Письма бойцов

Глава 1. Северная Африка.

28 июня 1940

Вы хотите отдохнуть на Средиземном море? Чтоб настоящая Африка, пальмы, верблюды, дюны, древние руины, улыбчивые аборигены и экзотика на каждом шагу? Все хотят. Я хочу! Но есть нюанс.

Побережье Алжира прекрасное местечко. Немного суховато для курорта, зато тепло весь год. Море…. О! Морские купания, великолепнейшие пляжи от горизонта до горизонта, чарующий шум прибоя. Шквалы добавляют перчинки чтоб совсем скучно не было. Неприятности только от дующих из пустыни ветров. Насыщенные песком и пылью суровые воздушные потоки создают совсем не курортную атмосферу. Но много ли тех самумов? Берберы и колонисты как-то научились с ними жить. А моряки и персонал военных баз быстро привыкали. Те, кто здесь застрял, естественно. Все же климат куда здоровее, чем в экваториальных колониях. И куда полезнее для здоровья чем на фронте, стоит уточнить.

У французских моряков, персонала Орана и недостроенной базы Мерс-эль-Кебир настрой превалировал отнюдь не солнечный. Несмотря на прекрасную погоду довлела атмосфера нуара. Над солнечным городом, голубым морем, желтыми песками, пляжами, причалами, кораблями в порту висела печать поражения. Разгром. Капитуляция. Все решили не сражения линкоров, не быстроходные, дерзкие и сильные крейсера, не стремительные опасные как змеи эсминцы, а фронтовая авиация и глубокие танковые прорывы.

Впрочем, на море тоже хорошего мало. Французы доминировали в своих зонах ответственности, но несгибаемым гордым правителям морей с туманного Альбиона досталось по полной программе. И если бы немцы! Все хуже, за океаны дралась нация ранее незамеченная в морских триумфах. Потерпев жесткий разгром у Кипра, русские отыгрались в Архипелаге, а затем у безжизненных скал Фарер отделали флот Метрополии, как Бог черепаху. Британская цитадель в восточном Средиземноморье Александрия опустела. В доках ремонтировался покалеченный русскими снарядами «Бархэм», да в гавани стояли «Уорспайт», пара крейсеров и несколько эсминцев. Над Египтом навис острый топор русских танковых дивизий.

На момент перемирия основные силы французского флота базировались в Тулоне. Новейший линкор «Ришелье» успел выскочить из Бреста и уйти в Касабланку. На корабле еще монтировалось оборудование, боекомплект успели принять на полтора часа боя. Однако, турбины крутили винты, на зенитные площадки поставили несколько автоматов и пулеметов, навигационные приборы работали. Люди вышли в море понимая, что назад им дороги нет.

Авианосец «Беарн» на Мартинике получал новейшие американские самолеты. Возвращаться ему уже некуда. Недостроенный «Жан Бар» захвачен немцами в Сен-Назере. Несколько кораблей застряли в британских портах. Их судьба неопределенна, одно ясно – британцы не выпустят из своих рук ценный приз. Сильная эскадра, включавшая четыре линкора, стояла на рейдах Орана и Меерс-эль-Кебира. Именно Африка рассматривалась флотским командованием как резервная база и плацдарм на случай отступления из метрополии.

Настроения на флоте в целом характеризовались непечатно. Тень поражения накрыла даже тех, кто был готов сражаться до конца. Матросы разбегались. Дисциплина хуже некуда. Среди офицеров царили упаднические настроения. Командование пребывало в растерянности. Последний приказ адмирала Дарлана немного улучшил обстановку, у людей на какое-то время появились цель и надежда. Увы. Не все и не везде озаботились его исполнением. А некоторых новые распоряжения командования прямо-таки шокировали.

Пятница 28 июня все изменила. Мертвая затхлость штиля сменилась яростным шквалом потрясений. Условия капитуляции Франции, конфиденциальные предложения Санкт-Петербурга не стали секретом для Британии. И без того сепаратный мир пробил серьезную брешь в позициях Морской Империи, а тут еще такое!

Французские корабли в британских портах захвачены силой. Не обошлось без инцидентов и «незначительных жертв». Под последними понимались проломленные морпехами черепа французов. Уже готовящиеся выйти из Александрии «Лоррэн» и эсминцы принуждены к переговорам под дулами орудий «Бархэма», французам повезло, адмиралу Каннингему не отказать в дипломатических способностях и редкой для англичанина способности уважать партнера, они смогли договориться.

Зато в Оране и Мерс-эль-Кебире все оказалось гораздо хуже. В этот день к заливу подошла эскадра адмирала Сомервилла. Выдвинутый англичанами ультиматум больше походил на условия капитуляции. Формально силы равны, под британским флагом три линкора, авианосец, два дивизиона эсминцев. Фактически боеспособность деморализованных французов не идет ни в какое сравнение с готовыми драться бритами.

- Никогда не доверял островитянам, - Адмирал Жансуль повернулся к офицерам эскадры: - надеюсь на всех нас. Объявить тревогу!

Французские корабли и так готовы сняться с якоря. Англичане пришли слишком рано. Уже через два дня эскадра и транспортный караван должны уйти в прорыв на Константинополь. Русские гарантировали французским морякам, членам их семей, колониальной администрации даже не сдачу на почетных условиях, а интернирование с возможностью выезда из России. Тулон заверял командиров эскадр в определенных договоренностях с бывшим противником. Это могло быть, увы, не стало. Англичане успели первыми.

Британские линкоры как серые гранитные скалы резали волны на дистанции эффективного огня. Оптика директоров приблизила силуэты целей. Башни довернуты, снаряды поданы.

- Я не хотел выполнять этот приказ, но нам придется это сделать, - сэр Джеймс нахмурился и скрестил руки на груди, выслушав рапорт воздушной разведки. - Нет времени радировать в Лондон! Приготовиться к бою! Пусть каждый исполнит свой долг.