По следам «золотого трио»

Глава 1. Камень преткновения

Шум в большом зале стоял невыносимый: сотни голосов гудели в голове, разрываясь внутри тысячами проклятий в сторону всех учеников Хогвартса. Изуку поморщился. Всё-таки нужно было спать этой ночью, а не листать привезённый украдкой томик комиксов о супергероях. Ему с таким трудом удалось раздобыть его в последний день каникул, что он едва дождался момента, когда смог его прочитать.
— Изуку, всё в порядке? — Неожиданно ворвался в его мысли обеспокоенный голос Очако.
Она сидела совсем рядом — всего лишь напротив — но Изуку чувствовал её присутствие каждой клеточкой тела. Её голос, как всегда до безумия нежный и вкрадчивый, заставил его покраснеть и пожалеть о том, что на какую-то долю секунды он забыл о ней и проклял вместе с остальными шумящими.
— Д-да. Я в порядке. Просто не выспался, — он улыбнулся, но почувствовал, что получилось немного фальшиво.
— Хорошо, — Она смущённо кивнула, и длинная чёлка, заправленная до этого за ухо, закрыла ей лицо.
Сегодня она выглядела даже прекрасней, чем до каникул. Хотя Изуку допускал и вероятность того, что так сказалось то, что он не видел её целых две недели. В общем, её очаровательное круглое лицо вызвало в нём такую бурю эмоций, что он тут же покраснел от смущения. Заметив это, Очако опустила взгляд и вернулась к своему завтраку.
Этот короткий разговор окончательно добил Изуку: утро и так не задалось, а тут он ещё и снова упустил шанс нормально поговорить с девушкой мечты. Вот разве так сложно было спросить, как у неё дела? Но язык не поворачивался и будто распух. Изуку горько хмыкнул и зло ткнул вилкой в остатки пирога с почками.
— Когда ты уже признаешься ей? — еле слышно проворчал Шото.
Повернувшись вправо, Изуку увидел, как друг лениво ковырял глазунью. Сильно отросшие красно-белые волосы скрывали его лицо, но Мидория знал наверняка: Шото недовольно скривился и нахмурил брови. Другой реакции на подобные ситуации у него уже давно не было.
— Скоро, — буркнул в ответ Изуку.
Он и сам знал, что крупно тормозил в последнее время, но ничего поделать с собой не мог. Всё время что-то мешало: то летние каникулы, то тяжёлое начало учебного года, потом рождественские каникулы, а теперь он просто не мог набраться храбрости, чтобы поговорить по душам. Очако была для него всем, и он не хотел рисковать их дружбой, если вдруг она не разделяла его чувств.
— Скорее профессор Шигараки перестанет чесаться, чем ты это сделаешь.
Изуку недовольно сжал губы, но ничего не ответил. Он ещё припомнит этот разговор Шото, когда тот вновь начнёт грустно вздыхать при виде Кьёки.
— Доедай уже, и пойдём на историю магии. Хоть там посплю.
— Я сыт, — тут же ответил Шото и отодвинул тарелку.
Он вылез из-за стола и, закинув сумку с книгами на плечо, направился прочь из Большого зала. Как обычно, он не стал дожидаться, пока то же самое сделает Изуку — давным-давно они договорились, что будут останавливаться за дверьми зала, чтобы не топтаться у стола просто так.
— Как знаешь.
Изуку тоже встал, а затем поправил мантию. Он до сих пор искренне не понимал, почему ученики должны были носить такую ужасно неудобную одежду, в то время как весь остальной магический мир уже давно от неё отказался. Ему казалось это жутким пережитком времени. Таким же, как и отсутствие интернета и сотовой связи на территории замка. Но он тешил себя мыслями, что учиться осталось всего полтора года, а там уже всё — свобода — и он сможет жить, как все нормальные люди.
За дверьми уже ждал Шото, и они молча направились в сторону кабинета истории магии.
От каменных стен замка веяло холодом, а сквозняки, гулявшие в просторных коридорах, пробирались под мантию. За сотни лет, что существовал Хогвартс, ничего не изменилось, и Изуку уже на первом курсе понял, что никогда и не изменится. А для него — ребёнка, выросшего в семье маглов-учёных — это было чём-то невероятно чуждым и не понятным. Ведь в мире маглов прогресс не останавливался ни на секунду, и с каждым днём появлялось что-то, что в корне меняло изобретения предыдущего дня. А в магической Британии время будто остановилось. Оно застыло где-то в середине пятнадцатого века, заморозив развитие всего магического сообщества.
Хоть Изуку и нравилась магия и всё, чему он научился здесь, но после окончания школы он хотел вернуться обратно в мир маглов. Его гибкий, пытливый ум никак не мог привыкнуть к тому, что кто-то в конце двадцать первого века предпочитал оставаться консерваторами и делать вид, что прогресс — это что-то совершенно бесполезное для волшебников, а потому даже малейшие попытки нововведений тут же подавлялись.
— Я хочу почитать тот комикс, что ты притащил, — сказал Шото, когда они преодолели уже половину пути до нужного кабинета.
— Ты же не знаешь предыстории, — устало ответил Изуку. От одной лишь мысли, что в сотый раз придётся объяснять другу устройство вселенной «Марвел», его перекосило.
— Знаю.
— И откуда же?
— На каникулах я купил себе смартфон.
От удивления Изуку остановился и замер, уставившись в широкую спину Шото. В голове пронеслась шальная мысль, что он ослышался или, что вероятней, друг подшутил над ним. Ведь не мог же сын одного из самых консервативно настроенных чистокровных волшебников купить магловский смартфон за магловские деньги в магловской части Лондона.
— Да ты шутишь! — воскликнул Изуку, когда немного пришёл в себя. — Я не верю.
— Зря, — не оборачиваясь, Шото пожал плечами, а затем пошёл дальше. — А я-то уже собирался попросить твой номер.
Стряхнув оцепенение, Изуку бросился за другом. Мантия путалась в ногах, и он в очередной раз порадовался, что родился в семье маглов и ему не придётся терпеть это безобразие всю жизнь. Вот, закончит школу и обязательно сожжёт эту дурацкую тряпку на заднем дворе дома!
— Может, уже объяснишь?
— Как-нибудь в другой раз, — лениво отмахнулся от него Шото.
Такой ответ не устраивал Изуку, но, как назло, они уже добрались до кабинета истории.
