Плавильщиковы

Плавильщиковы

   – Только не строй из себя Малдера: тебе не идёт! – рявкнул капитан полиции Мамонкин на старшего лейтенанта Лисицына и громко хлопнул мясистой ладонью по столу.

   Этот разговор произошёл в середине прошлого лета, через два дня после того, как жестокое и загадочное происшествие встряхнуло и напугало Ландышевку: две страшных смерти, сгоревший мотоцикл и одно исчезновение.

   Не зря понедельник в России называют нехорошим днём: чаще всего именно в понедельник приходят недобрые вести. Старший лейтенант Андрей Лисицын видел какой-то интересный сон, когда в семь часов утра ему позвонил Мамонкин и потребовал, чтобы Андрей немедленно явился в отделение. Судя по истерическим ноткам в голосе шефа, дело было срочное и пахло незапланированным визитом начальства. Лисицын в свои двадцать семь уже умел думать самостоятельно, хотя Мамонкин редко его об этом просил. Наплевав на истерику шефа, он побрился и выпил кофе, поскольку не знал, куда забросит его понедельничная судьба

   – Едем на кладбище, – хмуро сообщил капитан при встрече. – Сегодня утром мальчишки нашли два трупа. Не то убийство, не то несчастный случай. Боюсь, приедет Ковров.

   Майор Ковров был куратором Ландышевского отделения полиции из Города, его приезд редко сулил приятную встречу. Мамонкина недавно назначили начальником полиции Ландышевки, и Андрей подозревал, что выслали его сюда за какой-то проступок: посёлком городского типа мог бы управлять и старший лейтенант. Внешне капитан Мамонкин выглядел очень даже неплохо: высокий рост, круглое лицо, румяные щёки, ясные глаза. Раздражали только его скрытое подобострастие перед начальством и любовь к позёрству. На работе он всегда носил на боку пистолет, летом на улице надевал чёрные очки а-ля Сталлоне, ездил на внедорожнике и, наверное, втайне не отказался бы от шляпы и звезды шерифа.

   Андрей сел в принадлежавшую полиции «девятку» и отправился за пылившим по дороге УАЗ-«Патриотом». Летом в провинциальной Ландышевке было чудо, как хорошо: пышная зелень радовала глаз, и, при желании, можно было искупаться в речке Каменке. Но так уж сложилось, что работа полицейских редко совпадала с приятными мыслями о природе.

   Место происшествия занимало обширную площадь, и пришлось потрудиться, обнося его полосатой лентой. Впечатлений от происшедшего было предостаточно, поскольку глазам прибывших открылось зрелище не для слабонервных. Слева от дороги, на небольшом холме, в редкой лиственной рощице лежало Ландышевское кладбище; между проходами-тропинками валялся скутер «Мотолэнд Бобкэт» с распоротым передним колесом. Кусок ограды могилы Плавильщиковых, семейной пары, был сильно отогнут, и на него, как на пику, нанизалось тело молодого парня в жёлтой кожаной куртке. Край кладбища аккуратно спускался к шоссе, вдоль которого мирно стояли столбы линии электропередач. Один из проводов оказался разорван, и возле него лежало тело девушки, одетой в синюю юбку, малиновую блузку и чёрную косуху. Когда прибыли полицейские, электрики при них демонтировали оборванные провода и вновь подключили линию. По их словам, сила натяжения оборванного провода была стандартной, и никаких видимых повреждений на нём не нашлось. Погода стояла отличная, ветер слабый: причина обрыва оставалась загадкой.

   Однако этим дело не ограничилось. С другой стороны шоссе находилась широкая асфальтированная площадка, где иногда останавливались проезжающие грузовики, а жители Ландышевки занимались самодеятельной заменой масла в своих автомобилях, отчего асфальт стал пятнистым. Там валялся остов сгоревшего мотоцикла.

   Для объяснения следующих обстоятельств необходимо узнать историю посёлка: Ландышевка находилась в нескольких километрах от Города, и в ней когда-то располагался один из цехов сталелитейного завода, который почил в бозе в годы перестройки. Вместо него был создан завод пластика «Пакопласт», которым в настоящее время владел и управлял один из самых влиятельных и богатых людей Города, бывший по совместительству зятем мэра Ландышевки. Вот, откуда появилась асфальтовая площадка: раньше здесь стояло здание депо, в котором хранились вагонетки. Здание снесли, но коробку, закрывавшую пути, отчего-то оставили: она так и тянулась до самого завода «Пакопласт».

   Итак, рядом с площадкой находился наглухо забитый гигантскими металлическими листами вход в заброшенный туннель. Возле него на асфальте полицейские обнаружили обугленный круг с пеплом, в котором кто-то оставил крупный отпечаток подошвы. Вход в туннель удивил присутствующих странным оплавленным контуром высотой в человеческий рост, хорошо видным на кирпично-красной поверхности крашеного листового железа. Впрочем, металл почти не пострадал, и мальчишки по-прежнему не могли залезть в чёрные недра туннеля.

   К радости Мамонкина, майор Ковров так и не появился в Ландышевке. Вместо него из Города приехал следователь, которому необходимо было помогать всеми средствами и личным составом отделения полиции. Следователь оказался довольно комичным пухлым типом лет сорока пяти с остатками кудрявых волос на блестящей от пота голове. Ознакомившись с ситуацией, он удивил полицейских своей непосредственностью: поскольку имена погибших не были известны следствию, он приказал положить их возле шоссе так, чтобы проезжающие видели их лица.

   От любопытных не было отбоя: сюда прибыли пешком и на автобусе некоторые ландышевские аборигены, любившие обсудить ситуацию в мире и в посёлке, охотно останавливались и проезжающие автомобили. В конце концов, водила проезжавшего мимо МАЗа сообщил, что девица очень похожа на дочь Рыдковых, и один из местных добровольцев вызвался показать полиции, где находится рыдковский дом. Спустя некоторое время следствие установило, что Лиза Рыдкова, двадцати двух лет от роду, накануне вечером отправилась на концерт местной смеш-группы «Ландштайн» и домой не вернулась. Отпечаток ботинка на пепле парню со скутером не принадлежит.