По осколкам льда

Глава 1

— Поспеши, совещание начнется через пару минут, — бросил Костя, заглянув в дверной проем.

Аня оторвала взор, прикованный к монитору, и посмотрела на главного редактора. Через прозрачные стены из прочного стекла его силуэт казался выше и крупнее, чем есть на самом деле. Глаза прослезились от воздействия экранного света, отчего Аня проморгалась, сквозь пелену уловив измученную улыбку Кости. Поправляя неровный пробор каштановых волос на правую сторону, он старался подбодрить ее натянутыми уголками бледно-розовых губ. Взор голубых глаз впивался в светло-древесный паркет.

Костя Сакович вымотался, и Аня знала это. Начало июля выдалось крайне тяжелым в рабочем плане: в первой декаде выходил новый номер газеты «Спортивный вестник» — крупнейшего вещателя в Москве. А материал был еще не готов. Точнее, были наброски, несогласованные с руководством. Каждый выпуск газеты знакомил читателей со спортивными соревнованиями Московского округа. Потому новый выпуск должен был быть посвящен предсезонным сборам в КХЛ и сильным командам столицы — «Стальным Волкам» и «Ледяным Королям».

— Эй, нельзя опаздывать на совещание, иначе директор сорвется именно на нас, — торопил Костя, постукивая тонкими пальцами по стеклянной поверхности. Нервничая, он втягивал и без того впалые щеки с легким алым румянцем.

Нажав на кнопку в углу жидкокристаллического монитора и дождавшись погашения экрана, Аня встала из кресла, позволив ему откатиться к панорамному окну, и сгребла в кучу оцифрованные фотографии, затолкав их в черную папку. На миг она застыла у белого стола, пробегая взглядом по поверхности: от волнения боялась что-нибудь забыть. Так было каждый раз, когда они слетались в конференц-зале для согласования номера.

— Он уже заворачивает в сторону зала, — густые темные брови Кости взлетели вверх.

— Прости, просто я совсем не выспалась, поэтому немного теряюсь, — Аня толкнула ладонью Саковича в спину, закрыв дверь. Они двинулись вперед.

— Выглядишь так, будто бы ты перенеслась на пять месяцев назад и впервые оказалась в издательстве.

Костенко застенчиво улыбнулась, опустив взгляд в пол. Даже не верилось, что прошло так много времени. Она очень хорошо помнила свой первый день стажировки: дикое волнение, трясущиеся руки, горящие делом глаза и желание залатать рану в сердце. Переступив порог бизнес-центра, почти касающегося неба, она с благодарностью приняла возможность перемен. Трудилась, не покладая рук. Не только потому, что хотела задержаться в издательстве и вырасти как профессионал, но и потому, что считала работу единственным способом забыться. Дни летели за днем. Три месяца стажировки плавно перетекли в долгосрочное сотрудничество, отказываться от которого было бы бессмысленно.

— Не напоминай, — вкрадчиво сказала Аня. — В первый же день я пролила на тебя горячий кофе и от волнения растерялась на собеседовании. Я перепутала имя директора, от чего мои щеки были краснее спелого яблока!

Костя лишь рассмеялся, почесав указательным пальцем скулу. Он присутствовал на этом собеседовании, поэтому отлично помнил сердитое лицо начальника: поперечные морщины на лбу, прищуренные глаза и натянутые жилы на шее. Лев Игнатьевич всей редакции был известен как человек с пылким темпераментом, который в профессии любил три вещи: непоколебимость, страсть к работе и свое собственное положение. На собеседовании он увидел в глазах Ани лишь страсть к фотографиям и убедился в ее неуверенности перед новым. Пошатнулось его положение, когда будущая практикантка назвала его Игнатом Львовичем. Костенко даже думала, что ее стажировка закончилась, так и не начавшись. Однако Костя сгладил острые углы, переключив внимание на ее портфолио, тем самым позволив Ане выдохнуть, а Льву Игнатьевичу — позабыть о недоразумении.

— Все равно ты выглядела мило, — Сакович пожал плечами и схватился за металлическую ручку. — Ну, а теперь прошу, — он плавно открыл дверь и пропустил Костенко вперед.

К счастью, в конференц-зале они оказались раньше директора. Аня поспешно заняла пустующее место за черным матовым столом, тянущемся вдоль кабинета, а Костя присел рядом. Сотрудники других подразделений уже штурмовали подготовленный материал, суетливо перелистывая страницы в папках. Место в центре, возле плазменного телевизора, прикрепленного к белой стене, пустовало. Платонов задерживался.

— Успели, — шепнул на ухо Сакович, поправляя ворот хлопковой рубашки, две верхние пуговицы которой оказались расстегнутыми. — Иначе я бы не вынес новой казни перед предстоящей пыткой.

— Слабак, — Аня усмехнулась, толкнув его в плечо. И не успела больше ничего сказать.

Дверь конференц-зала с грохотом распахнулась. Лев Игнатьевич, почесывая поблескивающую на солнце залысину, тяжело ступал по полу. Полноватая конституция никогда не позволяла ему передвигаться быстро, хотя он еще не был стариком. В свои сорок пять Платонов мог бы быть сердцеедом ввиду приятной наружности, если бы уделял должное внимание спорту или простой ходьбе. Однако вместо пеших прогулок предпочитал поездки на роскошном автомобиле. Директор как-никак.

Редакционная команда вместе с Аней синхронно вскочили с кресел, когда почувствовали напряженный и властный дух. Серые глаза директора буквально сверкали гневом. Он был отчего-то рассержен, но никто не мог понять почему. Совещание еще не началось, но каждый пребывал в стрессе.

— Добрый день, Лев Игнатьевич, — сказал Костя, отодвинув кресло на колесах так, чтобы Платонов мог присесть. — Раз все уже в сборе, то можем начать представлять подготовленный материал.