За тяжёлыми дубовыми дверьми слышался шум голосов, что не сулило ничего хорошего: попытки вытянуть правду из Шото теперь придётся отложить до обеда, иначе чей-нибудь длинный нос обязательно влезет в их разговор. А утечку такой важной информации точно нельзя было допустить. Чего доброго, отец Тодороки явится в Хогвартс и собственноручно вытрясет из Шото всю «дурь». Он и так уже не раз ясно давал понять Изуку, когда они встречались на платформе девять и три четверти, что крайне не одобряет то, что его сын попал на Гриффиндор и стал вести дружбу с «безродным грязнокровкой». Изуку это, конечно, не сильно обижало, но осадочек всё равно остался.
Скользнув в кабинет вслед за Шото, Мидория устроился на скамье рядом с ним за последней партой. По сути, и сесть-то больше было не куда: слизеринцы, как обычно, заняли первые ряды, а остальное оккупировали гриффиндорцы-отличники. И не то чтобы Изуку и Шото любили сидеть сзади и охотно на это всегда шли — просто у них чаще всего не оставалось другого выбора. Тут либо нужно было приходить в кабинет раньше всех, либо смиренно принимать свою участь.
— Я из тебя всё вытяну, — прошептал Изуку. — Не сомневайся.
Шото лишь ухмыльнулся в ответ и принялся раскладывать на парте пергаменты и книги. Судя по всему, он не успел закончить эссе по зельеварению и надеялся сделать это сейчас. Изуку не осуждал друга, его куда больше волновало, что Очако до сих пор не пришла. Может, нужно было дождаться её и всем вместе отправиться на урок? А что если, не позвав Очако, он обидел её, и теперь она больше никогда не захочет говорить с ним?
Изуку безумно хотелось ударить себя по лбу или раствориться в воздухе, лишь бы не чувствовать себя таким ничтожным, но он не мог даже пошевелиться от сковавшей его неловкости. Ну вот, из-за него теперь Очако опоздает и точно получит отработку, и как он после этого будет в глаза ей смотреть?
— Да никак. Хватит бормотать. Надоел уже, — перебил его Шото. — Вон твоя Очако, уже пару минут как сидит рядом с Бакуго.
Стыд тут же сменился удивлением, а затем негодованием. Вот чёрт! Место рядом с Кацуки, правда, пустовало, когда они зашли, но Изуку не придал этому значения. А ведь должен был, ведь оно единственное оставалось свободным. Он должен был заметить и продумать всё наперёд! Не будь он таким тормозом, сидел бы сейчас сам с Очако. Злость начала закипать где-то внутри, и Изуку плюнул на свои планы о спокойном сне на уроке по истории магии. Теперь его мысли были заняты совсем несовместимыми со сном вещами.
Прозвенел звонок, и профессор Пинс вплыл в кабинет через закрытую дверь. Его призрачная бестелесная сущность немного пугала, но всё равно не настолько, чтобы всерьёз относиться к предмету, который он вёл. Изуку от кого-то даже слышал, что профессор преподавал в Хогвартсе ещё при жизни, а когда умер, то даже не заметил этого. Просто на следующий день пришёл читать лекцию, как ни в чём не бывало. Вот и сейчас без лишних предисловий он продолжил тему, начатую ещё до каникул, с того же момента, где остановился.
— …Именно тогда Гарри Поттер, Рональд Уизли и Гермиона Грейнджер спасли весь магический мир, героически сразившись с Волан-де-Мортом и отстояв все наши идеалы в битве за Хогвартс. В тот день погибло немало волшебников, особенно бравых гриффиндорцев, сражавшихся до последнего. Тогда-то факультет «Гриффиндор» в очередной раз доказал, что выпускает храбрейших…
Кусок пергамента врезался Изуку в лоб, а затем застыл перед его лицом. Пергамент, точнее нечто похожее на самолётик, только с агрессивным острым носиком, принялся тыкать Мидорию в плечо. Раздражённо хмыкнув, он схватил этот самолётик и развернул его.
Ну, конечно. Милое послание от Бакуго. Чем же ещё это могло быть.
«Сдохни, грязнокровка!» — гласила надпись на пергаменте.
— Как не оригинально, — фыркнул Шото.
— А ведь когда-то он был нормальным человеком.
Изуку обречённо вздохнул и посмотрел на Кацуки, который всем своим видом показывал, насколько он крут, богат и чистокровен.
Он даже имел наглость что-то нашёптывать на ухо Очако. А вот это уже взбесило не на шутку! Хоть Изуку и старался не поддерживать вражду, но смолчать сейчас оказалось выше его сил. Он перевернул записку и принялся писать ответ.
«Только после тебя».
Запустив самолётик обратно, Изуку сложил руки на парту и лёг на них, как на подушку. Ни через минуту, ни через пять ответа от Бакуго не последовало, поэтому Мидория попытался заснуть. Он прикрыл глаза и представил лицо Очако. В фантазиях она всегда улыбалась ему, обнажив идеальные белые зубы, а в её волосах прятались солнечные лучи. Очако щурилась, покусывала губу и манила его, но сейчас вместо её нежного голоса, раздавался лишь монотонный бубнёж профессора о подвигах «Золотого трио» в борьбе с Тёмным лордом. История, может, была и интересной, но совершенно не тем, что Изуку сейчас хотел услышать.
Спустя каких-то сорок минут урок, наконец, закончился, и профессор замолчал, снова оборвавшись на полуслове. Незамедлительно он тут же выплыл из кабинета, оставив шумных учеников одних. Все спешили скорее собрать свои вещи, ведь день только начался, а впереди было много занятий, на которые ещё нужно было успеть добраться за короткую перемену. Гриффиндорцам предстояло отправиться в подземелья на зельеварение, а слизеринцам — в теплицы на травологию.
Но Изуку не торопился вставать: он слышал, что Шото ещё корябал пером пергамент. Пять минут опоздания на урок к профессору Айзаве погоды не сделают, а вот отсутствие эссе точно не пойдёт на пользу оценкам. Хорошо, что он сам сдал это задание ещё до каникул. Хоть в чём-то отличился.
Внезапно что-то с силой ударило его по локтю, который выступал чуть в проход, и Изуку, резко открыв глаза, сел ровно. Ну, конечно, снова Кацуки.
— Чё развалился, неудачник?!
Как по команде, все, кто оставался в кабине, уставились на них. Безумно хотелось промолчать и сделать вид, что ничего не произошло, но Изуку заметил, что во все глаза за ними уже наблюдала Очако. Она прижала руки к груди и, будто потерянный оленёнок, с ужасом ждала развязки.
— И когда ты стал таким засранцем? — спросил Изуку и поднялся, чтобы Бакуго не смотрел на него сверху вниз.
— Когда понял, что в Хогвартс принимают таких ничтожных грязнокровок, как ты!
— Кацуки! Перестань! — испуганно воскликнула Очако.
Она, видимо, попыталась переключить внимание на себя, но у неё не вышло: Кацуки посмотрел на неё тяжёлым взглядом и вернулся к перепалке с Изуку. И тут в голове Мидории что-то отчётливо щёлкнуло. Сошлось то, что он уже давно не мог понять. А именно: почему каждый раз, когда Очако была рядом, Бакуго обязательно старался задеть его. Да, и, вообще, Очако, похоже, была единственной к кому этот несносный слизеринец не цеплялся и даже был любезен.
Чёртову слизеринскому засранцу тоже нравилась Очако!
Это открытие очень не понравилось Изуку, поэтому ему пришлось приложить усилие, чтобы не вцепиться в воротник Кацуки и не вытрусить из него ответы.
— Видимо, тебе и на Гриффиндоре не место, раз за тебя заступается девчонка. Неудачник, — выплюнул Кацуки. Его глаза налились кровью, а лицо исказила гримаса отвращения.
— Зато тебе на Слизерине самое место, — парировал Изуку.
— Чё вякнул? Храбрый такой?! Да только на ваш чмошный факультет и берут таких отбросов, как ты. Лучше бы Тёмный лорд победил тогда. Не пришлось бы тратить время на кого-то вроде тебя.
Все вокруг удивлённо ахнули и зашептались. Тема Второй магической войны была тонким льдом, по которому в последние лет десять уверенно лавировало только Министерство магии. Некоторые волшебники, в том числе и родители Бакуго, пытались протащить законопроект о запрете приёма маглорождённых в Хогвартс, потому что они представляли опасность для магического мира. Видите ли, прогрессивно настроенная молодёжь, рождённая в магловском мире, могла своими пагубными идеями и влиянием разрушить хрупкий магический мир. В их понимании из-за таких, как Изуку, например, могла вновь разразиться война и все традиции и устои магического мира могли бы быть утеряны.
Слизеринцы же как истинные наследники своих древних аристократических родов целиком и полностью разделяли эту позицию, поэтому часто в открытую выражали своё восхищение идеями Тёмного лорда.
— Думай, что говоришь! — крикнул на Бакуго, кто-то из гриффиндорцев. — Мы все были бы мертвы, если бы Гарри Поттер его не победил.
— Кто победил? Этот жалкий мальчишка? Тёмного Лорда предали свои же, иначе бы он не проиграл. Заслуги этого вашего знаменитого «Золотого трио» — чушь собачья. Выдумки жалких грязнокровок.
Изуку аж задохнулся от возмущения. И как этот придурок мог говорить такие ужасные вещи? Да, характером Кацуки обладал взрывным, но чтобы с личных оскорблений переходить на тему страшной войны, это было уже за пределами всяких границ понимания.
— Но есть же доказательства! — горячо воскликнул Мидория. — История с философским камнем, документальное подтверждение жертв василиска. Да те же, разбитые крестражи в музее магии, в конце концов!
— Ты совсем идиот, Деку? Не было ничего этого! Это выдумки той чокнутой бабы, которая дописывала историю Хогвартса. У неё даже имя говорящее — Полумна.
— А вот и нет! — крикнула Очако и тут же вспыхнула, оттого что теперь на неё все уставились. — «Золотое трио» действительно всё это совершило!
— Чушь! Гриффиндорцы ничтожны, а уж какая-то грязнокровка Грейнджер точно не могла сделать всего того, что о ней написали. И уж тем более, эти неудачники не могли победить кого-то настолько могущественного, как Тёмный лорд.
— Это ты на что намекаешь? — вспыхнул Изуку, уловив скрытый подтекст в словах Кацуки. Вот сейчас он уже всерьёз подумывал набить морду этому придурку.
— На тебя и намекаю. Де-ку, — издевательски протянул он в ответ.
Они испепеляли друг друга взглядами в полнейшей тишине, а в воздухе чувствовалось такое напряжение, что волосы встали дыбом. За спиной у Изуку раздался шорох, а затем прозвучал голос Шото.
— Чем докажешь, что это выдумка? — спросил он, сохраняя при этом невозмутимое спокойствие.
— А чем докажешь обратное?
— Всё есть в книгах.
Бакуго засмеялся, запрокинув голову назад, и в этот миг Изуку показалось, что однокурсником овладели бесы.
— Я тоже могу написать книгу о том, что ты не ничтожество. Но это же не так.
— Кацуки! — воскликнула Очако и подняла на него палочку.
— Не надо, — остановил её Шото.
— В замке полно доказательств подвигов «Золотого трио», — процедил сквозь зубы Изуку.
— Ну, так найди их, придурок, — выплюнул Бакуго. — Или слабо?
— А вот и найду! И тогда ты в большом зале при всех отдашь баллы своего факультета Гриффиндору.
— Аххаа. Ты ещё больший идиот, чем я думал. Потому что это ты лишишь свой чёртов факультет баллов.
Изуку дёрнулся, чтобы врезать Кацуки промеж глаз, но Шото вовремя перехватил его руку.
— Бакуго, остановись, — спокойно сказал Шото. — Не ставь себя в неудобное положение.
— Да пошёл ты, — выплюнул он. — Я, наоборот, доказываю, что на Слизерине учатся самые достойные, а гриффиндорцы горазды лишь выдумывать себе подвиги.
Бакуго злобно зыркнул на Очако и отвернулся.
— Попробуйте доказать обратное до конца семестра. Неудачники.
Не дожидаясь ответа, он развернулся и пошёл прочь. Вслед за ним засеменили его вечные спутники — Денки и Эйджиро. Эти двое, будто свита, всегда находились рядом с Кацуки и, чуть что, тут же кидались в драку. На удивление, в этот раз они всего лишь молча стояли и угрюмо переглядывались во время всей перепалки.
Изуку разрывало от кипевшей в нём злости, и ему пришлось крепко сжать зубы, чтобы хоть как-то успокоиться.
Вслед за Бакуго и его шайкой кабинет покинули и остальные, оставив Изуку, Шото и Очако наедине. Когда же Очако это поняла, она дёрнулась, быстро сгребла все свои книги и убежала.
— И нам пора, — Голос Шото прозвучал ровно, но в нём всё равно проступали нотки раздражения. — На зельеварение опоздаем.
* * *
Вокруг раздавалось мерное шипение воды в котлах и стук ножей, которыми ученики измельчали ингредиенты для зелья сна без сновидений. Сегодня профессор Айзава был настолько мил, что даже показал, как нарезать пару корешков, прежде чем отправился спать на рабочем месте.
— И что ты собираешься делать с этим спором? — первым нарушил молчание Шото.
Они так и не обсудили произошедшее в кабинете истории, и это очень сильно угнетало Изуку. Он совершенно не знал, как ему теперь быть и за что хвататься, чтобы ещё больше не опозорить свой факультет.
