По лезвию желаний

По телу ярость разольётся с кровью

  "В загадочном пожаре погибло более ста жителей", "Дедсад охватил огонь", "Полиция в недоумении", "Жертвами пожара стала сотня человек, среди которых двадцать - дети. Пятьдесят пострадавших находятся в тяжелом состоянии. Многие жители лишились домов"... Все газеты кишат такими заголовками.
  Скомкав вырванный лист нового выпуска я кинула мятую газету в дальнейший угол комнаты, в котором находилось мусорное ведро. Затем вырвала следующий лист, и ещё один, и ещё... Движения стали машинальными. Листы бумаги, карандаши, печати - всё, что было на столе, полетело на пол сразу после того, как последняя страница отправилась в мусорку.
  Как и обычно, забыв скинуть белый халат я выбежала из кабинета, не забыв опрокинуть переполненное газетными листами мусорное ведро. Кровь во мне будто закипала от ярости, но я старалась соблюдать спокойствие за пределами своего кабинета и дома.

 Я шла по улицам города словно черная туча, что вот вот выплеснет из себя дождь, не заметно слилась с серой массой прохожих, теперь и вовсе ничем не отличаюсь от других, такая же эгоистичная, такая же бесчувственная пофигистка... Хотя нет, кое чем я все же могла привлечь к своему внутреннему миру больше внимания, ведь даже на моем лица было видно как я закипаю словно чайник на газу. Пара минут быстрой ходьбы пыхча как паровоз и я на месте. Широкая територия огромной площади огорожена забором, а во двор столь не привлекательного места для туристов ведут массивные ворота.

 И вот я уже в тюрьме, мне любезно открывают дверцу и проводят к заключённому.
Мужчина средних лет в полосатой форме и с отросшей щетиной сидит за решеткой в ожидании моего прихода и сверкает серыми глазами с угла в угол.
— Зачем пришла?— недовольно буркнул он в трубку, как только я села на стул и взяла аппарат в руки.— Ты ведь и так все знаешь, это правда, я ее убил.
— Папа,— не могу скрыть теплую улыбку при виде отца, которого не видела уже долгие годы,— я не за правдой этого убийства.
— Тогда что тебя привело?— Уже с любопытством в глазах поднял голову собеседник.
— Френки...— Не успела я договорить, как он меня тут же перебил.
— Откуда ты знаешь его имя?— Отец был удивлен и встревожен, но я была удивлена ещё сильнее. Подсознательно я немного отклонилась от стекла и решетки, что разделяли нас.
— Ты...— Кажется, я перешла на шёпот.— Знаешь о ком я?

 Заключенный отклонился на спинку стула и повесил трубку. Что за...? На протяжении всей жизни я была холодной и всегда скрывала свои эмоции, но не сейчас... В моем взгляде было всё – детская обида, боль с утратой, гнев за убийство, любопытство к сказанным словам, удивление, ожидание обьяснений, любовь...
 Мужчина всмотрелся в мои яркие голубые глаза с волнующим морем внутри и громко выдохнув вновь поднес трубку к себе.
— Это давнее проклятие. Каждый из семьи будет принадлежать ему. И просто так умереть ни у кого не получится, пока проклятие не передастся из рук в руки.— С полной серьезностью говорил отец.— Когда то давно твоя пра пра и ещё пару десятков пра- бабушка отдала свою душу демону, но потом она решила разорвать контракт и теперь за нее приходится расплачиваться каждому следующему поколению. Я удивлен, что он назвал свое имя...
— А его можно убить?— С надеждой спросила я. Только про убийство в тюрьме и говорить... В прочем, сейчас это не имеет абсолютно никакого значения.
— Нет. Он будет жить до твоего последнего вздоха, будет издеваться над тобой, пока вся твоя жизнь не превратится в сплошное мучение, пока она не станет для тебя сущим Адом.— Видно, что отец говорит все, что знает, все-все, ведь уже незачем скрывать.— Я думал убив твою мать смогу убить и эту тварь, но, увы, он только перешёл к следующей жертве, тоесть к тебе.
— Время!— Крикнул охранник по ту сторону окна и моего собеседника поспешили увести назад в камеру.
   С громким грохотом за мной закрылась дверь в двор тюрьмы.
Что ж, пора покончить с этим кошмаром!

— "Рад тебя видеть."— Стоял в проходе Френки, как только я вошла в квартиру.
 Я от неожиданности подпрыгнула, дрожь словно вибрацией раздалась по телу от кончиков пальцев ног до самой макушки головы, ярость подошла к горлу, что бы выплюнуть ее монстру прямо в лицо, но сердце упало в пятки от страха, заставив меня притормозить с наступлением.
 Когда я освободила голову от ненужных мыслей о том, как меня медленно разбирают по кусочкам когтистыми когтями, то его уже небыло перед глазами. Он появился за моей спиной обдав все тело холодным дыханием.
— Ходила к отцу?— С какой-то глупой насмешкой поинтересовался Френки.
— Да, и знаешь что он сказал?—
Ярость разлилась по всему телу, слова вылетали из моего рта быстрее, чем мозг успевал их отфильтровывать, я пошла в наступление словесным потоком.— Что тебе принадлежит всего душа моего предка, что вы разорвали контракт, что ты пользуешься положением, что бы забрать души следующих поколений, что тебя невозможно убить...
— Кэроли...— Френки все ещё делал шаги назад, а мой рот говорил все подряд без согласия мозга.— Кэроли, почему ты так улыбаешься?
— А что, не нравится?— Кажется, я задала вопрос ещё до того, как он закончил свой.— Это правда, ты будешь жить до тех пор, пока моя жизнь не станет сущим Адом?— Повторила эхом последние слова отца.
—Да,—тут уже пришла его очередь улыбается, но я только шире растянула губы в улыбке, схожей на оскал хищника.
— Что ж, тогда будешь жариться со мной в одном котле вечно, ты ведь так любишь холод... А я, к твоему сведению, люблю тепло. Так что ты расплавишься первым... — Его лицо резко изменилось из уверенного монстра в расстерянного, а уголки губ упали к полу оставив одно удивление в глазах этой твари.