Песочные замки

Песочные замки

Малыш был мёртв и теперь в этом не было никаких сомнений. На фоне общей суеты он выражал особую безмятежность. Но на его лице застыла загадочная заинтересованность, будто он думал над занимательной загадкой, мучавшей его безмерное любопытство, и тело, казалось, не просто лежало на полу, а лишь прильнуло к земле, чтобы малыш мог расслышать что-то.  

  На улице был месяц май. Пчёлы суетливо жужжали вокруг расцветших яблонь, где-то за полупрозрачной теплицей закукарекал петух, выдавая свой побег. Ветер легко и быстро разносил запах склонившихся Анютиных глазок, пускал искристую рябь по реке, продувал свежепостиранное бельё у крыльца, и если вдруг в такой день выйти из дому от скуки, то непременно не сможешь надышаться этим воздухом. В деревне «М» был именно такой день. Сюда к своей матери неделю назад приехал начинающий актёр со своей молодой семьёй. Нужно уточнить, что приехал он сюда скорее не чтобы навестить мать, а больше по материальной нужде. Но эти люди, честно признаться, меня мало интересуют. Моя история об этом малыше.  

 В один из дней на границе сна и пробуждения малыш видел удивительный сон, будто он катается на трёхколёсном велосипеде по кирпичным дорожкам бабушкиного двора, со всех сил продавливая маленькие педальки. Вдруг перед его глазами возникает необычная картина: белые длинные перья лежат на сырой, поросшей сорняками земле, образуюя дорожку, ведущую, должно быть, к месту переполоха. А бабушка малыша кричит ему с высокого деревянного крыльца и зовёт обратно в дом. В её голосе слышится возмущение и даже злость, а затем голос сменяется мужским и снова кричит что- то малышу, да так что тот больше не может спать и раскрывает иступленные глаза. Проснувшись окончательно, он понял, что крики эти доносятся с нижнего этажа.    

«Сколько тебе лет» - самый частый вопрос, который малыш слышал от незнакомцев. В таких ситуация он обычно отгибал три пальца на левой руке, показывал спросившему и чётко произносил: «тли!», вытягивая губы вперёд. Затем разворачивал ладонь к себе и нахмурившись пересчитывал количество пальцев, думая не поторопился ли он с ответом. Малыш всегда был особенно тихим и невозмутимым. На его смуглом личике редко появлялись слёзы, но и улыбка не часто растягивала пухлые щёки. Хоть об этом все пытались не говорить лишний раз, но он совершенно был непохож на своего очень тощего и бледного отца.    

Жил малыш в отдельной комнате, изначально отведённой его дедом под библиотеку. Здесь было много всяких безделушек, однако внимание малыша сразу привлекли книжки с яркими обложками, стоящие на верхних полках у лестницы. Бабушка жутко не любила бардак, поэтому убирала такие книги подальше, хотя все же иногда смягчалась и доставала малышу его любимого «Волшебника изумрудного города». Мальчик не умел читать, но очень любил, яркие, необычные картинки. Он мог рассматривать их часами, пока бабушка не приходила укладывать его спать. Иногда её заменяла мама. Перед сном малыш держал её за бархатную, холодную руку и не выпускал, если та пыталась высвободиться, когда малыш ещё не заснул. Женщина не обращала внимания на книгу, поэтому малыш листал «Волшебника» и на следующий день.    

В это утро ему книги не досталось, однако он проснулся ещё более возбужденным, чем обычно. Дело в том, что малыш вспомнил, как вчера на пляже недалеко от дома он слепил несколько куличиков. Отец отвел его туда ненадолго, так как у начинающего актёра было много дел, важность которых пока была не ясна мальчику. Малыш срочно хотел узнать, что же случилось с изваяниями за ночь. Воодушевлённый грядущим ответом на свою загадку, из-за которой вчера он долго не мог уснуть, малыш спрыгнул с кровати и стал одеваться. На втором этаже пахло зверобоем и старой бумагой, а снизу доносился запах мяты и липы. Малыш поспешил вниз. Для этого ему было необходимо спуститься по крутой и узкой лестнице, разделяющей этажи. Лестница была отделана тёмным паркетом, как и большая часть поверхностей в доме, и была похожа больше на длинный и тёмный коридор. Подойдя к лестнице, малыш крепко уцепился за перила и начал спуск, проговаривая шёпотом «леф-ни-ца» запоминая слово, которое он узнал неделю назад. В такие моменты бабушка, глядя на мальчика, называла его альпинистом с усмешкой. Отец же спорил с ней и говорил, что малыш будет моряком. В доказательство он приводил странную историю о том, как мальчик чуть не утонул в ванной, но смог выбраться. При этом папа нелепо и виновато улыбался. Смысл этой истории, видимо, понятен был только ему.   

Тем временем, стоя на половине пути, малыш услышал звук разбившейся посуды и снова громкие и знакомые голоса. Он не раз слышал, как бьётся посуда, и это его уже не смущало. Однако затем он услышал своё имя и остановился, прислушиваясь.   

- Забираю Славку на этой неделе. Ты и дальше сколько угодно можешь ползать на коленях у этой старухи. Или это у тебя новая роль такая? Видел бы тебя худ рук, так сразу бы на главную роль записал и премию бы выдал! А вот мамочка что-то не оценила.    

- Куда ты собралась? Ты даже пеленок сыну поменять не сможешь. Или ты будешь няньку на дом заказывать вместе с сетом роллов. А между прочем эта старуха Славку и воспитывает.    

- Чего? А причем здесь роллы? Ты меня слышишь вообще? Я сказала, что уезжаю.   

- Только попробуй! - дальше снова какая- то неразбериха, громкие вздохи, топот и звонкий хлопок. Мама малыша выбежала из той комнаты, откуда доносились звуки, схватила серебристые ключи с чёрным бреком и вышла на улицу. Мальчик не успел спуститься, чтобы посмотреть, куда она направилась, но услышал громкий щелчок калитки и звук мотора. На секунду он забыл, куда шёл, и будто какая-то странная тяжесть опустилась на его грудь и сковала маленькие руки и ноги. Плакать малыш не стал, иначе его воодушевление пропало бы совсем. К тому же он не хотел привлекать к себе много внимания и осторожно продолжил спуск, ожидая услышать хоть сколько-нибудь приятные звуки. Но только скрип старых ступеней доносился из-под его ног.