— Ты хотел сказать «мы»? — поправил друга Изуку и многозначительно на него взглянул.
Шото выдержал его взгляд и лениво ответил:
— Нет. Я сказал именно то, что и собирался. Никто не заставлял тебя вестись на эту провокацию. Это будет тебе ещё одним уроком. Впрочем, он так же улетит в пустоту, как и все остальные уроки. Ты знаком с Бакуго, Мерлин знает сколько лет, и всё равно каждый раз клюёшь на его подначивания. Мне надоело вытаскивать твою задницу из передряг. Хватит. Мне было достаточно прошлой месячной отработки за вашу драку на зачарованных ножах.
— Никто не просил тебя вмешиваться, — огрызнулся Изуку. — Я бы сам справился.
— И лежал бы потом в больничном крыле вместо того, чтобы стоять на воротах в решающем матче по квиддичу.
— Ану-ка тихо там! — не открывая глаз, рявкнул на них профессор Айзава.
Изуку вздрогнул и чуть не выронил нож от неожиданности. За последние минут двадцать профессор вставал из-за стола лишь раз и то, чтобы отодвинуть стул. Видимо, свет факела светил ему слишком ярко, и он не мог спокойно делать вид, что спит. Хотя, возможно, он действительно спал. Изуку уже давно плюнул на надежду выяснить это. Куда больше его волновало, что в школе до сих пор использовали факелы вместо электричества. Ну, или хотя бы каких-нибудь заколдованных сфер, похожих на лампочки. От них ведь было бы куда больше света. Тем более в подземелье.
Но уж лучше зельеварение с профессором Айзавой в подземелье, чем травология на свежем воздухе, но с Бакуго. Изуку благодарил Мерлина за то, что в этом году им поменяли расписание, и на зельеварение больше не нужно было ходить со слизеринцами. А иначе он точно сорвался бы и устроил дуэль с этим психом. И что, вообще, сегодня на него нашло? Он словно с цепи сорвался.
— Мы всё равно бы победили, — проворчал Мидория. — Ты ведь всегда ловишь снитч в первые пару минут.
— Это не оправдывает твоё безрассудство.
Ответить ему было нечего, поэтому Изуку промолчал, не пытаясь даже заговорить вновь. Он прекрасно понимал, что они оба остались при своём мнении, и вряд ли что-то изменило бы ситуацию.
Они бы так и промолчали весь урок, агрессивно нарезая ингредиенты и добавляя их поочерёдно в зелье, если бы спустя некоторое время сзади не раздался деликатный кашель. Шото и Изуку синхронно обернулись, успев при этом послать друг другу осуждающие взгляды.
— Я вам помогу, — прошептала Очако и тут же покраснела до ушей.
— Да что ты, не нужно… — Изуку замотал головой, действиями опережая собственный язык. Не то чтобы он хотел отказаться от помощи, просто дурацкая неуверенность в себе всегда заставляла его делать глупости в присутствии Очако.
— Нет. Я виновата. Это из-за меня он так вспылил. Мы разговаривали на уроке и он кое-что спросил, а я…я… В общем, не важно, — пробубнила она и покраснела ещё сильнее.
Странные мысли тут же полезли в голову Изуку. О чём же это мог спросить Кацуки? Неужели поэтому он и устроил разборки?
— В общем, я виновата и хочу помочь, — выпалив всё на одном дыхании, она уставилась в свой котёл.
— И какой же у тебя план? — деловито поинтересовался Шото, пока Изуку искал где-то на полу свою воображаемую челюсть, отвисшую от абсурдности предположений, которые лезли в голову.
— Мы должны пойти по следам «Золотого трио», — заговорщицки прошептала она.
— Это как?
— В учебнике истории подробно описана жизнь Гарри Поттера и все его встречи с Тёмным Лордом. Думаю, если мы попадём в значимые исторические места, то сможем найти там что-нибудь. Какие-нибудь доказательства.
— Отличная идея, — явно с сарказмом ответил Шото.
От такого тона друга Изуку наконец пришёл в себя и тут же затараторил.
— Очако, ты ни в чём не виновата и совсем не обязана нам помогать. Я это заварил, я сам и разберусь.
— А как же «мы»? — наиграно возмутился Шото.
Изуку недовольно зыркнул на него, но проигнорировал выпад. Сейчас необходимо было реабилитироваться в глазах Очако, иначе он так никогда и не признается ей в том, что сходит по ней с ума уже не первый год.
— Спасибо за идею, но мы с Шото сами попробуем найти какие-нибудь подсказки.
— Нет, — Отчаянно закачала головой Очако. — Мы сделаем это все вместе. Тут задета ещё и честь факультета, поэтому моя обязанность помочь вам.
Очако уставилась прямо в глаза Изуку, и он поплыл. Все его мысли крутились теперь только вокруг того, как же огромны и прекрасны были её глаза. Он будто тонул в них, захлёбываясь теплом, которое они излучали. Хотелось никогда не отводить взгляда и вечность ощущать эту призрачную связь между ними. Он чувствовал, как его щёки начали гореть, но ничего не мог с собой поделать. Это оказалось выше его сил.
— Вот и договорились, — бесцеремонно прервал их гляделки Шото. — Значит, после уроков встретимся в библиотеке? Или, может, в общей гостиной?
Но Очако почему-то не отвечала, и Изуку показалось, что она смутилась не меньше него. Её щеки пылали, и даже плохое освещение в паре с волосами, скрывшими половину лица, не могли этого утаить. Мидория с трудом отвел взгляд и повернулся к котлу, чтобы добавить туда сушёных хвостиков летучих мышей. Как назло, сделать это нужно было именно сейчас и ни минутой позже. Чёртовы зелья.
— Лучше в библиотеке, — спустя долгие полминуты, наконец, ответила она. — В гостиной всегда так шумно. А нам нужно будет хорошенько сосредоточиться.
— Замётано, — Шото кивнул и тоже отвернулся к зелью.
Изуку спиной чувствовал, что Очако на него смотрела, но не поворачивался. Его мышцы затекли и, вообще, он боялся даже пошевелиться, чтобы случайно не разрушить это странное ликование внутри.
Они с Очако будут проводить время вместе.
Вместе.
С Очако.
Руки затряслись, и он чуть не выронил палочку в котёл. День, который не задался с самого утра, приносил всё больше и больше сюрпризов.
— Ребят, — тихонечко позвала их спустя пару минут Очако. — Я тут вспомнила кое-что.
Изуку моментально обернулся.
— Что?
— Я сегодня не смогу. Мне нужно написать эссе-отработку для профессора Шигараки.
