Пешком до Нави

Глава 1

Несколько искр костра, взвившись вверх, закружились в танце, точно стремились и боялись друг друга коснуться. Два маленьких огонька взвились к небу, к тьме купола, но погасли, растворились раньше, чем достигли желаемого.
Кира сыграла последний аккорд знакомой всем студентам панковской песни и накрыла потертые струны ладонью, прекращая их вибрации. Звук смолк, девушка отвела взгляд от двух огоньков, чтобы увидеть, как их, рожденных от вечернего костра, братья разлетаются в разные стороны и тут же меркнут, так и не осветив хаотичные ряды могучих сосен и пихт.
Двое парней по другую сторону костра похлопали походной исполнительнице, и Кира наигранно поклонилась довольным слушателям, коих в походе нашлось не так уж много. Вечно поправляющий очки в грубой оправе Виктор пытался скоротать вечер за книгой с яркой, непонятной обложкой и поглядывал только на котелок, в котором тушилась картошка. Таисия в теплом, стеганном жилете сверлила взглядом карту, точно на той могут появиться границы нового квадрата. Рядом с ней, слишком близко для простого друга сидела Кирилл. Студент в основном молчал, а если и имел наглость что-нибудь сказать, Таисия медленно поворачивала голову и смотрела на него, как на идиота.
— Уверена, эти квадраты уже исследовали до нас, — скривила губы Таисия и почти отбросила маленький фонарик. — Так бы и дали нам найти что-то стоящее. Не в этой жизни!
Кира заметила, как Виктор дрогнул от голоса миловидной блондинки с высоким хвостом, отнял взгляд от книги и, казалось, собрался вступить в спор, но передумал и снова уткнулся в текст. Кира с облегчением выдохнула и с толикой укора посмотрела на сокурсницу. В последние несколько дней Таисия слишком часто начинала бесполезные ссоры.
Христофор подмигнул девушке, и Кира робко улыбнулась, отложила гитару и схватилась за половник, которым каждые десять минут перемешивала картошку в котелке. Та успела набухнуть, размякнуть и разваливалась от нажима. Выглядела и пахла, как и подобает долгожданному ужину. Рот моментально наполнялся слюной.
— И что? Хотите сказать, что больше никто так не думает? Да мы просто время тут теряем! — Повысила голос Таисия, поднялась с листа пенополиэтилена и прошла к костру, тоже заглядывая в большой, вытянутый котелок. Наверняка проголодалась. За это Кира ее не винила, но вот за желание выплеснуть раздражение за счет товарищей по несчастью немало расстраивало, почти злило.
Кира обвела взглядом их маленький лагерь, надеясь, что никто не ответит стервозной отличнице. Не даст ей повода зацепиться и вывернуть чужие слова наизнанку.
— Передавайте тарелки, — картошка готова.
— Да хватит! — рыкнула Таисия.
— Что хватит? — прищурилась Кира, тут же обругав себя за несдержанность. А ведь за последние пару недель могла бы научиться на собственных многочисленных ошибках. — Конечно, тут ходили до нас! Или ты хочешь нарваться на медведя или кабанью поляну?
Губы Таисии медленно растянулись, искривились в победоносной, подрагивающей улыбке. Кира невольно замерла, когда увидела необычное выражение лица. Такое вообще у людей бывает? У Таисии бывает.
Плечи Киры невольно дернулись. Пришлось сделать над собой усилие, чтобы отвести взгляд от перекошенной улыбки сокурсницы. Таисия — жуткая девица. И сейчас на грани срыва — это только сильнее заметно. Кира уже видела Таисию такой и даже хуже. Где-то пару лет назад, на летней сессии, когда у них за месяц до экзамена внезапно сменился педагог по этнологии. Таисии так не удалось очаровать эту замечательно знающую материал женщину с острым взглядом.
