Пленница чужого романа

Глава 6

В карете остро пахло каким-то ароматическим маслом. Запах был знакомым и напоминал почему-то о березовых вениках в бане. Я никак не могла перестать принюхиваться, пытаясь понять, что же это такое.

Заметив это, Мортимер, вальяжно расположившийся напротив меня, милостиво пояснил:

– Это лавр. Вам не нравится? Считается, что он приносит удачу и исполняет желания.

При слове «удача» вздрогнула, вспоминая свой эксперимент с ритуалом. Знала бы, что можно обойтись лаврушкой, ни за что бы не сунулась.

– Все в порядке, – я улыбнулась и постаралась завести разговор. Молчание слишком нервировало, а так можно было разузнать что-нибудь ценное, – и какое же желание вы загадали?

– Расскажу, когда сбудется, – принц предвкушающе улыбнулся, глядя куда-то поверх моей головы.

– Ваше высочество… – я искренне надеялась, что употребила обращение правильно, – не хотелось бы волновать отца. Буду искренне признательна, если вы не будете рассказывать ему обстоятельства нашей встречи.

– Можете звать меня по имени. А насчет отца не беспокойтесь. У нас будут совсем другие темы для бесед. Хотя насчет хищников так близко к поместью стоит его предупредить.

– Значит, вы приехали не только ради меня, Мортимер?

Красавчик скривился:

– Увы, но нет, душа моя. Дело в том, что Междулесье единственная провинция, которая граничит с Кровавыми топями, а там последнее время не спокойно.

Ахнула в притворном ужасе, всплеснув руками:

– Что-то серьезное?

– Ну что вы, – засмеялся принц, с превосходством посматривая на меня. – Магия крови истреблена под корень, так что бояться нечего. А светлое волшебство не способно нанести серьезного вреда.

– Так вы уверены, что проблемы топей связаны с колдовством? – очень надеялась, что мое любопытство сочтут естественным, хотя сама напряглась, ожидая ответа.

– Я всегда уверен в своих словах, душа моя, – с этими словами принц взмахнул рукой, и над его раскрытой ладонью засеребрился воздух.

В мгновение ока из этого свечения проклюнулся росток, который потянулся вверх, пока не распустился изящной белой розой. Перехватив цветок, принц протянул его мне.

– Ваше высочество, спасибо, – я растерялась, принимая неожиданный подарок.

– Мортимер, – поправил меня он.

Карету слегка тряхнуло, и мы остановились. Лакей уже слез с козел, чтобы открыть для нас двери.

Выйдя на мощеную дорожку в окружение кустов и клумб, я поморщилась. После лавра в карете запах навоза и удобрений ощущался особенно ярко.

Из ворот замка нам навстречу уже торопился отец, а за ним следом быстрым шагом шел Янош. Должно быть, заметили нас еще на подъезде к дому.

От взгляда на мага в душе вскипели противоречивые чувства. И злость, за то, что бросил меня в лесу. И желание встать рядом с красавчиком-принцем поближе, чтобы вызвать ревность. Увидеть блеск в глазах мужчины, спровоцировать его на следующий шаг.

Игриво приложив подаренную розу к губам, наконец осознала, что я делаю.

Сашка, ты что творишь, дурочка?! Вот из-за таких игр ты и не доживешь до конца книжки!

Поспешно спрятала розу за спину, но, кажется, поздно. Янош уже заметил, вот только виду, что его это задело, не подал.

Отец начал произносить приветственную речь по случаю приезда принца, и в этот самый момент из-за кустов вылетела небольшая куча какой-то коричневой массы. Я стояла ближе, а потому увидела ее первой и успела увернуться. Зато принцу Мортимеру попало прямо на китель и несколько жирных капель на лицо.

По распространившемуся запаху сразу стало понятно, что это был навоз.

Присутствующие замерли в испуге. Его высочество издал непонятный звук, а затем поднял вверх руку, составляя непонятный символ из пальцев. Засеребрившись, неприятная масса с лица исчезла сама собой. Но аромат остался. Причем настолько стойкий, что чувствовался даже с расстояния в три шага, на которое я отскочила.

Побледневший как смерть отец залепетал извинения, а из кустов показался перепуганный Тимми с лопатой наперевес.

Мортимер смерил мальчишку убийственным взглядом, не сулившим ему ничего хорошего.

– Я надеюсь, вы проследите, чтобы этот горе-садовник получил сотню розг за свою выходку, – презрительно процедил он сквозь зубы.

Сотню розг? Для маленького мальчика?

С местными нравами я знакома не была, но почему-то казалось, что даже для подобного случая – это чересчур.

Ярко вспомнилось, как однажды в детстве мама не выдержала моих проказ и взялась за ремень, хлестнув один раз по мягкому месту. Это было больно. Очень больно. А ведь тут не один, а бесконечное множество ударов, да еще и розгами.

Вся приязнь, которая появилась по отношению к жениху за время поездки, моментально улетучилась. Я уже собиралась вступиться, чтобы требовать отмены наказания для ребенка, но меня опередили.