плащаница

Плащаница.

 - Вячеслав Михайлович, пользуясь на Базе некоторым вниманием мужчин, я смогла получить одну интересную вещицк. Право, она забавна.

 - Что за вещица? - без интереса спросил Чернов.

 - Вы должны дать мне слово, что это останется между нами, - кокетливо потребовала Берта.

 - Тайны Мадридского двора? Нет! Тайны заполярной Базы, - усмехнулся Чернов.

 - Зря вы, Вячеслав Михайлович, так относитесь к моим словам. Обещайте же! Или я промолчу.

 - Клянусь! Клянусь! Клянусь! - Чернов приложил правую руку к сердцу, - клянусь великолепной Берте молчать, как рыба на витрине.

  Берта засмеялась и подошла к аппаратуе. Через секунду экран ожил и Чернов почувствовал, что у него волос встал дыбом.

 - Откуда? Где ты это взяла?

  - Я же сказала тебе, что пользуюсь некоторым вниманием мужчин на всех этажах. Вопрос не в этом. Вопрос в другом - что ты там делал? Зачем ты туда вообще сунулся вопреки запрету?

 Чернов молчал. Да и ответа у него не было даже для самого себя.

 - Пойми, Слава, хорошо, что эта кассета у меня и вопросы задаю я, а ведь могло быть очень худо. Так, зачем ты туда опускался?

 - Не знаю. Честно, не знаю. Наверное, простое человеческое любопытство.

 - В это могу, хотя и с трудом, поверить я, но Куратор... У тебя могли быть очень большие неприятности.

 - У меня? - Чернов вспылил. - Я Чернов. Я создал Его. А кто этот самый Куратор? Хер без имени.

 - Ты еще ничего не создал, дорогой. Знаешь, что Кирх написал докладную Куратору? Да! Написал. Он ставит под сомнение некоторые аспекты твоего проекта, не весь проект, нет, а лишь кое-что. И твой учитель Ильц вчера более часа сидел в кабинете Куратора и вышел оттуда с хитрой миной на лице.

 - Мне наплевать. Они не знают всего, а лишь то, что я им мог доверить. Все знаю я и мой компьютер.

 Чернов осекся. Он понял, что сказал лишнее. Вячеслав Михайлович прикусил губу, но по глазам Берты он понял что она весьма рада этой информации и Чернов, наивная душа, совершает вторую ошибку.

 - Код компьютера известен только мне и лишь я могу войти в него. Они все никто. Пусть делают свое дело, а за результат отвечаю я.Иисус мой!

 - Твой, конечно твой.

 Берта вынула кассету и хотела положить ее в свою сумочку, но Чернов ее остановил.

 - Зачем она тебе? Отдай мне, а лучше сотри.

 - Ты обещаешь мне туда больше не соваться?

 - Конечно! Хотя мне и сейчас интересно, а что там?

 - Если ты будешь хороший мальчик, я, возможно, устрою для тебя экскурсию на нижний этаж, но это если...

 - Договорились. А что там?

 - Чернов, ты не исправим. Еще не пришло время для тебя знать все.

 Для большинства людей трудный день - понедельник и в этот день случаются всякие неприятности. Для Чернова таким днем стала пятница. У Драгомилова не ладилось с утра с АЖО, у Ильца что-то не клеилось с составом генерирующего раствора, а у Кирха вообще все вверх тормашками. Чернов кричал, уговаривал, доказывал, но ни с одним из академиков не соглашался. Вечером его вызвал Куратор. "Моя Голгофа" - подумал Вячеслав Михайлович, открывая дверь в кабинет Куратора и даже милая улыбка его секретарши не придала ему спокойствия. Чернов с первого дня знакомства не любил этого человека и боялся его.

 Куратор без церемоний взял быка за рога:

 - Вячеслав Михайлович, мне докладывают ваши коллеги, мягко говоря, о некоторых сбоях в работе. В чем дело? Это ваши промахи или же они не соответствуют возложенной на них миссии?

 - Извините меня, но я не склонен считать рабочие моменты промахами или же характеризовать некоторые технические неувязки, как сбои в работе коллектива. Мы делаем большое дело, делаем впервые и, естественно, при таком масштабе возможны некоторые, я повторяю, неувязки. Мы, если и одна команда, но все еще смотрим каждый в свою сторону.

- Вячеслав Михайлович, вы меня успокаиваете или это ваша точка зрения на возникшие проблемы?

 - Я повторяю - проблем нет. Мы спорим не ради спора, а в поисках истины.

 - С трудом, но я вам поверю на этот раз, тем более у меня есть к вам отдельное предложение. Это касается только вас и я жду от вас или согласия, или логического объяснения отказа.

 - Я слушаю вас, - сказал Чернов и сердце его сжалось и, казалось, остановилось. Руки вспотели, а в висках застучали молоточки.

 - Видите ли, Вячеслав Михайлович, я долгое время был увлечен одной новомодной проблемой. Да, что там увлечен, я потерял покой. Эта идея меня преследовала еще со времен овцы. Не скрою, кое-что мне удалось сделать, но потом дело застопорилось, а вскоре мы оказались вообще в тупиковой ситуации. Проанализировав положение на сегодняшний день, я пришел к выводу, что должен привлечь вас к решению наших проблем. Благо, что эта тема не противоречит нашей теме. Они однозвучны.

 - Что вы имеете ввиду? - спросил Чернов, а сам почувствовал, что летит в яму... - клонирование человека.

 - Почему вы решили, что это моя тема? Мне кажется, что я занимаюсь немного другим - попытался обороняться Чернов, но Куратор уже давно принявший решение, его не слушал.

 - Пройдемте в соседний кабинет, я познакомлю вас с доктором Эвергатом.

 Куратор предложил это Чернову таким тоном, будто его, Чернова, согласие на работу над новым проектом он уже получил.

 Они прошли в соседнюю комнату. Она была почти такой же величины, как кабинет Чернова, но без роскоши ковров и дорогой мебели. Зато все стены были уставлены полками с книгами, а на большом письменном столе лежали груды листов, исписанных химическими формулами. 

 При их появлении из-за стола поднялся очень высокий, пожилой, но еще моложавый на вид человек с русыми волосами, серыми глазами и румяными щеками. Его добродушная улыбка напоминала улыбку девушки. Он крепко пожал руку Чернову и сказал: