Пьеса для двоих

Глава 9 «Я тебя никогда не увижу… Я тебя никогда не забуду…»

- Он опять не ночевал дома, - раздраженно произнесла Ангелина Николаевна Врублевская и, с шумом отодвинув стул, подошла к окну, за которым весело светило теплое майское солнце и легкий ветер колыхал еще ярко-зеленую весеннюю листву деревьев, росших рядом с домом.

- Опять, небось, у своей Джульетты завис, - хмыкнула ее младшая дочь Ника, отхлебывая чай из высокой розовой кружки, разрисованной большими и маленькими радужными сердечками.

- Это уже не смешно, - протяжно выдохнула Ангелина Николаевна, нервно теребя пальцами золотую цепочку на шее. – Когда же все это закончится?.. Витя! – она возмущенно посмотрела на мужа, сидевшего рядом с дочерью за столом. – Надо что-то делать!.. Мне постоянно названивает Галя и рассказывает о переживаниях Лерочки. Бедная девочка! – Ангелина всхлипнула, снова отворачиваясь к окну. – Она уже полгода сидит на успокоительных… Все страдает по нашему Ромке… Галя ее даже к врачу водила… А наш красавец все с этой девицей таскается! Ну, что он в ней нашел? Вон, мы с Ничкой видели ее недели две назад. Столкнулись около нашего подъезда… Ромка что-то там забыл дома, и они забегали к нам вдвоем… Ничего из себя не представляет эта его Юля! Абсолютно обыкновенная! Не то что Лерочка. Все при ней: и красавица, и умница, из хорошей благополучной семьи!.. А эта?.. Родители разведены, отец неизвестно где, мать – врач в какой-то заштатной поликлинике! Ни кола, ни двора! Я бы поставила под большое сомнение искренность ее чувств к Роме!

- Может у этой Юли и ни кола, ни двора, - встряла в монолог матери Ника, поднимаясь из-за стола и направляясь к раковине, чтобы сполоснуть кружку, - только джинсики на ней, как я успела заметить, настоящий Левайс,  а не какая-нибудь Турция-Китай, да и кожаная косуха куплена явно не на нашем рынке. Я точно такую же курточку видела в одном магазине в Нью-Йорке, когда была там в прошлом году… Поэтому напрашивается вопрос: откуда у нищей студенточки такие шмотки? Что-то не верится, что она заработала на них честным трудом санитарки, или кем там она работала в поликлинике…

- Вот! – Ангелина Николаевна торжествующе подняла вверх указательный палец, глаза ее лихорадочно заблестели. – И я о том же! Мутная какая-то эта девица! И вообще…

- Хватит! – резко оборвал их речи Врублевский-старший, громко хлопнув по столу ладонью. – Прекратите эти бабские обсуждения! Разошлись слишком!

- Неужели ты будешь ее защищать, Витя? – губы его жены задрожали от негодования.

- Никого я не защищаю! Тем более эту девчонку, - слегка сбавив обороты, ответил тот. – И я сам понимаю, что наш сын слишком заигрался в любовь и с этим действительно пора заканчивать! Просто, ты же знаешь, Лина, что я терпеть не могу такого рода треп! Если вам хочется обмывать ей кости, делайте это без меня, пожалуйста! А насчет Ромы – я поговорю с ним сегодня, когда вернусь с работы, - Виктор Романович допил кофе и встал из-за стола. – Только заскачу к Грише с Галей… Надо кое-что обсудить… Не волнуйся, Лина, - он быстро поцеловал жену в щеку, - мы все решим… Все будет так, как надо, обещаю…

- Ну, что? Пришел наш гулена? – заглянула Ника на кухню, где ее мать в это время готовила ужин.

- Пришел, - вздохнула Ангелина Николаевна, переворачивая на сковородке котлеты, - часа три назад… И сразу же залег спать… Даже не обедал… Сказал, что ТАМ поел, - с горечью усмехнулась она.

В эту самую минуту из прихожей раздался звук открываемой входной двери и вскоре на кухне появился Виктор Романович. Вид у него был озабоченный и напряженный.

- Что случилось? – обеспокоено спросила его жена.

- С Гришей поговорил, - мрачно ответил тот, опираясь на стол обеими руками. – Он очень раздражен и даже пригрозил разорвать все наши сделки и договоренности…

- А туда же столько денег вложено! – охнула Ангелина Николаевна, хватаясь за сердце.

- Где Рома? – Врублевский исподлобья посмотрел на нее.

- Спит у себя в комнате…

- Придется проснуться, - жестко произнес он, быстро направляясь в комнату сына.

- Вставай! – бесцеремонно толкнул спящего  Романа отец, и парень тут же подскочил и сел на кровати.

- Что случилось? – Роман спросонья ничего не понимал.

- Разговор есть, - Виктор Романович взял стул и сел напротив сына.

- О чем?

- О тебе и о твоей Юле. Тебе пора кончать с этой дуростью и браться за ум.

- То есть?

- Ты должен ее наконец-то бросить.

- Что?! Бросить? Что ты такое говоришь? Ты же знаешь, что я люблю ее, папа! – Роман ошалело смотрел на отца. – Как ты можешь такое говорить? Зачем?

- Любовь? – угрожающе прорычал тот. – Детский сад это, а не любовь! Напридумывали себе всякую ерунду, а сейчас играете в нее… Но все! Хватит! И мне, и матери уже до чертиков надоело наблюдать за этим спектаклем! Наигрались и хватит!

- Папа!  У нас с Юлей все серьезно! – Рома перешел на крик. – Мы собираемся скоро пожениться!

Виктор Романович на мгновение прикрыл глаза, а когда снова посмотрел на сына, его взгляд не выражал ничего хорошего.

- Я не прошу тебя с ней расстаться, - медленно проговорил он. – Я приказываю! Иначе…

- Что «иначе»? – с вызовом произнес парень.

- Ультиматум. Я ставлю тебе ультиматум. Ты разбегаешься со своей ненаглядной и женишься на Лере сразу же после защиты диплома, а в начале июля вы вместе с ней улетаете в Лондон, где для тебя уже готово место во «Фьюжен Пауэр» и стажировка в течение двух лет. Ты же не собираешься отказываться от того, к чему так стремился?