Изуку вздохнул. Ну вот. Жизнь вновь поманила его конфеткой и тут же её отобрала.
— Но завтра я точно свободна. Честно-честно!
— А ну, замолчали там! — раздался грозный голос профессора Айзавы. — У вас осталось всего пять минут, чтобы закончить свои зелья. Если не успеете — назначу всем по отработке.
Все вокруг тут же засуетились и принялись судорожно доделывать задания, а Изуку застыл и глупо улыбнулся во весь рот. Всё-таки Очако будет помогать им. Разве, это не стоило вытрепанных с утра пораньше нервов?
* * *
Следующим же вечером они, как и договаривались, втроём заняли стол возле окна и завалили его книгами по истории, чистыми пергаментами и перьями, чтобы записывать все зацепки, по которым можно было бы найти следы «Золотого трио» в замке. Изуку весь извёлся, дожидаясь этого часа, и до сих пор не мог успокоиться. Вчера он даже еле уснул, потому что одна только мысль о совместном времяпрепровождении с Очако вызывала в нём бурю эмоций. Поэтому сейчас вместо того, чтобы внимательно изучать книги, он то и дело поглядывал на девушку.
Она сидела напротив и задумчиво водила указательным пальцем по строчкам в толстенной книге. Иногда сдвигая брови, она хмурилась, а затем записывала что-то на пергаменте и возвращалась к чтению. Её короткие каштановые волосы периодически спадали ей на лицо, и тогда Очако раздражённо заправляла их за уши. Дважды Изуку даже ловил себя на мысли, что если бы она сидела рядом, то он точно бы не удержался и провёл ладонью по её волосам. О том, что он делал бы после, он старался не думать, потому что нутром чуял, что обязательно сгорел бы со стыда, оставив после себя лишь кучку пепла, как какой-нибудь феникс.
За Шото же было не так интересно наблюдать. За всё время он лишь однажды привлёк внимание Изуку, пнув его в ногу, из-за того, что ему мешали его мысли вслух.
В итоге, по ощущениям Изуку, они просидели так, сгорбившись над книгами, часа три точно, пока Очако не вздохнула и не откинулась на спинку стула. Она потянулась, хрустнув затёкшей спиной, и затем хлопнула ладонями по столу.
— Я больше не могу, — пожаловалась она. — Мои глаза горят.
Изуку мысленно согласился с ней — глаза у неё и, правда, горели — но не в том смысле, в котором она имела в виду. Для Мидории они будто светились изнутри. В её невероятных карих глазах плясали отблески огня от свечей, заставляя его забывать, как дышать. Такая зацикленность уже начинала пугать его, но пока не настолько, чтобы набраться храбрости и поговорить с Очако откровенно.
— Согласен, — Шото кивнул и захлопнул книгу, с которой работал до этого. — Давайте, обсудим, что накопали. Может, мы не в том направлении, вообще, идём.
Изуку отодвинул свою книгу и положил поверх неё пергамент, на котором делал записи. То, что это были не блокнот с ручкой, а кусок желтоватой бумаги и перо, раздражало даже чуть больше, чем сегодняшняя неадекватность Кацуки. Но всё равно не так сильно как то, что это был не планшет и информацию они искали не в интернете. Уж там бы получилось всё куда быстрее и результативней. И почему никто ещё не создал магосеть? Это же каких сумасшедших денег можно было бы заработать! А в пересчёте на фунты, так ещё больше.
Он скорее сам услышал, чем понял, что опять бормотал себе под нос вместо того, чтобы думать эти мысли у себя в голове. Ну, вот, опять чуть не выболтал гениальную бизнес-идею. На него уже и так многие косились со странной смесью подозрения и интереса, не хватало ещё, чтобы кто-то присвоил себе все его неосторожно рассказанные планы по обогащению.
— Эм-м-м, — он прочистил горло. — Я вот что подумал. А что если мы действительно попробуем найти те места, о которых говорилось в учебнике по истории? Ну, там Тайную комнату или Выручай-комнату? Это ведь технически докажет, что события хотя бы происходили в реальных местах.
— Отличная идея, Изуку! — воскликнула Очако и тут же зажала рот ладонями.
Все замерли, ожидая, что вот-вот раздадутся шаги грозного библиотекаря, который не терпел, когда кто-то шумел в его владениях, но ничего не произошло. Облегчённо выдохнув, Очако убрала ладони от лица, и Изуку заметил, что она покраснела.
— Может, просто заставим портреты говорить? Пусть, расскажут всё, что они видели, связанное с «Золотым трио», — предложил Шото, нервно постукивая по пергаменту.
— Нет, — Закачала тут же головой Очако. — Единственные портреты, которые стал бы слушать Кацуки, уже давно не в замке.
— Ты про бывших директоров? — уточнил Шото.
— Да. Про портреты профессора Дамблдора и профессора Снейпа.
— А где же они? — не понял Изуку. Он хоть и старался узнать о волшебном мире, как можно больше, но многие вещи всё равно проходили мимо него, выдавая, что родился он всего лишь в семье маглов. В такие моменты, как сейчас, он даже начинал чувствовать себя лишним на этом празднике магической жизни.
— Их забрали в Министерство магии лет десять назад, наверное.
— Зачем? — ещё больше удивился Изуку.
За все эти годы он так и не понял до конца, как работали все эти «живые» портреты, но точно запомнил, что изображение в них могло передвигаться между остальными своими рамами. А у таких значимых личностей, как бывшие директора, рам было много. И что заставило Министерство забрать их из школы?
— Директор Незу отдал их, — ответил вместо Очако Шото. — Ему не нравилось, что ученики приходили поговорить с портретами, а не с ним.
Изуку задумчиво постучал пальцем по подбородку, но ничего годного по этому поводу придумать не смог. Раз уж самый простой путь к победе над Кацуки отрезал сам директор, то теперь придётся сильно напрячься, чтобы придумать что-то не менее эффективное.
— Ладно, — кивнув собственным мыслям, сказал Изуку. — Придётся искать все эти места самим. Я тут накидал парочку вариантов. Вот, посмотрите.
Повернув пергамент так, чтобы и Очако, и Шото могли видеть то, что он там написал, Изуку продолжил:
— Первый вариант, мне кажется, будет проще всего отыскать.
— Тайную комнату, что ли? Надеешься найти останки василиска? — Шото недоверчиво покосился на Изуку, чуть склонив голову.
— Думаешь, её не запечатали? — в свою очередь удивилась Очако.
