Перо и шпага. Первый тур.

Тур первый. Дуэль четвертая. Музыка. Hoobastank - Inside of you. Пара - Рэйн и Скорпион. Скорпион (Ксюша Ангел)

Задание:

 Hoobastank - Inside of you

Работа участника

"Любовь не может быть тихой игрой.

Достаточно искры одной,

между нами – лишь дьявольский зной..."

Ария

В комнате было душно. Многолюдно. Вокруг царил хаос, звон бокалов, гомон и смех, в воздухе витала одуряющая смесь запахов духов, пота и алкоголя. Яркий свет диодных ламп раздражал и без того уставшие глаза. Тяжелый день, заполненный переговорами, обсуждениями и бесконечными бумагами, подошел к концу. Остался один обязательный пункт на повестке дня – этот прием. Потом можно расслабиться и поспать. Как же сильно хочется просто выспаться!

Я отошел к распахнутому настежь окну и сделал один большой глоток из полупустого стакана. Какой он по счету? Я уже сбился.

Ненавижу сборища. Всех этих наряженных, но бесконечно глупых людей, собравшихся вместе и делающих вид, что этим они укрепят деловые отношения. Уж я-то знал, что ничего лучше не укрепляет подобные связи, чем размашистая подпись и мокрая печать. То, что потом будет иметь значение в суде, а это... Фарс, замаскированный под интерес.

Томные взгляды прожженных охотниц за деньгами, которые я ловил на себе, безмерно раздражали. Сюда они слетелись, как мотыльки на свет, в поисках удачи, которая, как говорится, любит смелых. Смелость они демонстрировали в нарядах и макияже. Обтягивающие платья, глубокие декольте, чулки с кружевным кантом, который как бы случайно мелькал из-под коротких юбок. Пошлость жутчайшая, но мужчины часто на такое клюют. Нарощенные ресницы, делающие глаза неестественно огромными. Призывно приоткрытые блестящие губы.

Раньше мне такие нравились. Прошло. Все проходит.

Я отсалютовал стаканом давнему партнеру – обладателю миллионного состояния, увесистого живота и зарождающейся лысины, и отвернулся к окну. С улицы отчаянно пахло летом. Свежескошенной травой, горячим асфальтом и цветущей липы.

Я заметил ее не сразу – притаившуюся у колонны беседки и практически скрытую сумраком. Беседка в греческом стиле, с уродливыми лепнинами и небольшим фонтанчиком внутри была на редкость пафосной и неуместной в приятном минимализме ландшафтного дизайна. Газоны, исчерченные ровными линиями мощенных камнем тропинок, и эта нелепая постройка. Правда, сейчас то место выглядело уютным – свет фонарей не достигал ступеней, рассеиваясь в паре метров от них.

Наверное, потому она там и спряталась...

Стояла, обняв себя за плечи, и смотрела в небо так настойчиво, будто хотела пересчитать щедро рассыпанные по его своду звезды. У нее не было ничего общего с девушками из зала. Свободное шифоновое платье ниже колен, белое с лиловыми разводами, распущенные светлые волосы, сандалии на плоской подошве.

Одна... Почему она одна?

Отчего-то сдавило горло, и пальцы стиснули злосчастный стакан. Я резко обернулся, шаря взглядом по заполненному залу, выискивая нужную фигуру. Нашел. Ее кавалер стоял у бара, о чем-то оживленно разговаривая с высоким и совершенно лысым мужчиной в темном костюме-тройке. Интересно, он не упарился в нем? Впрочем, вру, это меня совершенно не интересовало.

Я залпом допил содержимое стакана, оставил его на подоконнике и быстро пересек пространство заполненной людьми комнаты. Широкий коридор, мраморная лестница, холл с уходящим в небо потолком, резная дверь.

На улице было прохладно. Свежо. Ветер приятно холодил разгоряченное лицо. Я достал из нагрудного кармана сигареты, чиркнул зажигалкой, затянулся. Приятно, черт возьми! Нужно было раньше оттуда свалить.

Она не заметила, как я подошел, и вздрогнула, когда окликнул. На лице мелькнула тень растерянности, но тут же ушла, уступив место привычной ледяной маске. К ней я привык.

– Ты всегда терялась в толпе, – сказал первое, что пришло на ум и стал, облокотившись на каменные перила. Так я мог видеть ее лицо – практически полностью лишенное косметики, но отчаянно обворожительное. Тем, из зала, было чему у нее поучиться.

– Зато тебе всегда было в ней комфортно, – сухо ответила она и отвернулась. Уходить, впрочем, не спешила.

– Я притворялся.

Улыбнулся, надеясь растопить лед. Успеть, пока не вернется тот, из зала, несносный и надоедливый человек, с которым она пришла.

– Охотно верю. Это навык ты отлично прокачал.

Она злилась. Она часто на меня злилась, невесть почему, ведь прошло уже столько лет... Прошло. А злость осталась. Слова резкие, которыми оно изредка швырялась, защищаясь. Острые, словно бритвы, взгляды. И ледяная стена толщиной с пятиэтажный дом.

А ведь я помнил, что там, внутри, за этой ледяной оградой, горячо. Влажно. С первого прикосновения между нами возникло что-то, что люди зовут химией. Для меня же это было нечто вроде помешательства, одержимости. Я хотел ее всю – подмять, подчинить, выпить до капли дурманящий газ ее дыхания.

Она всегда была безмерно отзывчивой. Страстной.

Мне нравилось направлять ее, подталкивать, раскрывать для нее новое. Училась она самозабвенно. Впитывала: и привычки мои, и потаенные, не высказанные желания, и самые смелые просьбы, которые исполняла иногда до того, как сама просьба срывалась с губ. Куртизанка с лицом ангела.

Стоило вспомнить об этом, у меня тут же встал. Все же хорошо, что здесь достаточно темно, а невозмутимость я изображал достаточно хорошо. Хотя пить столько, пожалуй, не стоило.

– Прекрасно выглядишь, – сказал я, шаря взглядом по ее телу – подобных прикосновений она не могла мне запретить. Острые плечи, тонкие запястья с кривыми линиями вен на изнанке. Небольшая грудь, спрятанная складками платья. За этими же складками – тонкая талия, резко выдающиеся тазовые кости. Сильные бедра – она всегда была неравнодушна к аэробике. Маленький холмик лобка...