Пираты с лавомерки по кличке Назойливый клоп

Глава 1

Вокруг раздавался оглушительный грохот взрывов и хлопки стреляющих револьверов.
Прячась, Лихра растерянно наблюдала за веселящимися пиратами, которые ныне называли себя «лавомерами».
Им было весело, даже несмотря на то, что их лавовую водомерку (по кличке «Назойливый клоп») нещадно расстреливали противники. Из-за этого та качалась из стороны в сторону, чуть ли ни как маятник.
О чем они думали? Если бы ни эти маленькие трескучие колючие вспышки, удерживающие команду на спине этого насекомого высотой в шестьдесят метров, все бы уже давно попадали вниз, в лавовый океан!
Но нет, они не собирались отдавать приказ своей лавомерке убегать, лавомерная честь же важнее! Хотя, казалось бы, жизнь ведь только одна.
Ну вот и вражеская лавомерка спиной прибилась к спине их насекомого. Благодаря этому противники легко смогли перепрыгнуть к ним на борт.
Взрывы пушек затихли, зато стали громче и чаще хлопки револьверов.
Участвовать в этом безумии Лихра совершенно не собиралась, даже несмотря на то, что на стороне лавомеров, вместе с которыми она путешествовала, якобы был бог.
Ни за что. Пусть сами разбираются. Ей нужно было найти весы правосудия, а не заниматься всякой ерундой.
Именно так решила Лихра, но, когда увидела, что на спину ее подруги навел револьвер враг, ничего не смогла с собой поделать. Девушка выбежала из укрытия и оттолкнула Улу. Тем временем того вражеского лавомера сбросил с борта штурман.
Лихра уже собиралась облегченно выдохнуть, когда из-за внезапной вспышки боли осознала, что ее плечо было прострелено.
¬— Весело, правда же? — смеясь, спросила Ула, поднимаясь на ноги и убегая прочь.
— Помоги! — выкрикнула Лихра, но «подругу», видимо, абсолютно не заботила ее рана.
Команде лавомеров Лихры было весело, даже несмотря на то, что у половины из них были уже серьезные ранения.

***
(на много лет ранее)
Тот день, казалось, был обычным, ничем не примечательным. Медленно шла подготовка к балу в честь грядущего через месяц совершеннолетия Лихры Форттиз. Одновременно начинались приготовления к близящейся через полгода коронации. Вот-вот отец Лихры должен был передать своей дочери корону. Разумеется, еще три года фактически правил бы предыдущий император, поправлял ошибки, советовал, как поступить лучше в той или иной ситуации.
Впрочем, Лихра не волновалась из-за приближающейся ответственности за всю империю Скаэллделл. К этому ее готовили с детства. Множество испытаний и проверок пришлось пройти ей, чтобы доказать свою пригодность к посту императрицы.
В тот день ее беспокоило лишь одно — бронзовая шкатулка. По легенде, некогда в той был заключен вместе со своими приближенными-демонами Мстительный бог. Он был чистым злом.
Даже будучи заключенным в шкатулку, пытался Мстительный бог уговорить людей и магов с императорской кровью освободить его. Для этого им лишь нужно было открыть этот небольшой бронзовый ящичек.
По тем же легендам еще сотни лет назад эта шкатулка со злом была уничтожена последними из императорского рода Скаэтт. Однако два года назад бронзовая шкатулка и Голос стали повсюду преследовать Лихру.
Первым стремлением девушки было тут же рассказать о вновь объявившемся зле родителям. Но... что-то было такое в словах этого бестелесного голоса.
Исполнение абсолютно любого желания?
Что если это желание могло ей пригодиться? Разумеется, не сейчас, но когда-нибудь потом… С его помощью она могла спасти свою империю от врагов, болезней, природных катастроф и других непредсказуемых проблем.
Хотя нет. Лихра лишь пыталась внушить себе, что ею двигали эти благородные порывы, но на деле же она пыталась подавить в себе желание попросить у шкатулки, чтобы исправилась ее самая отвратительная ошибка. Чтобы воскрес преступник.
Как же сильно она желала, чтобы всё было хорошо, чтобы эта ошибка не привела к исходу, который предсказало древнее пророчество. Родители пытались выглядеть уверенно, но Лихра всё равно замечала, как сильно их тревожило произошедшее.
Однако просить у зла, чтобы оно дало второй шанс было бы невероятно глупо. Невероятно глупо, но гадкая, необоснованная, отчаянная надежда не позволяла девушке избавиться от бронзовой шкатулки.
Лихра ненавидела себя за слабость. Голос, прекрасно знающий об истинном желании девушки, лишь подливал масла в огонь, рассказывая о том, что за несчастья теперь начнут происходить с империей, рассказывая… как сильно теперь ненавидели и боялись Лихру ее же собственные подданные.
Лихра ни один раз пыталась рассказать о шкатулке родителям, но, как только она брала в руки этот небольшой металлический ящичек, собираясь показать его, Голос тут же ехидно утверждал, что, так как она не сообщила о зле сразу и так легко поддалась его увещеваниям, ей тут же запретят наследовать трон.
Угрозы работали, и Лихра ставила бронзовую шкатулку обратно. Голос был прав, если родители узнают сколько дней она молчала, такой ошибки ей никогда не простят.
И вот проходили недели под ежедневные уговоры Голоса открыть бронзовую шкатулку, затем месяцы, затем… два года. И тут внезапно Голос затих, а шкатулка исчезла. Он не говорил с ней неделю. Хотела бы Лихра верить, что зло ушло, но это было бы слишком просто.
Мрачные мысли девушки прервал ее семилетний брат. Он вел куда-то мягко улыбающихся ему родителей, схватив их за руки, а заметив Лихру, весело ей прокричал:
— Лихра, пошли с нами! Мне срочно нужно вам кое-что показать!

***
Мирих, младший брат Лихры, воодушевленно вел родителей и старшую сестру в северный сад.
Направление удивило девушку, ведь никто из императорской семьи и слуг не любил там находиться. Ходили слухи, будто там водились призраки, поэтому этого места старательно избегали. Впрочем, она однажды слышала, как слуги видели из окна, как ее младший брат гулял по этому саду. Неужели ему нравилось здесь находиться?
Мирих уверенно вел их к приплюснутому камню, на боку которого был нарисован человечек в маске, чем-то напоминающей клюв. Сжимающий в руке бубен, человечек словно исполнял какой-то танец.
На камне стоял какой-то небольшой предмет. Увы, Лихра с родителями находилась еще слишком далеко, и из-за яркого солнца тоже было сложно что-либо разглядеть.
Мирих отпустил руки отца и матери и быстро побежал к камню, загораживая собой то, что на нем стояло.
— Быстрее! Идите сюда! — хитро улыбаясь, нетерпеливо кричал он.
Как только Лихра, император и императрица вышли на поляну перед камнем, мальчик отошел в сторону, показывая, что там стояло.
Этот предмет заставил Лихру замереть от страха.
— Мое желание... Я хочу, чтобы папа и мама перестали ругать Лихру, — взволнованно выкрикнул Мирих, и бронзовая шкатулка, стоявшая рядом с ним, тут же открылась.
— Не надо! — в отчаянии закричала Лихра, пытаясь подбежать к брату.
— Мирих! — закричали император с императрицей, устремляясь к сыну.
Однако серый туман, густо поваливший из шкатулки, замедлял их движения. Император, заметив, как Лихра упрямо бежала к растерянному Мириху, резко завел ее себе за спину, и в этот же момент все трое: отец, мать и дочь превратились в серые статуи.