По краю Бездны

Пролог

Нижегерье. Окрестности Северных земель.

Двое мужчин с осторожностью пробирались по длинному тоннелю. По пути они часто сталкивались с обвалами, но камни были убраны с таким расчетом, что протиснуться мог только один.

— Аесшан, ты говорил, что отшельник живёт недалеко, но мы идём уже больше двух часов. Ты же знаешь, что я в любой момент могу сорваться, — проговорил мужчина, осторожно обходя завалы.
Он прикрыл тканью лицо, чтобы не чувствовать сладкий аромат, исходящий от сына, которого нес его брат.

— Осталось немного, Шииро, — ответил Аесшан, — потерпи.

Шииро никогда бы не рискнул тайно от своей семьи наведаться к видящему. К тому, кто сможет избавить сына от рано проснувшегося дара. Если этого не сделать, то отпрыск долго не проживет. А он не мог допустить смерть еще одного своего наследника.

Братья вышли в просторную пещеру, где впереди возвышался каменный мост, а под ним клубился густой туман. Шииро не понравилось проходить через это место, а солнечные лучи, пробивавшиеся сквозь дыры на потолке, напрягали. Он ненавидел солнце, его свет ослеплял и причинял боль.

— Слушай, ты не говорил, что тут бездна такого размера. Как бы не нарваться на кого. И света слишком много, — недовольно высказал своему брату Шииро.

С опаской глянул вниз, ожидая неприятностей в виде тварей, которые могут скрываться в сизом дыму.

Аесшан успокаивающе похлопал Шииро по плечу. Накрыв тканью плаща ребенка и прижав его ближе к себе, он с максимальной скоростью пробежался по мосту, где исчез под тёмными сводами пещеры.

Шииро ничего не оставалось, как повторить за братом и скрыться в спасительную, привычную тень. С волнением подошёл к нему и раскрыл ткань, под которой, зевнув и сонно щурясь, уставился его отпрыск. Младенец что-то пролепетав улыбнулся, и в ответ губы Шииро невольно растянулись в улыбке. Только с рождением второго сына, он впервые почувствовал такую сильную привязанность к кому-либо.

Но вдруг – резкий, опьяняющий сладкий запах, пронзил его ноздри. Внутренний зверь зарычал: "Укуси! Выпей!". Оскал исказил лицо Шииро, младенец сжался, готовый к плачу. Но врученная Аесшаном сухая лепешка, пресекла затею разреветься. Заметив перемены у Шииро, брат протянул две белые горошины.

— На, разжуй, оно поможет тебе продержаться ещё некоторое время.

Он молча взял горошины, закинул их в рот и, отвернувшись, разжевал. Горькое послевкусие от средства, напрочь перебил появившуюся жажду крови.

Спустя четверть часа они вышли к небольшому уступу, где перед Шииро предстал старый заброшенный храм.

Он с удивлением огляделся вокруг: когда-то здесь кипела жизнь. Полуразрушенное здание, несмотря на запустение, сохранило величие. Высокие колонны поднимались к потолку, а разбитые фрески под слоем пыли хранили забытые истории высших.

На одной из стен заметил лик Шаордана, здесь мозаика была цела и чиста. Семья когда-то чтила бога путешествий, но с приходом новой жены отца, его мачехи, они полностью склонились к почитанию Асвы. Богини, которой нужны были кровавые жертвы. Не от того ли все беды пошли, что они забыли о своем покровителе?

Об этом храме ему не было известно, а ведь его несомненно построили предки его Дома, но тогда почему он не слышал о нем? Почему нет никаких записей в архивах? Спросил об этом брата, как-никак это он привел его сюда.

Аесшан поглядел вдаль и потрепав макушку племянника, ответил:

– Я сам несколько сезонов назад только наткнулся на этот храм. И как видишь, он рядом с бездной, где не каждый асван рискнет находиться.

— Не во время ли нападения третьей семьи это произошло? Ты тогда на целых две декады пропал.

— Да, — протянул Аесшан, — их воины знатно меня потрепали. Если бы не случайно найденный лаз, вряд ли я выжил бы.

— Дом заинтересуется этим местом, — сказал Шииро, с алчным блеском заметив у ближайшей статуи драгоценные голубые алмазы в глазницах.

Лично он, не прочь восстановить храм, может тогда вернется благосклонность Шаордана, ибо Асва несет лишь раздор и смерть, как ее не задабривай.

— Не вздумай никому говорить об этом месте, — вдруг рассердился Аесшан — тут нечем поживиться, ни золота, ни сокровищ давно нет... Разве что одно... — прошептал он.

Аесшан внезапно передал ему ребенка и спустился на две ступени ниже. Шииро немного с испугом отодвинул сына от себя, но когда понял, что его жажду уже не волновало ничего, прижал ребенка к себе.

– Приветствую тебя, о великолепная... — громко выкрикнул в пустоту зала Аесшан.

Шииро на позерство брата хмыкнул, он вообще стал странным, после того как вернулся спустя пару декад после нападения третьей семьи.

Внезапно отдал свою часть наследства. И сделал это вовремя, еще немного и его устранила бы его супруга. В её мире, где женщины занимали ведущие позиции, дележ власти между мужчинами выглядел как мятеж против устоявшихся канонов.

Аесшан, мельком взглянув на брата, продолжил:

– Великая видящая, единственная жрица нашего глубоко почитаемого...

Вдруг раздался заливистый смех. Из-за колонны показалась женщина, но не спешила подходить ближе.