— Нет, конечно, — с трудом подавив смех, ответил Мидория. — В день битвы за Хогвартс один из крестражей был уничтожен клыком василиска. А раз уж никто не удосужился запечатать Тайную комнату в год, когда василиск чуть не убил нескольких учеников, то вряд ли кто-то сделал это и после. В этом замке столько открытых опасностей, что я уже ничему не удивляюсь. Чего только стоят эти лестницы!
Друзья согласно закивали, прекрасно помня, как год назад один из первокурсников с Когтеврана встал не на ту лестницу и пару дней бродил по замку, пока его не нашли эльфы. Да и сами они всё ещё частенько ошибались с выбором направления и теряли потом по часу времени в ожидании нужной лестницы.
— Ещё была Выручай-комната, — продолжил Изуку и ткнул во второй пункт своего списка. — Там, думаю, можно найти массу интересного.
— Эх, вот если бы мы раздобыли «Карту Мародёров»… — вздохнула Очако и поджала губы.
— Какую карту? — недоверчиво переспросил Шото.
Его брови взмыли вверх, а шрам от ожога вокруг левого глаза опасно натянулся. Иногда Изуку казалось, что это огромное багровое пятно до сих пор приносило боль Шото, хоть уже давно и зажило. Бывали даже дни, когда друг мог часами сидеть, смотря в одну точку, и задумчиво водить указательным пальцем по коже вокруг глаза.
Пока Изуку снова крепко задумался о природе появления шрама Шото, Очако успела взять одну из книг, которую изучала до этого, и повернула её обложкой к парням.
— В этой биографии Джорджа Уизли упоминается карта, с помощью которой он и его погибший брат-близнец организовывали свои розыгрыши. Она называлась «Картой Мародёров», потому что те, кто её создал, называли себя мародёрами.
— И что в ней было такого особенного? — спросил Шото.
— Это была очень подробная карта замка, на которой отображались перемещения всех, кто в нём находился. Так братья Уизли избегали встреч с завхозом и профессором Снейпом.
— Отличная штука… Только вот, где она?
— Не знаю… Куда-то пропала.
— И это всё? — изогнув по привычке одну бровь, поинтересовался Шото.
— У меня — да. А ты что нашёл? — Очако насупилась, почувствовав не очень-то и скрытое снисхождение в голосе Тодороки.
— Была ещё комната, где прятали философский камень. Думаю, как раз там ещё и могло остаться хоть что-то интересное.
— Даже не сомневаюсь, — не без иронии заметил Изуку. — В Хогвартсе в принципе не особо заботятся о безопасности учеников.
Шото хмыкнул и, откинувшись на спинку стула, спросил:
— И что будем делать?
Над их столом повисло недолгое молчание, которое Изуку, вместо разработки плана, потратил на рассматривание задумавшейся Очако. Всё-таки это было плохой идеей — соглашаться на её помощь, — потому что он постоянно отвлекался и не занимался тем, что могло бы спасти его от позорного проигрыша Бакуго.
— А есть подсказки, где находятся эти комнаты? — спросила Очако.
— У меня ни одной, — виновато отозвался Изуку.
— Комната с философским камнем была где-то на третьем этаже, — Шото неопределённо пожал плечами, а затем добавил, ткнув в тоненькую брошурку с изображением Хогвартса: — По крайней мере, здесь было так сказано.
Очако кивнула так, что её волосы вновь закрыли ей лицо, и уверенно сказала:
— Значит, начнём с неё.
— А других вариантов пока и нет, — криво улыбнувшись, ответил ей Шото. — Предлагаю продолжить поиски завтра. Я уже спать хочу.
Изуку согласно закивал, но мыслями был уже совсем далеко. Он всё никак не мог понять, чему радовался больше: выбором цели для поисков или тем, что и завтрашний вечер тоже сможет провести в компании Очако.
* * *
Всю следующую неделю Изуку усиленно обдумывал план действий. Его кидало из крайности в крайность: то он, как сумасшедший, бегал и расспрашивал портреты, призраков и эльфов о том, какая из лестниц ведёт в когда-то запретный коридор на третьем этаже, то не спал ночами, листая биографии «Золотого трио» в поисках подсказок.
Иногда же, когда они вместе с Шото и Очако собирались в библиотеке, он не мог перестать думать о том, как же хороша была Урарака, когда над чём-то усердно работала. И это заставляло Мидорию чувствовать себя последним идиотом на планете. Ведь вместо того, чтобы разгребать все те проблемы, что создал себе собственноручно, он витал в облаках.
Слух о споре между ним и Бакуго разнёсся по школе моментально, поэтому Изуку частенько ловил на себе осуждающие взгляды некоторых гриффиндорцев, не одобряющих такое возмутительно поведение. И вот, когда к следующему понедельнику, наконец, удалось выйти на след этой загадочной комнаты, где хранился философский камень, Изуку смог спокойно выдохнуть. Теперь-то он точно не подведёт свой факультет.
— Перестань бормотать, Изуку, иначе нас поймают, — прошипел Шото.
Мидория вздрогнул и обернулся. Сзади него, осторожно ступая по тёмному коридору, шли Очако и Шото. Огоньки на кончиках их палочек слегка подрагивали и едва освещали путь, но большего они и не могли пока себе позволить. До заветного запретного коридора оставалось преодолеть ещё несколько лестничных пролётов и поблуждать по третьему этажу. Правда, ещё нужно было и не наткнуться на патрулирующих коридоры старост или Пивза, иначе вся затея отправилась бы коту под хвост.
Вообще, идти на поиски этой комнаты именно после отбоя было такой себе идеей, но, обсудив всё вчера вечером в библиотеке, друзья пришли к выводу, что делать это днём было бы куда хуже. Ведь, как пить дать, за ними обязательно последовал бы кто-нибудь особо любопытный и, если бы они ничего не нашли, то этот кто-то точно разнёс бы эту новость по всему замку за считанные минуты. А репутация Изуку и так уже держалась на последнем издыхании.
Освещая палочкой то импровизированную карту, то коридор, Мидория, наконец, привёл свой маленький отряд к двери, скрывающей комнату, где когда-то охранял потайной люк огромный пёс с тремя головами. Изуку дёрнул ручку и толкнул плечом дверь, но она не поддалась.
— Что и следовало ожидать, — еле слышно проворчал Шото.
Изуку повернулся и одарил друга осуждающим взглядом. Иногда пессимизм Шото просто сводил его с ума, но он вовремя вспоминал, каким тяжёлым было детство Тодороки, и моментально переставал на него злиться. Всё-таки не всем так повезло с родителями, как самому Мидории.
— Давайте, я попробую, — тут же отозвалась Очако.
Она подошла вплотную к Изуку, и он смог уловить невероятный цветочный аромат, исходящий от её волос. С трудом переборов в себе желание зарыться в них носом и вдыхать, вдыхать, вдыхать, он быстро отвернулся и почувствовал, как загорелись его щёки.
