Планида

Глава 1

Май холодными порывами ветра толкает по узким улицам пасмурного Петербурга залежалый слой грязи и кучку напуганных молодых людей, гонимых тянущимся звонким эхом с района бетонных пятиэтажек. В разных концах подворотни слышен парный топот и громкая перекличка, едва понятная в ускользающих набегу голосах.

— Палыч, на Третий!

Вдохи становятся сухими, рваными, невозможными, чтобы продолжить путь одного изускользающих во мраке силуэтов. Преграждающая своей высотой решётка одиноко поблескивает ржавчиной в полутьме закоулка, пока каменная кладка гулко гудит под ногами. Мощные настигающие шаги полицейского заглушаются его собственным дыханием, едким кашлем предвещая выброс лёгких наружу, но злобная ухмылка над западнёй его жертвы как-то самовольно вырисовывается на утомлённом от пробежки лице.

Силуэт мужчины в голубой форме неспешно приближается, и сверкающий будущей премией взгляд медленно опускается под ноги, чтобы лично убедиться в том, что же сделало только что выстиранную форму неприятно липкой внизу штанин. Пользуясь заминкой, неизвестный ускользает в темноте, оставляя слугу закона с оторопью и насквозь мокрым ботинком в чёрной от неба луже. Он освобождает кобуру от табельного, делая выстрел вверх, и свистящая над головой пуля заставляет молодого человека оказаться лицом в грязи.

Блондин с натренированным широким шагом в два счета настигает конец улицы, где его поджидают злостно разрезающие воздух чёрные дубинки. Чувствуя резкую боль окрепшими мышцами спины, он опускается на колени со сцепленными от боли зубами, прослеживая за тем, как тощая знакомая фигура камнем падает с крыши старого гаража.

Громкая брань вперемешку с хрустом костей приковывает взгляд всех присутствующих к каменной дорожке у ворот гаража номер «33», куда виртуозно приземляется тощее тело в тёмном костюме. Руки, не успевая опереться о землю, чтобы поднять тело типично подросткового сложения, тут же заламываются сзади, смыкаясь острым холодом наручных браслетов.

Чья-то тень ловко проскальзывает между рядами строений и мелькает среди развилистых тропинок, протяжно ведущих в никуда. Поступающая тревога застревает комом в горле, оседая неприятной ношей где-то между лёгких, словно его держат за горло. Словно острые пальцы справедливости закона сцепливаются на его надломанной бедностью шее, с каждой секундой сужая хват.

Вид очередной железной преграды, мелькающей за поворотом, заставляет его разогнаться из-за всех сил. Толчок, пришедший на левую ногу, вознёс его почти к самой высокой точке, но грубый рывок назад буквально опустил на землю в ядовитом чувстве правосудия.

Все четверо были пойманы.

звёздочки

Вечер медленно угасает, уступая место подкрадывавшейся ночи, и в небе ярко зажигается россыпь мелких огоньков, на пару святящих с громоздкими фонарными столбами на пустом заасфальтированном поле.

В тишину на стоянке врывается громкий звук от подъезжающих автомобилей, поблескивающих неоновыми оттенками красного и синего. Тяжелая металлическая дверь с протестующим скрипом впускает в здание майский ветер и выпускает пятеро человек, негодующе оборачивающихся в сторону входа. Компанией они следуют к отдалённой части стоянки, собираясь рядом у одиноко стоящей жёлтой спортивной машины. Владелец автомобиля, оперевшись задом о неё, грозно осматривает всех присутствующих, доставивших ему хлопот в предпраздничный день.

В мозглом ожидании она закутывается краями кожаной куртки, выглядевшей на ней совсем просторно, и короткую юбку, выбранную совсем не по погоде, девушка оттягивает обледенелыми пальцами вниз. Перекачивается с ноги на ногу, поправляя смольного цвета парик, и когда находит в поле видимости высокий силуэт своего брата, грозно стучит каблуками сапог в его сторону.

— Марк!

Его стыдливо спрятанные за тёмными стеклами очков глаза направлены в трещины асфальта под ногами, и всем своим видом он старательно игнорирует происходящее, в том числе стоящую поодаль сестру. Мысленно он полагается на её сообразительность и невербально приказывает ей покинуть эпицентр мужских разборок, пока перед ним и его друзьями стоит их палач, озвучивающий почти что смертный приговор шайке малолетних бандитов. Как только она слышит грубый голос одного из присутствующих, которого опасливо сторонятся друзья его брата, Алиса замедляет шаг, прячась за одним из покинутых автомобилей.

— Я знал, что ваши слабоумие и отвага велики, но чтоб настолько…

Его голос тихий, слова буквально поцежены сквозь зубы, но выточенная мимика нагоняет ужас и вселяет непомерный страх в головы четырёх парней, продрогших перед ним то ли от холода, то ли от его взгляда.

Рослин зачёсывает русые волосы назад, осматривая всех с выставленным вперёд волевым подбородком, и улыбается тому, какую власть имеет над компанией несносных парней.

Его улыбка мгновенно спадает, и он резким движением притягивает главаря мелкой банды за край куртки, держа его на расстоянии нескольких сантиметров от себя.

— Я отдал за вас всех по сотке, плюс товар, который у вас изъяли, тянул при сбыте на лям-лям двести. Вот и считай, математик, сколькими поколениями твой род будет отдавать мне долг своего безалаберного предка.

Он также резко его отпускает, движением руки отталкивая назад, что Марк, покачиваясь, еле удерживается на месте, чтобы покорно не рухнуть под ноги своего босса.

— Господа, вы крайне мне досаждаете своими провинностями, — угрюмо заявляет Артём Рослин, местный криминальный авторитет, криком возмущения протягивая слова по полупустой стоянке. — И я уже было дело принял решение прекратить с вами долгосрочное сотрудничество, да только понимаю, что вы, суки, никак по-другому мне бабки не отдадите.

Он тянется во внутренний карман тёмной куртки, выуживая оттуда пачку винстона, и рядом с пряжкой ремня любопытно поблёскивает холодный металл в кожаной кобуре, опоясывающей его бёдра.

Самый крупный парень в компании нервно сглатывает, переводя взгляд на непоколебимую тень лучшего друга. Он не отрицает мысли, что они все сегодня могут оказаться в братской могиле от рук «Револьвера» где-то в глубокой ямке посреди густого леса с безымянной табличкой.