Перипетия

Девушка не затыкалась ни на минуту.
Через десять её уже хотелось придушить.
Она извергала из себя слова, и казалось, если она остановится, то перестанет дышать.
Кир подозревал, что его выводы не были сильно преувеличены.
Может он сегодня кому-то нагрубил? Бабушку не перевёл? Шнурки не тем узлом завязал?
Боли в голове усиливались, она не переставала говорить.

Сквозь её футболку пробивался свет, и Кир мог разглядеть, как её книга наполнялась словами, а листы только и успевали переворачиваться. Кажется, сейчас она рассказывала о Лоттии, вымышленном мире, о котором она писала уже на протяжении пяти лет. Он уставал кивать и следить за повествованием.

Не поймите его неправильно, людей, что горят своим делом, можно слушать часами и не надоедает. Но когда на улице в тебя врезается девушка и роняет свой телефон, а ты по доброте душевной просто помогаешь его поднять, ты никак не ожидаешь разговора на час о вымышленных мирах совершенно чужого тебе человека. Так-то он на работу спешил.

Кир уже пару раз сталкивался с Пишущими. Их торс обычно светился, будто под одеждой они прятали фонарик. И, конечно, там была открытая книга у сердца, которую они наполняли своими рассказами.
Некоторые из Пишущих зарабатывали неплохие деньги и даже были более менее известны. Остальное множество жило уединённой жизнью на природе или в специализированных заведениях.

Книги в их мире рождались через страдание и не всегда через страдание автора. У рассказа сначала должен появиться слушатель, и только потом он сможет быть записан. Как бы Пишущий ни пытался перевести его на бумагу, у него ничего не получится.

Кир сочувствовал им, понимал, что порой желания недостижимы, если не пострадает хоть кто-то немного другой. Но почему он?
Эта Лоттия ему к чёрту не сдалась! Надо переставать читать книги, хватит с него сегодняшней встречи на всю жизнь для его литературных потребностей.
Может просто молча уйти? А вдруг последует? Как же воспитание?
Голова болела невыносимо.
Услуги слушателя для Пишущих стоили баснословных денег, может и ему попросить гонорар?
Он осмотрел девушку. Нет, у этой Пишущей карьера явно не задалась.
Иначе зачем бы она мучила случайных прохожих?

Пошёл рассказ о третьем году жизни города Лоттии, и Кир не выдержал.

- Прекратите!

Девушка наконец закрыла рот и удивлённо уставилась на него. Свет её книги потух.

- Слушайте, я просто хотел помочь поднять вам телефон. Я опаздываю на работу, а после ваших рассказов у меня безумно раскалывается голова. Наймите себе слушателя и издевайтесь над ним!

Девушка продолжила молчать, вина кольнула Кира за позволенную грубость.
Она тихонько прошептала: «Извините».

Маленькая, сжавшаяся и тихая. Кир вздохнул. На работу смысла идти уже не было.

- Сколько тебе ещё нужно, чтобы закончить?

Глаза девушки загорелись, и Кир было уже испугался, что она вновь начнёт тараторить, но она ответила:

- Мне нужен ещё час слушателя, и я наконец завершу книгу!

Киру подумалось, что час не так уж и много, а её глаза необыкновенно голубые. Да и на этом можно было закончить с чтением на несколько лет вперёд. День теперь его был свободным.

- Хорошо, только один час.
Девушка уже снова открыла рот, но Кир её перебил:

- Но мы сядем в уютную кофейню. И вы будете снабжать меня до конца рассказа кофе, а может и черничными булочками, я пока не решил.

Девушка будто начала сиять ярче, или же её сердечная книга вновь очнулась ото сна?
- Десяток булочек за мой счёт! Пойдёмте-пойдёмте!

Она потащила его за рукав в ближайшую кофейню.
Кир покачал головой, кто же знал, что любовь к книгам может быть настолько обременительной.