Плохая девочка для сурового босса

О плохой девочке

О плохой девочке.

«Елена с самого детства получала различные награды и грамоты, — я поправила одну из них, — занимала первые места в школьных олимпиадах... Ее квартиру украшали полочки с кубками, сертификатами в красивых коричневых рамочках... — я перехватила воображаемый микрофон в другую руку, — но ничего из этого не приносило ей радости. Среди целого мира она была одна-одинешенька. Заучки вообще всегда были на любителя, — я посмотрела на своего котика. — Да, Маркус?»

Вздохнув, я провела пальцем по одной из тех самых полочек и раскатала едва заметную пыль по подушечкам.

— Нда уж, только вчера мы с тобой убиралась, а уже все пылесборники притянули к себе этот маленький мусор.

Мой котик, потеревшись о ногу, мяукнул. Чтобы не мешаться, запрыгнул на подоконник.

Закончив с наведением порядка и чистоты, я приняла душ и улеглась в свою как всегда пустую и холодную постель. Старательно разложила по подушке расчесанные волосы, чтобы они не спутались. Маркус прилег рядом. Под его сладкое мурлыканье я очень быстро заснула.

Утро, как обычно, началось в шесть сорок с конфетки «помадка» и черного несладкого кофе. Молоко моей коже не приносило ничего хорошего, от него она покрывалась мелкой сыпью. Соседские бабушки говорили, что в нем сейчас одна «химия» и давно в составе нет ничего натурального. Я их слушала и поэтому пила свой горький кофе, стараясь не морщиться и зажевывая всего лишь одной конфеткою. Одной и не более, а то кариес, фигура и все прочее... А что же тут хорошего?

Надев серую юбку ниже колена и бледновато-бежевую кофточку с хлопковыми манжетами, застегнув при этом ее до последней пуговицы, я помчалась на работу. Сегодня нельзя было опаздывать... Впрочем, я всегда приезжала заранее, но сегодня... был особенный день, когда нужно было приехать как можно раньше. Просто на всякий случай. Ну, мало ли...

— Волнуешься? — спросила меня коллега, когда мы встретились с ней в холле Бизнес-центра.

Верочка всегда по утрам цвела как розочка и сияла как солнышко. Сегодня на ней были изумрудная блузочка и брючки в обтяжечку. И на фоне этой красивой женщины я еще больше превращалась в серую мышку с белокурым тоненьким хвостиком.

— Еще бы! Кто знает, что в голове у нашего нового директора?

— Да тебе-то что переживать? На работу приезжаешь без опозданий, — она посмотрела в зеркало и достала из сумочки красную и яркую до вульгарного помаду, — в отпуск еще ни разу за эти два года не ездила, все трудишься, трудишься... А отчеты? У тебя всегда все вовремя. И на работу твою еще никто не жаловался. Твоими статьями зачитываются, Лена. А я перебиваюсь тем, что начальство подбросит. Даже если начнется повальное сокращение штата, тебя в «Лайфе» оставят в первую очередь.

Подкрасив и без того алые губы, Верочка вернула бархатную помаду на место и расстегнула еще одну пуговку своей шелковой блузочки. Как же я ей завидовала! У таких женщин от мужчин не бывает отбоя!

— Ой, не думаю... Ты вон, какая красивая. С тебя вообще ничего не требуют, — вздохнула я с завистью. — А меня уволят и не заметят моего отсутствия.

— Да, брось! Ты хорошая, Лена. И хорошенькая, — из уст Верочки это прозвучало совсем неубедительно.

Мы вышли на четвертом этаже и разошлись по разным направлениям офиса. Пока я шагала в темных балетках до своего кабинета, слышала, как звонко постукивали каблучки Верочки.

«Хорошая», — все вертелось в моей голове. Всю жизнь я только это и слышала. И все делала вдумчиво и внимательно, ко всему подходила ответственно, а покупала только практичное.

«Хорошие девочки учатся, а не прогуливают. Хорошие девочки слушаются», — говорила мама, заплетая мне две косички.

«Хорошие девочки не опаздывают...» — наставляла меня бабушка.

И я слушала, слушала их... и беспрекословно выполняла все поручения. Не прогуливала, писала контрольные и диктанты по русскому на «отлично», всегда и помогала, даже если меня не просили, и была всем примером.

А потом были окончание школы и золотая медаль, а после — институт с красным дипломом. Все для того, чтобы мною гордились и знали, что я очень хорошая: «Лена Умница!»

До восьми часов я сидела в своем кресле как на иголках и все пялилась в стрелки на циферблате. А часы, как назло, шли медленно-медленно. Как никогда, не спешили.

Я успела разложить у себя в ящике все папки в алфавитном порядке, наточить все карандаши, которые были и без того острыми, а еще распутать и протереть все провода позади компьютера.

— Общий сбор, — окликнул меня седовласый начальник, заглянув в приоткрытую дверь кабинета. — Доброе утро, Лена.

— И вам доброе!

Одернув вниз юбку, я поправила манжеты и неуверенно зашагала за Павлом Геннадьевичем. По пути привела в порядок свою русую косу, чтобы выглядеть как можно опрятнее и приличнее.

Сегодня мы увидим нового генерального. Я уже слышала, что его перевели к нам из Московского офиса. Верочка на прошлой неделе шепнула, что он очень суровый и «жесткий». Коллеги с Московского его очень боялись, Верочка сама с ними разговаривала. Вот так ей не терпелось, что она лично решила навести справки об Андрее Сергеевиче.

Оказавшись в конференц-зале, я встала как вкопанная и едва не стекла по стене прямо на пол.

— Это что, наш новый гендир? — Верочка, оказавшись со мной рядом, расстегнула еще одну пуговку.

Ее взволнованное дыхание выдавало ее возбуждение. И если бы там, в конце кабинета, стоял кто-то другой, я бы подумала: «Фу, как не стыдно, Верочка!»

Но там стоял он... красивый подкаченный, с широченными плечами и выразительными чертами лица. А глаза... Боже мой! Какие у него были глаза! Темные, прожигающие и выразительные.

— Проходите, пожалуйста, — пригласил нас гендиректор. Ведь мы все еще стояли и глазели на него вместе с Верочкой.

Впервые по моему телу прокатился жар. Да такой мощный, что захотелось подойти как можно ближе к кондиционеру и как можно скорее охладиться.