Первый день жизни.

Первый и последний день жизни.

Зима, январь. Утро понедельника, тёмное, но оттого загадочное.

Звон будильника донёсся в квартире Николая Обычаева, небольшом помещении, состоящем из кухни, ванной и одной комнатки. Она была обставлена небогато, но весьма уютно. Какая-то картина, с изображёнными на ней воронами, сидящими на кровле дома. Кровать, изготовленная из старого дуба, с вырезанными узорами на ножках. Узорчатый ковёр, изорванный, ветхий, растянутый на всю площадь комнаты. Обои зелёные, местами ободранные, но с золотистыми узорами. Люстра, в которой горела всего одна лампочка. Крохотный шкаф, занимающий небольшой уголок в квартире, в котором хранятся все необходимые для Николая вещи: три комплекта одежды, несколько пар обуви, небольшая стопка книг, так и не прочитанных, пылящихся на полках шкафа.

Вся кухня состояла из газовой плиты, небольшого столика, за которым едва ли могли уместиться три человека, но зато вмещавшим в себя ящичек, предназначавшийся для столовых приборов и снеди. Также на кухне находились два стула, сделанные из дерева, но всё же обитые когда-то замшей, и единственного во всём жилище Обычаева окна, из которого открывался вид на заметённый снегом двор дома, который сегодня показался Николаю необычайно приятным, родным.

Ванная находилась не в лучшем состоянии: раскрошившаяся плитка, отчасти разбитое зеркало, душ, давно уже отживший свой срок. Освещения в ней и вовсе не было, приходилось пользоваться и без того тусклым светом из комнаты. Впрочем, Николай уже давно задумывался о ремонте, да только руки всё никак не доходили. Правда, нельзя сказать, что обитатель этой квартиры был беден: всегда прилично одет, сыт, чист, опрятен.

Ну а весь город, в котором жил Николай, не был чем-то примечательным: несколько заводов, офисов, три школы, сколько-то магазинов и серые, печальные вереницы домов. Среди всего этого выделялся небольшой парк со скромным фонтаном в самом центре, к которому вели липовые аллеи, а вдоль них были расставлены деревянные скамейки.

Николай встал, включил свет. Подошёл к ванной. Сделал всё необходимое, оделся и затем отправился на кухню. Позавтракав и ласково глянув напоследок в окно, Николай накинул своё серое пальто, надел уже порядком изношенные туфли, свою шапку, оставшуюся у него ещё с того времени, когда он был ещё студентом и отправился на автобусную остановку, находившуюся примерно в пятистах метрах от дома, в котором он жил.

Дождавшись подходящего рейса, Обычаев вошёл в транспорт, набитый разными людьми. Он не обратил. Николай смотрел на них как на что-то удивительно прекрасное, будто он видит их в первый или последний раз. Тишина, ни единого звука. Только шум самого автобуса и включённого радио, от которого доносились строки песни из далёкого, невозвратного, счастливого детства, навевающие тёплые воспоминания. Так прошло около получаса. Наконец, Николай дождался нужной ему остановки.

Выйдя на улицу, он отправился к своему единственному другу, Александру Тишнову. По дороге туда Николай увидел школьников, прогуливающих уроки. Он было хотел отругать их и отправить обратно в школу, но вспомнил себя в школьном возрасте и отправился дальше. Придя к своей цели, четырёхэтажному зданию, покрытому окнами и балконами Обычаев, глубоко вздохнув, вошёл в него, поднялся на третий этаж и постучался в квартиру своего друга. Из-за двери послышались тихие, хриплые стоны, глухое ворчание и звук волочащихся по полу ног. Николаю открыл его друг, человек лет пятидесяти, тщедушный, болезненный на вид, лысый, с испещрённым морщинами лицом с жёсткой, давно небритой щетиной.

-Николай! – прохрипел Александр – Проходи, решил навестить старого друга?

Хочу тебе сказать, что ты совершенный грубиян. Не предупредил да и не вспоминал давно своего лучшего друга-то… - с плохо скрываемой злобой процедил сквозь зубы Тишнов.

- Извини, что так внезапно… –начал было Николай, но запнулся- мне нужно с тобой серьёзно поговорить, немедленно!

- Как бесцеремонно, проходи на балкон, там постоим поговорим…

Они прошли на балкон, Александр закурил сигарету. И сказал с раздражением и насмешкой:

-О чём же ты хочешь поговорить?

- Тебя разве не тревожит то, как мы жили и живём, не кажется ли тебе, что мы зря потратили 50 лет своей жизни, в пустую, в никуда… А у тебя ведь ещё и семья была: же да сын. Да ушли они, не хотели всю жизнь провести в старой хрущёвке, проживая день за днём без каких-либо изменений во всём и умереть в пыльной, затхлой комнате с поблекшими обоями…

- С чего вдруг ты об этом заговорил?! – грозно, почти с угрозой произнёс Александр-

Она идиотка: променяла тихую, спокойную жизнь, а главное – стабильную! Понимаешь?!

На какого-то дурака, такого же как и она, бизнес свой открыть пытался, машина у него была, бизнес!!! Она променяла стабильность на сомнительную, дурацкую идею…

Вот что этот бизнес? Прогорит – и всё, пиши пропало, без денег, без заработка, а то ещё и без дома. Путешествовать они там собирались, чего им на месте не сидится? Мы должны жить так, как жили наши отцы и матери, зачем что-то ещё?! Вот, например, машина.

Вся эта тряска в дороге, ремонт, деньги тратить, да и ещё вдруг авария?! И что тогда? Инвалидом на всю жизнь – вот, что тогда. Можно и пешком пройтись или, если очень уж надо, на автобусе. Раньше жили как-то без всего этого и не жаловались, были здоровыми, такими, что любой позавидует! Работали по 12 часов не требовали ничего взамен, бескорыстно. А что сейчас?! Все хотят, страшно даже сказать, личного комфорта, наслаждений. Вот что я тебе скажу – достойных людей так не вырастишь, какой же от них прок, если они не знают ни нужды, ни страданий?! Неблагодарный идиот ты, Николай не ценишь того, что имеешь. Разве у всякого есть своя квартира и постоянная работа?! Так чего же тебе ещё нужно?! А?!!

- Ты не прав, разве цель жизни в том, чтобы всё время проводит лишь на работе и в ежедневных делах? Разве не нужно стремиться к чему-то сверх того? Ведь в мире столько всего прекрасного: природа, различные науки, да и, в конце концов, люди? Мне кажется, что мы зря жили всё это время, пропуская жизнь перед глазами, нет… Даже боялись смотреть на неё, думать о ней… Это всё неправильно как-то… На старости лет – Обычаев тяжело вздохнул – даже вспомнить-то нечего.