Несколько раз, еще на парах она дала Таисии понять, что не собирается мириться с ее выходками. Стоит отдать отличнице должное — она упорно пробивала себе дорогу к сердцу педагога, надеялась, что сможет получить от нее похвалу, но, видимо, избрала не ту тактику. И каждая новая попытка отбрасывала Таисию от ее цели. Закончилось все тем, что педагог, не особенно утруждаясь, «завалила» Таисию, поставив ей в зачетку не двойку, которую можно пересдать, а позорную тройку. Особенно едко педагог выразила о желании Таисии всем нравиться. Вот уж нашла коса на камень.
Таисия схватила со стола зачетку и, точно ужаленная, выскочила за дверь аудитории, в которой все еще сидели готовящиеся к ответу студенты. Педагог проследила за ней озорным взглядом, а потом удивительно легко улыбнулась, словно справилась с интересной задачей. Кира в тот момент сидела за две парты от стола учительницы и не понимала, что должна испытывать. Таисия та еще стерва, об этом знал весь курс, но она всегда варилась в собственном котле, ее занимали только хорошие оценки и восхищение педагогов. Она никогда никого не доставала, видимо, считала себя выше этого. Сама Кира не видела в ее стремлении ничего особенно дурного. Порой это смешило, порой раздражало, но в целом не мешало.
Кира тогда потеребила край доставшегося ей билета и, отбросив мысли о том, что еще долго будет обсуждаться за спиной у Таисии, сосредоточилась на составлении ответов. Но вдруг дверь в аудиторию разве что с петель не слетела. Таисия, в слезах и с перекошенным от злобы лицом перелетела через порог и топнула ногой.
— Вы испортили мне жизнь! Так неправильно! Вы не имеете права! — Сорвалась на визг студентка второго курса.
— Выйди, — не смутилась преподавательница. — Иначе будешь объяснять свою истерику деканату.
Кира широко распахнула глаза, когда увидела легкую улыбку на устах преподавательницы. Та будто бы забавлялась за счет не в меру нормальной девицы.
— Я ответила на «отлично»! Точно по билету! Вы обязаны поставить мне правильную оценку! — Не то рычала, не то свистела Таисия.
— Ты не ответила на «отлично», — преподавательница, сидя за столом, даже не смотрела на захлебывающуюся слезами Таисию, предпочитая что-то черкать в журнале. — Выйди, ты мешаешь экзамену.
Следом за Таисией в аудиторию влетела взволнованная куратор. Низенькая, много повидавшая за годы практики, тогда даже она удивилась происходящему. Она тихо извинялась перед преподавательницей, пыталась мягко взять за руки Таисию и вывести в коридор. Только не очень-то хорошо у нее это получалась. Таисия бесновалась, преподавательница ухмылялась, куратор потела.
Кира и остальные пятеро студентов, что готовились к ответу, раскрыли рты.
— Успокойся, тщательно эти квадраты никто не исследовал. Или ты думаешь, что на пике могильников стоят опознавательные флажки? — Исподлобья поглядывая на сокурсницу рассудительно, и в то же время язвительно заметил Виктор.
— Ну да, опытный археолог не заметит высокий холм или обрубок идола, — прошипела Таисия. — Ты, кстати, вообще не стараешься! Две недели только и делаешь, что читаешь свои книжонки. Уверена, они не по нашей теме.
— Зато не психую от того, что за деревом не оказалось восьмого чуда света, — пробубнил под нос Виктор, уже жалея о том, что ответил Таисии.
— Будем вам, ребят, — вмешался Христофор, чья улыбка заставляла сердце Киры замереть на пару мгновений, — уверен, никто не найдет ничего важного. Это ведь практика, от нас не открытий ждут.
— Может ты и готов время терять, но я нет! И я жду ваших идей! — сложила руки на груди отличница.
— Вот и скажи это куратору, когда вернемся, — снов пробубнил под нос Виктор.
— Ты вообще мужик? Бу-бу-бу, больше ничего от тебя и неслышно. Если уж решил ничего не делать, так не мешайся.