— Алохомора.
Замок тут же щёлкнул, а дверь скрипнула и открылась. Правда, в последнюю секунду к этому шуму успел примешаться и ещё один звук — ехидный смешок Шото, что не укрылось от Изуку.
Первой в комнату вошла Очако и принялась освещать каждый уголок. На полу скопился огромный слой пыли, а с потолка свешивалась паутина. От атмосферы, витавшей здесь прямо в воздухе, у Изуку волосы стали дыбом, а сам он захотел сбежать отсюда, как можно дальше. Желательно, в свою кровать в башне Гриффиндора. Но реальность была такова, что вместо этого пришлось заставить палочку сиять ярче, чтобы можно было разглядеть люк.
И он нашёлся, правда, только после того, как сам же Изуку и споткнулся о его немного выпирающий угол. Видимо, за столько лет он рассохся и теперь не сливался с полом полностью.
— А где же ручка? Или кольцо? — удивился Изуку. — Неужели, кто-то их всё-таки убрал?
Шото неопределённо пожал плечами и сказал:
— Возможно.
После чего заклинанием откинул люк и подошёл к краю.
— Темно, — испугано заметила Очако, встав справа от Изуку.
— Да ну.
Изуку не одобрял такого поведения друга, но сковавшее его самого смущение, не позволяло ему и слова вымолвить. От безысходности он принялся судорожно обдумывать варианты дальнейших действий. Оглядевшись, он заметил несколько маленьких камушков возле двери и бросился за ними. Возможно, их веса даже хватит, чтобы узнать, какая глубина скрывается во тьме люка.
Он кинул тот камушек, что был побольше, и напряг слух. Спустя секунду раздался глухой стук. Значит, там было не так уж и высоко.
— Футов двенадцать* где-то будет.
— И как мы спустимся? — спросил Шото.
Все задумались на добрые пару минут. Первой же мыслью Изуку было вернуться в башню, взять метлу и спуститься на ней. Но через пару секунд он отмёл этот вариант как слишком сложный и рискованный. Вторым, что пришло на ум, было наколдовать что-нибудь мягкое, сбросить это в люк, а затем прыгнуть и самим, но тут он понял, что если там и, правда, так высоко, то они себе все кости переломают. Нужно было придумать что-то ещё, но что?..
— Я знаю! — воскликнула Очако, заставив и Изуку, и Шото вздрогнуть от неожиданности. — Давайте, свои мантии. Я трансфигурирую их в лестницу.
Изуку еле удержался, чтобы не стукнуть себя по лбу. И как он сам до этого не додумался? Такие же мысли, очевидно, посетили и Шото, поэтому он молча снял мантию и протянул её Очако.
— Я тогда наколдую освещение получше, — тут же выпалил Изуку, стоило ему только случайно задеть пальцами ладонь Очако, когда он отдавал ей свою мантию.
Его бросило в жар и он забыл, как дышать. Прав был Шото, когда говорил, что из-за своей стеснительности Изуку упустит все шансы заполучить такую умницу-красавицу Очако и будет потом всю жизнь жалеть об этом.
Тряхнув головой, он крепко зажмурился и попробовал собраться с мыслями. Заклинание требовало больших усилий, поэтому нужно было хорошенько сосредоточиться. Изуку глубоко вдохнул и на выдохе произнёс нужные слова. Перед ним тотчас же появился большой — размером баскетбольный мяч — шар, который с лёгкостью освещал каждый уголок комнаты. Аккуратно направив его в темноту люка, он оставил его там.
Очако тоже уже закончила и держала в руках длинную верёвочную лестницу, которой вполне должно было хватить, чтобы спуститься вниз без последствий для здоровья.
— Как бы её закрепить? — спросила она и посмотрела на Изуку.
Он же, наученный горьким опытом, не сделал того же, а уткнулся взглядом в пол. Несколько камушков привлекли его внимание, и он понял, как поступить с креплениями. Трансфигурировав их в огромные булыжники, он победоносно сказал:
— Мы придавим её этим.
Когда с лестницей было покончено, Шото безапелляционно заявил:
— Я первый. Прикройте.
Осторожно поставив ногу на первую перекладину, он надавил на неё со всех сил, но камни даже не шелохнулись. Поэтому, не теряя больше не секунды, он смело полез вниз. Шар, который до этого наколдовал Изуку, следовал за Шото и освещал ему путь. Довольно скоро даже Изуку и Очако смогли увидеть землю.
Спрыгнув с последней ступеньки и произнеся пару проверочных заклинаний, он вскоре крикнул:
— Всё чисто. Спускайтесь.
Изуку и Очако переглянулись и кивнули друг другу. Казавшийся сначала совершенно безумным план, наконец, стал обретать смысл и даже подкинул надежду на успех. В книгах, правда, говорилось очень мало о том, что должно было ждать их впереди, но уже тот факт, что когда-то в этом месте происходили важнейшие для истории магического мира события, заставлял кровь кипеть и подталкивал на дальнейшие поиски свидетельств приключений «Золотого трио».
— Очако, сначала ты. Я подстрахую.
— Хорошо, — она согласно кивнула и подошла к люку.
Немного потоптавшись у края, она опустила ногу на первую ступеньку и замерла, не в силах пошевелиться.
— Что такое?
Она не ответила, а щёки её залил румянец. Спустя пару секунд она протянула Изуку ладонь и тихо попросила:
— Помоги мне спуститься.
И тут уже самого Изуку бросило в жар. Сглотнув, он крепко сжал сначала одну её ладонь, затем вторую, в которой была волшебная палочка, и сам чуть не потерял сознание от волнения. Очако осторожно начала спускаться и вскоре, отпустив его руки, сама уже держалась за перекладины. И в этот момент Мидория окончательно запутался в том, благодарил ли он Бакуго за этот дурацкий спор или всё-таки ненавидел.
За такими мыслями он и не заметил, как сам спустился и стоял уже на твёрдой земле подземной комнаты. Или не подземной. Сложно было понять, ведь замок сам по себе был довольно странным. Вот, в этой комнате, например, не было ни одного окна, и ни солнечный, ни лунный свет сюда совсем не проникал, но это же не значило, что комната находилась в подземелье. Ведь, чтобы сюда попасть, нужно было подняться на третий этаж, а затем спуститься на уровень, наверное, одного этажа. Перед глазами Изуку мелькали формулы и разные чертежи Хогвартса, но он всё равно не мог понять, где именно в действительности находилась это проклятая комната.
— Изуку?
Встревоженный голос Очако ворвался в размышления, и Мидория вздрогнул. Ну, вот. Он опять размышлял вслух.
