По кличке Меченый

Глава 1

- Сколько???- Я переспросил еще раз в надежде, что мне послышалось

 Но Вячеслав Семенович только грустно покачал головою:

- Это окончательно, Саша. На твои увечья государственной программы нет. Мне очень жаль.

 Сердце упало и я, не стесняясь врача,  устало откинулся на спинку стула закрыв лицо руками. Это конец!  Мне никогда в жизни не найти нужной сумы. Даже если продам все имущество и влезу в кредит, все равно не соберу столько денег.

 Собрав кое-как собственную гордость в кулак, я неуклюже поднялся с места.

- Спасибо вам, Вячеслав Семенович, за все – мой голос был холодным и отстраненный, хотя руки, сгребающие кепку со стола, дрожали.

Врач подскочил и услужливо подал мне трость. Уже два года как, мою неизменную и единственную подружку.  Вячеслав Семенович явно чувствовал себя неловко и немного виноватым.  Хотя не он был тем чиновником, что поставил « Отказать»  на моем медицинском деле. И уже тем более  не он причина моих несчастий и жалкого положения сегодня.

Говорят  о покойниках либо хорошо, либо никак, но не было ни дня, чтобы я не проклинал того мудака со встречки.

Обдолбанный мажор со всей дури ворвался в мою жизнь раз и навсегда перечеркнув все надежды и перспективы. Но и это ерунда по сравнению с тем, что он у меня отнял. Самого близкого и самого родного человека в этом мире. Мать.

Возможно, и к лучшему, что он тогда умер на месте. Ведь, клянусь, я задушил бы гниду голыми руками, перегрыз ему горло зубами и плевать, что было бы после.

Ведь маму уже не вернуть. Самая добрая и ласковая женщина  превратилась в кровавый комок, вылетев в лобовое стекло при столкновении скромной девятки с навороченным джипом на полной скорости.  

Самое смешное, что где-то там наверху решили сохранить мою жалкую жизнь после того как окончательно ее исковеркали. И, правда, кому теперь стал нужен абсолютно одинокий инвалид, да еще и с изуродованным лицом. Первый месяц в больнице мне твердили « Это просто чудо, что ты выжил!» Чудо? Нет, это чертово издевательство. Ноги мне собирали по частям и не очень удачно. 

За меня не было кому хлопотать перед врачами обыкновенной, провинциальной больницы, сувая пухлые пакеты в руки воровато оглядывающимся медикам. Да и проведали меня только дважды: первый раз соседка баба Нюра, добрая душа, живущая на одной лестничной площадке напротив нашей двушки. Старушка охала и в пол голоса причитала, мне хотелось ее выгнать, но я сдержался. Пенсионерка переживала за меня от всей души, только помочь ничем не могла. Присмотреть разве что  за квартирой и принести мне какую-то выпечку купленную за убогие крохи выделенные государство, таким как она.  Ну и, конечно же, Лена.

Это был еще один тяжелейший удар судьбы. 

Положив на прикроватную тумбочку какую-то авоську, девушка на которой я чуть не женился, пряча  глаза, сказала, что между нами все. Ей очень жаль, но… Она молода и у нее еще столько впереди. Лена говорила еще что-то,  механическим заученным голосом в котором явно слышались наставления  ее матери. А я хотел только одного. Пусть посмотрит на меня, пусть скажет мне это в глаза. И она, будто услышав мои мысли, посмотрела.  Никогда не забуду то

выражение ужаса и брезгливости, что исказило ее симпатичное лицо, перед тем как вылететь из моей палаты. Тогда со мной и случился первый срыв. Я сносил все к чему мог дотянуться.  Срывал капельницы и бился затылком об кровать, нанося вред еще не сросшимся костям.

Успокоился только когда врач и две медсестры сделали  мне второй укол успокоительного. А дальше потянулись длинные и мрачные дни восстановления и привыкания к новой жизни.

Несмотря на риск остаться без ног постепенно я научился ходить заново. Я  от природы был хорошо сложенным и сильным и это помогло мне стать на ноги.  Не о какой нормальной физической форме, конечно же,  и речи не могло быть, но, по крайней мере, я мог обслужить сам себя.

Маму похоронили без меня и как только я вышел из больницы пришлось продать дачу, чтобы рассчитаться с долгами за лечение и за погребение. Оно и к лучшему, именно с нее мы и возвращались когда произошла авария. Не думаю, что смог бы переступить себя и  еще раз приехать туда без содрогания.

Суда не было. Ведь  ублюдок-мажор умер, а его папашка: жирный, богатый боров сказал, что его сына нет и спрашивать теперь тоже не с кого. Пусть так, я бы все равно не взял у них денег, предавая этим память моей погибшей матери.

- Ты не бросай надежд, Саша – вырвал меня из горьких воспоминаний Вячеслав Семенович -  Возможно, какие-то благотворительные организации заинтересуются твоим случаем. Я обязательно поспрашиваю знакомых и тебе позвоню. Только возьми трубку, хорошо?

- Хорошо – устало ответил я своему лечащему врачу. Но и он, и я понимали, что это конец. Последняя надежда была на государственную программу, но нужные мне пластические операции стоили запредельно.

Ах, да ведь я же не рассказал самую соль. Осколком лобового стекла мне срезало хороший шмат щеки. И теперь я как страшный призрак оперы с правой стороны симпатичный парень Александр Соколов, а с левой полу развалившийся скелет с торчащими в огромной дыре челюстями. Ничего удивительного, что люди шарахались от меня, а маленькие дети плакали и прятались на руках мамок.

   Мною можно было пугать, поэтому Лена и исчезла из моей жизни, просто раз взглянув  после аварии.   Ведь встречалась она с красавцем Сашкой, перспективный парнем и будущим военным, а не с одиноким чудищем-инвалидом. Да, я мог ее понять, но не простить.

Выйдя на улицу, я вдохнул свежий воздух майского утра. И неспешно поковылял в сторону троллейбусной остановки.  Мысль давно уже зрела в моей голове, но я все еще цеплялся за кие-то призрачные надежды. Хватит!!! У меня больше нет надежд.

Принятое решение отпустило бурю внутри, и в подъехавшую маршрутку я садился уже совершенно спокойный.  Кто-то скажет, что я слабак и нужно бороться.  Но не вижу смысла. Мне не за что бороться в этой жизни.  Не за что и не за кого. А то что не имеет смысла … Того и не жаль.