Щеки худосочного Виктора налились гневным румянцем. Поправив очки, он злобно глянул на сокурсницу и хлопком закрыл книгу. Кира поднялась со спального мешка, раньше, чем это успел сделать студент, но не она стала стеной меж ссорящимися.
— Угомонись, мы здесь почти две недели, а от тебя каждый вечер сплошные жалобы. Раздражаешь. Есть претензии к практике? Высказывай их куратору, а еще лучше организуй собственный поход, — и не подумал подниматься с прогретого места Христофор, тонкой, длинной палкой перемешивая раскаленный уголь под котелком.
— Ну да, и это говорит тот, кто в прошлый раз нашел подвеску. Сколько после этого ты получил «автоматов»? — Развела руками Таисия, и как-то не особенно добро посмотрела на Киру. Гитаристка невольно отвела взгляд. Нечего связываться с сумасшедшими.
— Я был спокоен и внимателен.
— Тебе просто повезло!
— Не без этого, — нагло ухмыльнулся студент. И Кира почувствовала, как горят от волнения щеки. Таисия тоже покраснела, но от гнева. Гитаристке она напомнила закипающий чайник. Точно такой же, как несколько лет назад на том злосчастном экзамене. Таисия плакала, пыталась доказать куратору, что она права и ей должны исправить оценку, что она не заслуживает такого отношения. Низенькая женщина начала теряться меж двух огней. Она лучше многих знала, что не сможет переубедить или подкупить коллегу, но и девочку успокоить у нее не получалось.
— Мешаешь, — поднялся, готовый отвечать по билету Христофор и все: преподавательница, куратор, Таисия и готовящиеся к ответу обратили на него внимание. — Истеричка.
Кира тогда, наблюдая почти книжную перепалку, переводила взгляд с Таисии на Христофора и обратно. Она видела, как неестественно исказилось от злости лицо отличницы, видела, как прищурился Христофор.
— Если ты думаешь, что настолько важна, что можешь срывать экзамен, то тебе нужно пересмотреть жизненные принципы.
— Да ты!..
— Дура, — ухмыльнулся Христофор и сел напротив преподавательницы, которая так обворожительно улыбнулась, что моментом скинула лет десять или даже пятнадцать. Кира могла поклясться, что педагог не просто так расправила плечи и крайне элегантно поддержала голову рукой, парой пальцев под подбородком, красуясь маникюром.
— Ты у меня еще попляшешь! — Закипела Таисия.
— Обязательно, — отмахнулся Христофор, — теперь уйдешь?
Таисия выскочила из аудитории, куратор еще раз извинилась и помчалась за ней, а педагог с мечтательной улыбкой еще минут пять слушала приятный низкий голос Христофора. Он в тот раз получил безоговорочное «отлично» и, скорее всего, было за что. Кира, признаться, не вслушивалась в его ответ.
— Ребят, картошка пригорит, передавайте тарелки, — попыталась перевести диалог в мирное русло гитаристка. — Христ? Варлам?
Таисия резко обернулась в сторону сокурсницы. Христофор тоже посмотрел на девушку, но с улыбкой. Варлам, молодой человек с выбритыми висками и мощной косой до лопаток, первым протянул глубокую металлическую посуду. Кира обрадовалась даже такому делу и поспешила наполнить миску.
От картошки с тушенкой поднимался пар. Спорщики невольно сглотнули. Напряжение немного спало. Студенты по очереди принялись передавать тарелки, которые Кира наполняла с горкой. Их двухнедельная практика по поиску могильников подходила к концу, а припасов осталось немало. Тащить их обратно на точку сбора не хотелось, приходилось усиленно питаться.
Варлам сдобрил картофельную кашу чесночным маслом, бутылочку которого взял с собой из дому, после чего протянул сосуд Кире. Гитаристка вежливо качнула головой. Будь ее воля, она бы и не солила картошку, специй от тушенки вполне хватало, но голосованием большинства варево подсаливали во время приготовления, заявляя, что солить потом неправильно и, как выразился Виктор «не то».
