Первый "Г"

Первый "Г"

Директриса выглядела растерянной и нервной. Аж красными пятнами пошла. И все время отводила от Мухина взгляд.

Мухину даже стало немного жаль женщину, годившуюся ему, пожалуй, в бабушки. Но и сдаваться он не собирался. Тем более, на сей раз он подготовился к разговору, собрал нужную информацию. Которая вселяла дополнительную уверенность в успех.

– Значит, вы не хотите брать моего сына в вашу школу? – как бы уже смирившись, будто бы завершая тяготивший обоих разговор, якобы даже риторически спросил Мухин, и даже сделал едва уловимое движение, словно собираясь встать.

Директриса клюнула на приманку и радостно вспыхнула. Теперь все ее лицо стало единым алым пятном.

– Дорогой Сергей… Сергей Иванович! – всплеснула она руками и потянулась к Мухину, словно собираясь обнять. – Да разве в моем хотении или нехотении тут дело! Костя замечательный мальчик! Его с радостью примут в любую школу города… где есть места!

– А у вас, стало быть, нет? – Этот вопрос Мухина тоже был вроде как риторическим. Мухин, задавая его, даже кивнул утвердительно. Но вставать из кресла почему-то не стал. Наоборот, устроился поудобней и устремил наивный добрый взгляд в глаза старой учительницы. Которые тут же метнулись в сторону – директриса аж головой дернула.

– Вы же зн-н-наете… – Ее голос на мгновение дрогнул.

«Бабка-то старой закалки, врать не умеет!» – мысленно усмехнулся Мухин, а директриса продолжила:

– Вы же знаете, я вам уже столько раз говорила, и вашей супруге тоже: у нас всего три первых класса, и все они уже забиты под завязку! Сейчас с этим так строго! Санитарные нормы ни в коем случае не могут быть нарушены! Постоянные проверки из гороно, облоно, даже из Министерства… Поймите же меня, Сергей Иванович, миленький!!!

– Да я понимаю, – закивал Мухин. – Я узнавал: в первом «А» – двадцать семь человек при норме в двадцать пять, в первом «Б» – двадцать шесть, в первом «В» – вообще двадцать восемь!..

– Вот видите! – сокрушенно-обрадованно развела руками директриса. – Если бы вы пришли чуточку раньше…

Тут-то Мухин и выложил свой козырь – небрежно, но очень эффектно. Он подался вперед и заговорщицки зашептал:

– Вы забыли о первом «Г», уважаемая Мария Григорьевна. И в нем всего шестнадцать учеников!

Оказывается, до этого директриса не краснела – так, разминалась. Вот теперь она покраснела по-настоящему. Мухин всерьез испугался, что старую женщину сейчас хватит удар.

– К-какой первый «Г»? – директриса по-рыбьи задвигала губами. – К-как вы узнали? Это… это… спецкласс… Для… для…

– Блатников? – услужливо подсказал Мухин.

Директриса схватилась за предложенную соломинку:

– Д-да… Да! То есть, нет… Ну, вы понимаете… Высокопоставленные родители, нас попросили…

– Конечно понимаю! – закивал Мухин. – Гороно, облоно, Министерство…

– Да-да-да!!! – голова заслуженной учительницы радостно задергалась.

– Не сходится у вас что-то, Мария Григорьевна, – сокрушенно вздохнул Мухин и добил директрису остатками имеющейся информации: – Высокопоставленные родители не высоко как-то взлетели… Самая крутая шишка – сменный мастер на заводе, остальные – бухгалтера, продавцы, рабочие. Пара мелких предпринимателей еще, «челноков», проще говоря… Эх, Мария Григорьевна, а вы ведь, помнится, в свое время меня учили правду говорить…

Тринадцать лет назад Мухин закончил эту же школу. Жена Аня – тоже, только на три года позже. Мария Григорьевна Даминская директорствовала и в ту пору, даже вела один год в мухинском классе ботанику.

А про первый «Г» Мухин узнал от Александры Геннадьевны – своей, и впоследствии Аниной, первой учительницы. Она также еще преподавала. Мало того, первый «Г» и был ее классом!

Надо ли объяснять, что Костика Мухины хотели определить в родную школу, тем более – до нее от дома двести метров! Не стоит, наверное, уточнять и того, что отдать Костю хотелось в добрые, «проверенные» руки Александры Геннадьевны.

И вдруг – такие неожиданные трудности! Конечно, они тоже виноваты, протянув с заявлением до последнего, но все равно Мухины не сразу поверили, что Даминская не шутит, когда она отказала им в первый раз. Второй отказ к шуткам уже не располагал. И если бы не Александра Геннадьевна, рассказавшая о странном «подпольном» классе, неизвестно еще, чем бы дело кончилось.

С первого родительского собрания Аня пришла расстроенной. Вернее, растерянной.

– Ты чего? – сразу заметил это Мухин. – Костик плохо учится?

– Да какая там еще учеба! – отмахнулась Аня. – Палочки-кружочки…