Пиявки

Пиявки

 Пиявки

Я закрываю глаза и совершаю прыжок над бездной. Все мои страхи с этого мгновения отступают, растворяясь в волне естественной паники, вызванной стремительным падением вниз. Доли секунды отделяют меня от долгожданной свободы. Я готова раствориться в вечности...

Вечность отвергает меня. Отвергает в тот самый  момент, когда я уже почти задохнулась от заполнившего вены адреналина, почти прикоснулась к грани небытия. Выбрасывает в действительность, словно старую тряпичную куклу, недостойную даже смерти.

***

История эта началась три месяца назад с ничего не значащего обстоятельства – соседский мальчишка бросил на лестничной клетке банановую кожуру.

— Машка, дурында! Надень шапку! Холодно! – строгий окрик заставил меня притормозить у самых дверей.

— Надела, мам! – я потянулась к вешалке, схватила вязаную шапочку и выскочила из квартиры. Не хватало ещё опоздать на семинар! Но не успела я сделать и пары шагов, как поскользнулась и кубарем скатилась вниз по ступенькам до следующего пролёта, с глухим ударом затормозив о соседскую дверь.

Секунду спустя дверь приоткрылась, показалась маленькая востроносая старушка и, вперив в меня подслеповатые выцветшие глазки, затараторила:

— Ты чего в двери колошматишь? Машка, это ты что ли? Упала? Пьяная, небось, с утра пораньше!

Я осторожно пошевелила конечностями, затем прикоснулась к вздувшейся на  лбу саднящей шишке и попыталась принять вертикальное положение. Перед глазами всё плыло. Сверху послышались торопливые шаги и тревожный голос мамы:

— Что случилось? Маша! Машенька! Всё в порядке? Как ты?

Она присела рядом, и я уткнулась лицом ей в плечо.

— Вроде нормально, мам. Только голова болит и тошнит, – собственный голос показался мне чужим.

— Сейчас. Скорую наберу! – произнесла мама. – Может, сотрясение или позвоночник...

— Бухать меньше нужно! – укоризненно покачала  головой противная соседка, сочувственно глядя на неё.

— Да ты что несёшь, старая грымза! – мама вдруг взорвалась. – Машка выпивку на дух не переносит! Это всё внучок твой, Сашка! Шастает по этажам, балуется – в квартиры звонит и убегает! Мусорит! То фантики от конфет, то огрызки! А сегодня – банановую кожуру на площадке бросил. Вот Маша и поскользнулась!

Из соседних квартир стали выглядывать любопытные жильцы. Кое-кто поддержал маму. Не выдержав напора, старушка фыркнула и захлопнула дверь.

Через пятнадцать минут мы уже тряслись в машине Скорой помощи. Я – лёжа на носилках, а мама – сидя рядом и держа меня за руку. Тогда то я и увидела Это в первые. Прямо за её левым плечом вдруг возникло оранжевое марево, которое я вначале приняла за галлюцинацию, вызванную сотрясением мозга. Сначала оно было едва заметным, прозрачным, но через некоторое время начало уплотняться, приобретая вполне различимые очертания странного существа. Оно не было похоже на человека, хотя имело две ноги и две руки. Худой, словно вытянутый по вертикали, силуэт. Длинные руки с подвижными костлявыми пальцами и вывернутыми в обратную сторону локтевыми суставами. Не менее омерзительные ноги. Не вяжущаяся с телом крупная тыквообразная голова, лишённая какой-либо растительности. И лицо... Страшное, узкоглазое, безносое, искажённое злобной гримасой. Фигура чудовища выглядела до отвращения нелепо, гротескно, нереально.

Существо положило тонкие тревожные пальцы на плечи мамы и склонилось ко мне, вглядываясь в мои глаза горящими, лишёнными зрачков, зелёными искрами. Через широкую прорезь застывшего в безобразной улыбке рта мне почудилась чёрная засасывающая бездна.

— Что там? – мама тревожно обернулась, перехватив мой испуганный взгляд. Я закрыла глаза, пытаясь избавиться от морока. И мне это почти удалось.

— Всё в порядке, – прошептала я, глядя на медленно растворяющееся в пространстве оранжевое облако. – Просто голова кружится.

После необходимых процедур врач настоял на том, чтобы оставить меня в реанимационном боксе хотя бы на ночь. По его взгляду было понятно, что что-то в результатах МРТ его сильно насторожило. На тот момент я настолько устала, что отнеслась к этому обстоятельству достаточно равнодушно. Даже опухшие от слёз глаза мамы не тронули меня. Больше всего на свете я хотела спать.

Во сне я вновь и вновь кувыркалась по бесконечной подъездной лестнице, раз за разом ударяясь головой о дверь старухи-соседки. Устав от бесконечной адской карусели, я проснулась. В призрачном свете уличного фонаря, проникающего через неплотно закрытые жалюзи, окружающее казалось ненастоящим, нарисованным. Было непривычно тихо. В чёрно-белом пространстве бокса мигали разноцветные огоньки пожарной сигнализации и кнопки вызова медперсонала.

Сильно хотелось пить. Я потянулась к чашке с водой, оставленной заботливой санитаркой, и вновь увидела оранжевого гостя. Теперь монстр казался реальнее, чем прежде. Длинным остро заточенным ногтем он передвинул чашку, сделав её недоступной для меня. Лицо его сморщилось, приняло насмешливое выражение, вокруг глаз пролегли лучи-морщинки.

Я, решив, что это продолжение кошмарного сна, откинулась на подушку и вновь закрыла глаза. Мне необходимо было избавиться от наваждения и проснуться по-настоящему! Но на этот раз призрак никуда не делся. Он наклонился ко мне, раззявил свой бездонный рот и прикоснулся к моему лбу длинным пунцовым трепещущим языком. Я в жизни не испытывала ничего омерзительнее и вжалась в жёсткий больничный матрас, пытаясь отстраниться от исследующего мой лоб чудовища. Наконец липкий влажный язык нащупал место ушиба, и острая нечеловеческая боль пронзила мой мозг. Видимо, я громко закричала, так как мгновение спустя в палату вбежала перепуганная медсестра. А через некоторое время пришёл дежурный врач.