Петька

Мы с Петькой вместе выросли в одном дворе и в школу вместе пошли, и на фронт. Мы часто говорили хором или один начинал, другой подхватывал. Нас так и называли - два дружка, как два веника на одной веревочке. Нам обоим, одновременно, пришла мысль записаться добровольцами и не сговариваясь, в одно осеннее утро мы столкнулись у дверей военного комиссара. Нам повезло и нас зачислили в одну роту.

Воевали мы, как и жили, дружно и слаженно, один в карауле, другой уснуть не может и ранило то нас одновременно, и выписали из госпиталя в один день. Некоторые так и думали, что мы двойняшки, только потом удивлялись, почему фамилии разные.

Весной сорок четвертого поступила к нам новенькая, совсем еще молоденькая, санитарка Катюша, нос курносый, глаза голубые, сияет как солнышко, ну и сразила нас обоих стрела амура. Нарвал я сирени и в медсанчасть, а там уже Петька стоит с букетом, тоже сирени. Посмотрела она на нас, вдохнула и взяла оба букета. Так и стали втроем на свидания ходить. Рота наша потешалась: «Как жениться то будете? По очереди или сразу оба?». Не обращали мы внимания на насмешки, нам было хорошо втроем, весело и легко, мы не давили на нашу Катюшу, давая время самой выбрать одного из нас.

Лето было в самом разгаре, днем духота такая, что гимнастерка от пота колом стояла и речка вроде бы недалеко, но на ничьей земле, обстреливалась постоянно. Вот и решили мы ночью сходить искупаться. Мы с Петькой, да еще двое. Все бы ничего, если бы в это же время, с той стороны немцы не пришли, видно тоже жара одолела. Ну и поднялась шумиха, стрельба не затихала минут десять. Меня по уху задело, царапина пустяковая, а кровищи было, Катюшку только перепугал.

А утром построил нас командир, да и всыпал нам по первое число. Сами говорит, сознайтесь, кто на реку ходил, не то хуже будет. Ну, я и подумал, что ухо то все равно меня выдаст и вышел из строя.

- Я, товарищ командир, один ходил, - говорю и в глаза ему смотрю, - Жарко было, вот решил искупаться.

- А не врешь ли ты Казаринов, что один ходил, не прикрываешь ли ты дружков своих? Не поверю, что тебя Егоров одного отпустил!

- Никак нет, товарищ командир, не вру, один ходил.

- Ну, посиди под арестом, подумай, может, кого вспомнишь.

Отсидел я два дня, а на третий выпустили.

- Иди, готовься, скоро в атаку пойдем. Командир сказал, после боя с тобой разбираться будет, если выживешь, - съязвил конвоир.

До атаки только и успел оружие обратно получить, да с Петькой обняться.

- Прости, Витька, что с тобой не вышел.

- Да ты что Петь, я все равно бы с ухом погорел, зачем двоим-то сдаваться.

Идти в атаку с другом вдвое легче, Когда чувствуешь рядом его плечо, слышишь его дыхание, то не обращаешь внимание на свист пуль, ты сосредоточен на нем, на наших синхронных движениях. Один ритм сердца на двоих. Мы единый организм. Наше – «Ура!» слилось в одно.

Автомат нагрелся, но мы уже у окопов противника. Выдернул чеку у гранаты и бросил к немцам. Мы залегли. Ответной стрельбы нет. Быстро заняли позицию врага. Надо проверить блиндаж. Мне не надо произносить это вслух, он и так меня понимает. Нас пятеро. У меня автомат не стреляет. Заклинило? Нет, патроны закончились.

- Посмотри у фрица, - слышу совет друга.

Переворачиваю труп. Есть. Снова стреляю в серые фигуры, прущие на нас. Господи, да когда же закончатся эти проклятые фашисты. Нас уже трое. Плечо ожгло, пуля задела по касательной. Ребята прикроют, пока я бинтуюсь. Савельев ранен в голову, уже не спасти. Мы отстреливались до темноты. Друг остался в окопе наблюдать, пока я осматривался в блиндаже. Нашел тушенку, галеты и воду, половину оставил Петру, пойду его сменю, пусть поест.

Летняя ночь коротка, не успело стемнеть, как начало светать. В четыре часа началась бомбежка, так утюжили, что я полностью оглох. Блиндаж сотрясало так, что я еле поднялся от насыпавшейся на меня земли. Скоро опять попрут на нас. Мы сидели и смеялись, хрен им, а не мы. У Петра был завязан правый глаз.

- Сильно задело? – спросил я его, - Давай перевяжу?

- Не надо. Ты после войны женись на Кате. Слышишь. Сына Петькой назови.

- А сам-то что, почему мне уступаешь?

- Потому что друг. Я тебе самое дорогое доверяю. Обещаешь.

- Обещаю Петя. Только вдруг Катя тебя выберет, тогда не обессудь, сам женись.

- Пора, - он встал, - Надо все оружие собрать и в нескольких местах уложить.

Не прошло и пятнадцати минут, как немцы пошли в атаку. Мы отстреливались, переходя от автомата к автомату, давая возможность им остыть. Время перестало существовать и слилось в непрерывное та-та-та-та-та-та.

Остановился я, когда на плечо легла рука. Я обернулся и попал в объятья командира.

- Молодцы, что удержали окоп. Сколько вас осталось?

- Вдвоем мы с Петром остались, одному бы ни как не выстоять.

Он странно посмотрел на меня.

- Так Петра Егорова вчера, в начале атаки убило, я сам тело видел.

Я не поверил и стал оглядываться, ища друга. Его нигде не было.

- Петр! Петька, ты где!