Первое письмо...

Первое письмо...

Привет

...именно «Привет», не «Уважаемая», «Дорогая», а именно «Привет» просто «Привет...» именно так он хотел начать своё письмо адресованное «человечку» единожды появившемуся в его жизни и перевернувшему всё с ног на голову... с ног... не просто ног, а пара прелестных, маленьких ножек (сказка про золушку ему всегда казалось такой романтичной именно из-за этой пикантной особенность, не перчатка, не платок, именно туфелька, изящная, хрустальная, хрупкая, как её обладательница, но сейчас не про ту принцессу...)... и обо всём по порядку...

В его жизни давно уже всё сухое и серое мельтешащее перед глазами, то за стеклом поезда, то за стеклом автомобиля. В редких случаях за стеклом иллюминатора самолета, но тогда приходит умиротворение, там, на высоте птичьего полёта, можно созидать, небрежно поглядывая вниз на мельтешащих, вечно спешащих куда-то людишек, когда самолёт опускался его мысли словно застревали среди пышных облаков разум цеплялся за бескрайне голубой горизонт не желая спускать, и он ещё долго время ходил как не в себе, словно падший ангел (прошу прощения за пафосную параллель) спустившийся на грешную земля, не понимая зачем он здесь, что делает и какова его цель... но это снова отступление, смена кадра, возврат в исходную точку...

Тёплый вагон поезда укачивал его, мерно перестукивая колесной парой, в вагоне было тепло и безумно уютно, ему всегда не хватало тепла и уюта, а здесь... Здесь даже запах угольной печи, которая создавал это тепло, даже это запах был сладок и приятен, в вагоне поезда мысли раскладывались по полочкам; первая мысль возникшая в его голове, это фрагментация диска (технический склад ума делал своё «грязное» дело), но нет, это было не похоже на что то сухое, цифровое, скорее это было схоже с библиотекой. Именно библиотекой, в которой даже информация может быть тёплой и иметь свой неповторимый запах, библиотекой в которой прилежный библиотекарь раскладывает по полкам книги настолько аккуратно, чтобы не повредить книжную пыль, которая, возможно, скапливалась не один десяток лет. Именно такое воздействие оказывала на него поездка в поезде. Соседи в купе делились мыслями по старинке, шумно что-то обсуждая, доказывая, споря. Его же мысли были заперты в голове и единственный выход оттуда было именно это письмо, за которое он уже садился писать ей и для неё. Та которая ворвалась в его в жизнь неспрося никого просто появилась и всё. «Как ты здесь оказалась» - не раз задавал он это вопрос ей... в голове же крутились другие мысли: «Кого благодарить за это чудесное появление, неужели и правда, если чего-то очень сильно и долго желать оно появится, а вдруг он как в фильме «Ванильное небо» лежит в больничной палате с кучей трубок и всё происходящее лишь дивный сон, последствие действия медицинских препаратов».

Она была частым гостем его грёз и фантазий. Не один язык мира не способен был передать что там происходило когда они были там вдвоём, она была его личным наркотиком, проводницей в мир прекрасного, закрывая глаза он ощущал «бархат» её кожи, дивный аромат её шелковистых локонов, он всё это чувствовал как наяву не смотря на то что их разделяли сотни километров. Когда они были рядом он боялся к ней прикоснуться, именно боялся... может быть боялся что она исчезнет в ту же секунду как он дотронется до неё, а может боялся того что прикоснувшись к ней единожды он больше никогда не сможет разжать пальцы и выпустить её, словно высоковольтная линия электропередач, которая тебя может притянуть на расстоянии и испепелить (так его учили в детстве), но может стоило рискнуть и коснуться и будь что будет тouch sweet touch... но это уже не важно, сейчас разделяемыми сотнями километров его явно тянуло к ней но уже какими то иными силами, силами которые не способна объяснить не одна наука мира.... Странное у него восприятие происходящего, не один язык мира не способен передать, не одна наука не способно объяснить... всё это в совокупи всё больше и больше подпитывало теорию нереальности всего происходящего. Но если... ПУСТЬ БУДЕТ ТАК... крик души именно так и выглядит, ведь у души нет голоса, а его душа кричала, кричала до хрипоты, «ЕСЛИ ОНА НЕ РЕАЛЬНА, НЕСМЕЙТЕ МЕНЯ ТРОГАТЬ ИНАЧЕ ОНА ИСЧЕЗНЕТ» пусть она живёт в мое голове, её сладкий мелодичный голос нельзя было сравнить ни с чем. Когда он видел её, внутри всё с трепетом сжималось, а когда она произносила слово всё то, что было трепетно сжато молниеносно взрывалось, словно зарождающаяся галактика такая же прекрасная и сияющая, высвобождая гигатоны энергии, и лишь сухая корка эмоционального невосприятия, которой он успел обрасти не давала выйти этой энергии наружу.

Тяжело описать словами то что он хотел делать находясь рядом с ней, но слова там были бы излишни.... Соприкасаться руками, губами, прижать её к себе и более никогда не отпускать вот чего в действительности он хотел. Отдельные картинки, которые ему удавалось выхватить в процессе их общения складывали в его сознании по истине в прекрасное тело девушки, всё остальное делала его фантазия и воображение, даже секс у них был воображаемый, но вот оргазм был вполне реален. Она пришла не одна, поселившись в его голове, с ней появились бабочки, бабочки, которые жили в его животе, от взмаха которых по всему телу пробегала мелкая дрожь, глаза невольно закатывались, а рот приоткрывался, изо рта в это время выходил не то стон не то выдох, что то еле слышное. Это чувство ему безумно нравилось. В его фантазиях глаза и него и у неё были завязаны шелковыми лоскутками ткани, он прекрасно помнил как она выглядит её милые щечки, ослепительная, затмевающая всё вокруг, улыбка («хорошо что я ношу очки» - усмехнувшись поправил он роговую оправу по не обычаю второй фалангой указательного пальца) ему необязательно было её разглядывать, он хотел повысить тактильные ощущения... «Хотя наверное в реальности это делать опасно, так ведь и до сумасшествия не далеко» - неоднократно эта мысль посещала его, значительно снижая полёт его мысли, но не надолго уже в следующий миг его мысли взмывали до небывалых высот, буйство фантазий овладевало его сознанием и он снова терял связь с действительностью. Там она была всегда рядом с ним что то щебеча лишь ему порхая в легкой прозрачной тунике лишь слегка скрывая её прекрасное тело («Она прекрасна обнажённой, но всё таки какие то нормы морали должны быть, даже в фантазиях» - изредка осекался он), а он лишь кивал слушал и улыбался, как мальчишка и ждал ночи, когда все ограничители снимались и они наслаждались друг другом в полной мере, балансирую на грани сознания не давая сорваться друг другу лишь потому, что были единым целым он у неё она у него, как ин и ян...