Пленница Крысолова

3. Нашествие грызунов. 4. Крысолов из Глосбери

ГЛАВА 3. Нашествие грызунов

Я напрягла зрение и различила, как от теней отделилась фигура, закутанная в черный плащ. Из-под черной треуголки блеснула посеребренная маска-баута с удлиненной нижней частью, что придавало незнакомцу какое-то потустороннее очарование. На миг почудилось, что я снова слышу мелодию из своих видений, но это просто звякнули колокольчики над дверью, и черная трость стукнула в пол, возвращая меня в реальность.

– Я потревожил вас? Простите.

Голос, звучащий из-под маски, принадлежал мужчине. Я поспешно оттерла щеки и мотнула головой.

– Нет. Ничего… просто…

Я запнулась, не зная, что сказать. Просто сбежала от принца? Просто плакала на балконе? Просто думала, какая я неудачница? Просто…

– Просто выпейте это, – мужчина протянул мне один из двух бокалов, которые держал в руках. Я машинально приняла и, сощурившись, взглянула на просвет: в бокале переливалась прозрачно-красный, пряно пахнущий напиток.

– Что это? – с подозрением буркнула я.

– Яд, – ответил незнакомец.

Я ахнула и едва не разжала пальцы. Из-под маски донесся смешок.

– Помилуйте, леди? – добавил незнакомец. – Разве я мог бы предложить даме яд? Это глинтвейн. Пейте смело!

Я шумно выдохнула и снова осторожно понюхала напиток. Пахло корицей и апельсином.

– Ваше здоровье! – сказал незнакомец и, коснувшись моего бокала своим, запрокинул голову и сделал большой глоток.

– Ах! – удовлетворенно вздохнул он, отставляя бокал на перила и перекладывая трость из одной руки в другую. – Только так можно выносить подобные сборища.

– Вы не любитель балов, не так ли? – осторожно полюбопытствовала я, все еще не решаясь отпить из бокала, но искоса посматривая на своего случайного собеседника.

Плащ полностью скрывал его телосложение, шляпа – волосы, а маска – лицо. Нельзя было сказать достоверно, молод он или стар, хорош собой или уродлив. В прорезях для глаз поблескивало отраженное огнями серебро.

– Я терплю их только ради общества прекрасных леди вроде вас, – ответил незнакомец и, несмотря на всю учтивость, в его голосе послышалась насмешка. – Но отчего же вы не пьете?

Я замешкалась и не смогла улучить момент, когда он оказался подле меня, сжал мою руку, все еще на весу держащую бокал, и пододвинул к губам.

– Пейте же!

Мои зубы стукнули о край бокала, я приоткрыла рот и сделала глоток. Горячая влага побежала по горлу и растеклось теплом в животе. Ледяной ветер сразу перестал жечь кожу, я вздохнула и расслабленно опустила плечи.

– Так, так, уже лучше, – удовлетворенно сказал незнакомец. – Умная девочка. Наверное, отличница на курсе?

Его пальцы слегка сжали мою руку, точно погладили, и отобрали бокал.

– Отличница, – выдохнула я, облизывая губы и все еще ощущая на них пряную сладость. – Откуда вы знаете?

– Говорят, я вижу людей насквозь, – загадочно ответил незнакомец, а я все силилась и никак не могла разглядеть его глаз, скрытых в глубине прорезей маски. – Вот и теперь, едва увидев, как вы бежите на балкон, я тотчас последовал за вами и сразу понял, что вы именно она…

– Она?

– Та, о ком пишут поэты:

Она идет во всей красе

Светла, как ночь ее страны.

Вся глубь небес и звезды все

В ее очах заключены,

Как солнце в утренней росе,

Но только мраком смягчены…[1]

– Любите поэзию? – спросила я, продолжая напряженно вглядываться в скрытое маской лицо незнакомца и пытаясь угадать голос. Кто-то из Академии? Вряд ли. Из давних друзей семьи? Тогда нас представили бы друг другу…

– Люблю ее мелодичность, – ответил незнакомец. – Я скорее музыкант, нежели поэт. А вам нравятся стихи?

– О, да! – энергично кивнула я. – В иных стихах открывается столько смыслов.

– Но иногда они смущают неокрепшие юные умы.

– Вы недооцениваете юность, – возразила я.

– Я ценю ее за пыл, – мягко ответил незнакомец. – Но порицаю за легкомыслие.

– Сколько же вам лет? – выпалила я.

Он снова рассмеялся тихим шелестящим смехом.

– О, я достаточно стар, чтобы помнить первых королей Данвера.

Вот и сказки в дело пошли. Данвер некогда был столицей страны, но исчез с лица земли много сотен лет назад и превратился в легенду.

Я с сомнением поглядела на своего визави. Маска незнакомца мерцала холодным зимним светом, черты расплывались. Похоже, я несколько опьянела от глинтвейна или слез: ни движения, ни голос незнакомца не выдавали в нем старика. Но тогда кто же он?