— Знаете, ребят, — проглотив кусок подсушенного черного хлеба, подал голос Кирилл, — а я бы тоже хотел что—нибудь найти. Христ, можешь сколько угодно ворчать, но подвески тебе на диплом не хватит.
— И что ты предлагаешь? — Лишь спокойствие Кирилла заставило Христофора ответить тем же.
— Как минимум внимательнее осмотреть завтрашний участок. Подкопать там, где покажется нужным, — пожал плечами молодой человек с темными, вьющимися волосами и угловатыми плечами. — Может быть, еще раз пройтись по участкам на обратном пути.
— Почему бы и нет.
Девочки на курсе частенько сравнивали Христофора с Кириллом. Первый обладал эдакой чувственной красотой: мягкие кудри в цвет молочного шоколада, голубые глаза, тонкие, длинные пальцы с аккуратно остриженными ногтями. Длинные ноги, широкие плечи и узкая талия — красавец. Сообразительный отличник, удачливый талант, способный постоять за себя и за друзей. Второй привлекал любительниц «плохишей». Кирилл являл собой темный идеал: чуть раскосые почти черные глаза обрамляли длинные, предмет девичьей зависти, ресницы, а тонкие губы часто растягивались в красивой, но саркастичной улыбке. Фигурой он был схож с Христофором, но держался иначе, и спутать их было невозможно.
Из-за этих двоих, женская часть факультета разделилась на два лагеря. Кира нередко участвовала в дебатах фанаток и теперь может похвастаться тем, что была с обоими в походе. Она украдкой посмотрела на аккуратно ужинающего Христофора и скромно улыбнулась. Ей и правда повезло.
— Если квадраты проходили до нас, то наверняка осматривали не только на наличие диких зверей, — мрачно заметила Таисия, ковыряясь ложкой в картофельной каше, неловко вытаскивая из месива слишком крупный в ее понимании кусочек лука. — Нет смысла стараться.
— Тогда можем сразу повернуть назад и пойти на точку, — пожал плечами Виктор, который ради еды смог оторваться от книги.
— И все равно будем ждать остальных, — заметил Варлам, накладывая себе еще одну порцию картошки. Шкрябал по дну, снимая шкварки. — Домой-то не отпустят.
— Еще отчет писать, вдруг запутаемся в показаниях, — посмеялся Христофор.
— Из квадрата можно выйти, — отложив опустевшую тарелку, промежду прочим заметила Кира, привлекая к себе внимание группы. И на их вопрошающие вопросы, пояснила. — За нами ведь не следят, и я не думаю, что зверей искали четко по границе квадрата, а значит, можно немного выйти за границы.
Таисия довольно усмехнулась, почти хрюкнула и тут же затихла, шокировано прикрыв рот рукой.
— В принципе, можно, — кивнул Христофор, — но я не вижу в этом смысла.
— Да будет тебе, — боднул его Варлам плечом, — развернемся к точке на пару дней позже. Все равно остальные тоже припоздают.
— А если заблудимся? — недовольно заметил Виктор.
— С чего бы? Тут разметки, на крайний случай у нас есть спутниковый телефон, — настаивал Варлам. Кира чувствовала, как он бросает на нее взгляды, но собрала силу воли в кулак и проигнорировала внимание крепкого парня.
— Значит, решено? — просияла Таисия.
Ребята заговорщически переглянулись.
— Я не против, — согласился Христофор, заражаясь идеей.
— Будет весело, — кивнул Варлам.
— Я сама это предложила, — копаясь в собранных за день ягодах, Кира собиралась заварить вкусный чай.
Таисия обняла Кирилла, и тот улыбался за них обоих. Единственный, не выказавший согласия сидел насупившись и пыхтя. Студенты сосредоточили взгляды на Викторе.
— Ладно, — смирился парень и поправил очки, — но если заблудимся, я вас прокляну.
Христофор рассмеялся:
— Серьезная угроза.