— Я в порядке! — воскликнул он и широко улыбнулся. — Что будем делать дальше?
— Пойдём в ту дверь, — ответил ему Шото. — Здесь пусто.
Изуку кивнул и направил шар света вперёд, чтобы он плыл прямо перед ними. Впереди шёл Шото с палочкой на изготовке, за ним — Очако, сам же Мидория замыкал процессию, чтобы в случае чего прикрыть тыл. Хотя вряд ли это «чего» могло произойти. Времена бесконечной опасности и приключений уже давно прошли, да и сам он был далеко не «избранным», как Гарри Поттер, поэтому бояться было совсем нечего. Но дух авантюризма, взращенный комиксами о супергероях, всё равно заставлял представлять себя на месте героя.
В следующей комнате тоже оказалось пусто. Лишь пыль да паутина встретили отважных исследователей замка. Изуку уже начал бояться, что вся эта затея изначально была провальной и нужно было начинать с поисков Тайной комнаты, но, к счастью, за следующей дверью их ждало волнующее открытие.
Пол комнаты представлял собой огромную шахматную доску, на которой стояли игральные фигуры в человеческий рост. Часть из них расположилась на своих клетках, а часть, разрушенная, будто от ударов, кусками валялась повсюду.
Невольно Изуку присвистнул, а Очако ахнула.
— Это же те самые фигуры, которыми управлял Рональд Уизли, — прошептала она. — Я читала про них в его биографии.
— Что ж, предлагаю уменьшить вон ту королеву и забрать её с собой, — предложил Шото и тут же трансфигурировал до обычных размеров одну из фигур. — Возвращаемся обратно?
— Нет, конечно! — теперь Изуку не собирался останавливаться. Раз они нашли эти шахматы, то, возможно, дальше их поджидали вещи куда интересней и важнее. Нельзя было упускать такую возможность.
Пожав плечами, Шото сунул королеву в карман и пошёл к следующей двери.
— Как скажешь.
— Я тоже думаю, что дальше есть что-то интересное, — обратилась к Изуку Очако. — Я читала, что в одной из комнат хранили зеркало «Еиналеж».
— Что хранили? — не понял Шото.
Его голос раздавался уже из другой комнаты, поэтому ребятам пришлось быстрым шагом сократить разделявшее их расстояние.
— Зеркало «Еиналеж», — повторила Очако. — Говорят, что оно показывает самые сокровенные желания человека. И поэтому многие волшебники, смотря в это зеркало, теряли связь с реальным миром и сходили с ума.
— Жуть, — пробормотал Изуку.
В этой комнате тоже не оказалось ничего интересного: всё также темно и пыльно. И что здесь могло быть раньше? Из тех книг, что им попались про историю с философским камнем, ни в одной не было точного описания назначения всех этих помещений. Будто «Золотое Трио» так никому и не рассказало, что произошло в действительности, а те крохи, что всё же просочились, каждый интерпретировал, как мог. И это немного настораживало Изуку. В том плане, что вдруг Бакуго был прав, и все эти подвиги — выдумка и преувеличение.
— Ага. Но самое интересное, что если человек счастлив, то в зеркале он увидит только свое отражение. Хотелось бы узнать, что оно мне покажет.
Очако задумчиво замолчала и чуть не врезалась в спину Шото, который застыл, как вкопанный на пороге. Спустя две абсолютно пустые комнаты впереди перед ними стояло оно. Прямо посредине круглого помещения громоздилось громадное — больше человеческого роста — зеркало в массивной резной раме.
Очако первая подбежала ближе и провела палочкой вдоль надписи над отражающей поверхностью.
— «Я показываю не твоё лицо, но желание твоего сердца»… Это оно! Точно оно! Зеркало «Еиналеж»!
— Хмм, — задумчиво промычал Шото. — Не зря продолжили. Жаль, что его с собой нельзя взять.
— Почему? — удивился Изуку. — Разве, нельзя его трансфигурировать?
— Нет, — отрицательно качнув головой, ответил Шото. — Такие сложные магические артефакты не поддаются трансфигурации.
— А ещё оно может исчезнуть в любой момент, — добавила Очако. — Древние артефакты живут своей жизнью.
Изуку нечего было на это ответить, потому что пропасть между ним и магическим миром вновь разверзлась и грозилась поглотить его на долгие дни. Поэтому тряхнув головой, он подошёл к зеркалу и встал рядом с Очако. Тоже самое чуть позже сделал и Шото. Повисло неловкое молчание, но никто не спешил его нарушать. Мидория уж точно.
Он видел там то, о чём мечтал последние пару лет, с тех пор как понял, что по уши влюбился. Тонкое стройное тело Очако обтягивало белоснежное платье, а в волосах красовались вплетённые в сложную причёску цветы. Фата скрывала её лицо, но Изуку всё равно видел застывшую на нём счастливую улыбку. Очако держала его за руку, и на долю секунды ему даже показалось, что он чувствует тяжесть обручального кольца на своём безымянном пальце. Мидория воровато глянул на девушку, но та во все глаза смотрела в зеркало, краснела и улыбалась. И что же она там увидела?
— А, знаешь, что вижу я? — неожиданно спросил Шото у Изуку.
— Что? — охрипшим голосом ответил он.
— Как читаю комикс, который ты обещал мне ещё неделю назад.
Изуку вспыхнул и закивал головой. Как обычно, Шото с лёгкостью разрушил момент. Хотя в этот раз Мидория был даже немного благодарен ему за это.
— Да помню, я. Помню.
Слова Шото заставили смутиться и Очако, поэтому она резко отвернулась от зеркала и сказала:
— Идём обратно? Спать уже хочется.
— Угу, — согласно кивнул Изуку и тоже отвернулся. Смотреть и дальше на эту счастливую картинку становилось всё тяжелее — он начинал бояться, что тоже потеряет рассудок и останется тут навсегда.
Шаги Очако эхом раздались в помещении и затихли, как только она подошла к двери. Она не решалась пойти дальше в одиночестве и осталась ждать их с Шото. Нервно теребя края своего свитера, она избегала взгляда Изуку, который никак не мог понять природы такого странного поведения. Он стоял, чуть склонив голову, и смотрел ей в спину.
— Ты безнадёжен, — шепнул Тодороки ему на ухо и пошёл к Очако.
И Изуку был с ним полностью согласен. Но ещё он был безумно счастлив, что первое в своей жизни приключение, хоть и такое маленькое и сомнительное, он совершил именно в компании своего лучшего друга и любимой девушки. Пожалуй, он даже даст магическому миру ещё один шанс.
* Двенадцать футов — это около трёх метров.