Пишущий костями

История 7.5

Задыхаясь, я царапаю горло и вымученно поднимаю глаза. Обычно Фэль скрывает свою силу, но сейчас свет заполняет зал и возвращается в ангела, лишая меня возможности дышать. Едва ли это значит что-то, ведь я не могу умереть. Но выжигающая душу боль гораздо хуже этого.

— Скажи, ты помнишь, как появилась библиотека?

Не ожидав подобного вопроса, я теряюсь. И в ответ могу только покачать головой.

Как появилась... библиотека?.. Я... я знаю?..

Девушка поджимает губы и спрыгивает на пол. Я чувствую страх и не могу заставить себя пошевелиться. Мрачные волны исходят от ангела с чёрным крылом прямо ко мне. Не в силе ничего сказать, я зажмуриваюсь, моля её мысленно.

Расскажи, как появилась библиотека, Фэль. Если я забыл, можешь сделать со мной всё, что пожелаешь. Я уверен, что если бы знал, то не посмел бы забыть настолько важное для тебя!

Резким движением ангел вскидывает руку и тело пронзает ужасная боль. Подумав, что это наказание, я сильно ошибаюсь. Её сила уносит моё сознание в далёкое прошлое, в тот момент, который я ни при каких условиях не желал бы вспоминать.

Сожалеть о своих словах поздно.

Задохнувшись от нахлынувших чувств, я ощущаю, что боль может разорвать меня на части. И тогда мне ничто не поможет. Под взглядом ангела, что осуждает меня, бессмертие кажется простой игрушкой. А они имеют привычку быстро ломаться. Как и человеческие души, если их немного подтолкнуть.

Самое ужасное воспоминание, которое только могла пробудить во мне Фэль.

Жестоко. Невыносимо.

Но, похоже, я заслужил снова пережить день из прошлого, сломавший и изменивший меня навсегда. Вспоминая его, могу с уверенностью заявить, что в тот день я пережил нечто, хуже смерти.

Верно. Тогда я молил и богов, и дьяволов именно о смерти. Было не важно, будет ли мне больно или нет. Всё, чего я желал — исчезнуть. Но сколько бы не кричал, моих молитв никто не слышал. Я остался один в огромном мире. В реальном, и в вымышленном тоже.

Понимаю, что уже оказался втянут во всё это. Вот только не могу заставить себя открыть глаза. Ведь знаю, что придётся пережить. Хоть и не помню, что заставило забыть.

— Открой глаза и узнаешь правду, — шелестит голос ангела.

Сжавшись, мотаю головой.

Нет. Ни за что... Не хочу снова пережить это! Умоляю, не показывай мне тот день!

— Такова твоя просьба.

Я не знал, что ты перенесёшь меня именно в тот день!

— Если откроешь глаза и узнаешь правду, я очищу твои книги. Такой цены будет достаточно для меня.

Даже так... даже ради моих книг... не могу. Ты не понимаешь, каково чувствовать такую боль... Она не сравнится с твоей, Фэль! То, что произошло в тот день... Пусть мои воспоминания туманны, боль, что разъедает душу, настоящая!

— Посмотри, Широ.

Раскрыв глаза против воли, я оказываюсь посреди прозрачно-белого вихря бабочек, стаей, взметнувшейся к небесам. Когда они растворяются в вышине, с них сыпется пепел и клочки исписанных пергаментов. Поймав один из них, тоскливо смотрю, как они растекаются уродливыми кляксами, словно кровью. Кровью с горьким, тошнотворным запахом гнили и праха. Очистившись от неё, бабочки улетают далеко-далеко, как можно дальше, чтобы забыть кошмар. Но без хранилища, разорванным на части, им остаётся только раствориться в бескрайней чистой синеве. Я не виню их. Это лучше, чем быть поглощёнными скверной и страдать. Пусть лучше от них не останется и следа. А мне приходится остаться в окружении той грязи, от которой они смогли освободиться.

Мне не убежать.

Опустив взгляд, я хватаюсь за сердце и тяжело выдыхаю. Под ногами расцветают белоснежные лилии, паучьими лепестками затягивая под землю пепел сгоревших и пустых книг. Красивые и легко колышущиеся на ветру, они похожи на паутину, манящую жертву. Бесцветную паутину, блестящую на солнце и заметную лишь благодаря мёртвым тельцам, запутавшимся в ней. На лепестках возникают тёмные безобразные иероглифы, и они жадно впитывают их в себя, пока не становятся цвета чернил и с них не начинает капать. Потяжелев, цветы ложатся на землю, становясь с ней единым целым.

Ветер проносится над пустой землёй и смахивает песчинки.

Ужасный конец не предвещает нового начала.

Потерявшая свою добычу, скверна мечется в агонии и проклинает всё вокруг. Не имеющая возможности воплотиться и исчезнуть, она обращается ко мне, не желая ждать, пока в пустоши появится что-то ещё.

Лишившись всего и опустев, я идеально подхожу для её вместилища. Узнав отчаяние, потерю, смерть и боль, мне остаётся обратиться во зло, уничтожающее всё вокруг себя. Не услышанный ни богами, ни дьяволами. Оставшийся наедине с чужим горем и отрицательными эмоциями. Мы можем найти себя друг в друге, но это не уймёт наши страдания. Сколько бы скверна не распространялась, ей не успокоиться. А мне просто всё равно. Я пуст и совершенно ничего не желаю более. Этот мир ничего не может дать мне. Забрав единственное, что у меня было, он исчез.

Я пуст и прозрачен внутри.

Дождь тоже прозрачен и его не увидеть, пока не начнётся ливень. Если закрыть глаза, можно представить, что с неба капает кровь. Звук один и тот же. Или кровь более тяжёлая, густая. Она со временем засыхает, в отличии от воды. В воде можно увидеть всё, она ведь не имеет цвета. Дождь, словно заполняет меня, не желая отдавать на растерзание скверне, словно хочет сказать, что у меня есть шанс. Но сколько не вглядываюсь в воду, не могу понять её голоса. Зато, вижу на дне самое дорогое, что у меня было. Всего лишь мираж, но дождь показывает его мне. Книги. Очень много разных и красивых книг, сверкающих на дне. И сожжённые, и написанные, и даже те, которых я ещё не написал. В прозрачной воде не определить границ.

Говоришь, мой талант безграничен? Это не так... Разве смогу я написать хотя бы ещё одну? Заставлю ли себя совершить ещё один грех?