По тонкому лезвию мести

Глава 19.4 "Маятник. Врата ада"

— Что-то они долго, — обеспокоенно проговорила Мидори, подтягивая здоровую ногу и упираясь подбородком в колено.
      Теневой клон, до этого сосредоточенно вглядывающийся вдаль, обернулся к ней и, заприметив, что куноичи пространно смотрит вниз, участливо изогнул брови.
      — Прошло не более часа, потерпи немного. Скоро твой отец вернётся, я уверен, — отозвался он, на что Мидори уныло кивнула: верить в лучшее — единственное, что ей оставалось. — Тем более, если бы что-то случилось, я бы исчез. — Хотя нутром уже чуял неладное, потому как чакра оригинала истощалась со стремительной скоростью.
      — Да, ты прав, исчез бы… — задумчиво произнесла куноичи, а после непродолжительного молчания тихо добавила: — Всё так странно получается, ведь… Этот день должен был стать самым счастливым в моей жизни, но… — она осеклась и мельком взглянула на клона, не в силах справиться с волнением, что назойливой искрой мерцало в сознании. — Вот скажи, каково это — быть клоном? Знать, что можешь исчезнуть в любую минуту?
      Тот, несколько удивлённый её внезапным вопросом, шумно втянул носом воздух и медленно выдохнул, а затем почти незаметно усмехнулся.
      — Довольно проблематично, но такова моя сущность, тут уж ничего не попишешь.
      В ответ Мидори так же тяжело вздохнула и вновь понуро опустила взгляд.
      — Вот и я сейчас ощущаю себя клоном, будто бы в любую секунду могу исчезнуть навсегда и завтра никогда не наступит. Словно и выбора у меня нет изначально. Знаешь, такое нехорошее предчувствие…
      — Ох, не нагнетай, — перебил её клон, желая приободрить растревоженную принцессу. — Вот увидишь, с ними всё будет хорошо. Не накручивай себя понапрасну. В твоём положении тебе нельзя нервничать. — Он присел рядом с ней и ласково дотронулся до белокурой макушки.
      — Мне очень страшно, — шёпотом ответила Мидори, — страшно за отца, но больше всего — за Кейтаро. Не знать, что именно происходит с ним в данную минуту, — настоящая пытка. — По щекам покатились слёзы немого отчаяния, и нервозным движением она прикрыла глаза дрожащей ладонью. — Точно предаю его, отсиживаясь здесь. Разве это правильно? Разве…
      — Правильно, — снова неучтиво оборвал её клон. — Это правильно, Мидори. Ты носишь под сердцем его дитя, поэтому ответственна не только за свою жизнь, но и за жизнь вашего ребёнка.
      — Но ты не понимаешь, — возразила куноичи. Навязчивое предчувствие грядущей катастрофы с каждым мгновением становилось только сильнее.
      — Я понимаю больше, чем тебе кажется. Всё образуется, потерпи. И твой отец, и Кейтаро — сильные шиноби, они смогут за себя постоять.
      — А если не смогут? — Мидори резко подняла испуганные глаза, в следующее мгновение почувствовав острый приступ раздражения. Всё, что говорил клон, являлось недостаточным, неспособным унять её тревогу. И это злило. — Если не смогут, что тогда?
      Интуиция беспрерывно сигнализировала о надвигающейся беде, и она уже не могла подавить закравшиеся в разум сомнения.
      — Мидори! — отцовский голос пронзил её неприкрытой строгостью, но и подобный тон не возымел никакого эффекта.
      — Но я чувствую, что-то не так.
      — Прошу тебя…
      — Нет, что-то происходит… Ты просто не понимаешь…
      — Приди наконец в себя и послушай!..
      — Нет!.. Не понимаешь… Мне надо знать… — бессвязно бормотала Мидори, мотая головой: вспыхнувшая паника мешала говорить. — Надо знать, что с ним… — и с опаской активировала клановое додзюцу.
      — Мидори, не нужно, — взмолился клон, но та его уже не слышала, с замиранием сердца пытаясь отыскать возлюбленного бьякуганом.
      Ей было жизненно важно найти его. Найти и понять, что жив, что в порядке. Как воздух необходимо, иначе сердце разорвалось бы на куски, и…
      Она его нашла. Спустя бесконечно долгую минуту её взгляд всё-таки достиг нужной точки, и Мидори ошеломлённо вдохнула, с трудом признавая в искажённом злобой лике своего доброго бравого джонина.
      Кейтаро стоял в самом центре незнакомых доселе завихрений чакры, что полностью окутывали его напрягшееся тело, и выглядел настолько воинственно, разгневанно, что куноичи невольно содрогнулась: никогда прежде она не видела подобной гримасы на его лице — оттенок ярости и жестокости одновременно.
      — Мне надо к нему, — решительно проговорила Мидори, убирая бьякуган, но прочно фиксируя устрашающий образ Кейтаро в памяти. — Медлить нельзя, с ним что-то… Помоги мне спуститься. — Она попыталась привстать, но клон остановил её, намертво вцепившись в предплечья.
      — Нет! — он выглядел непреклонным, а его хватка была почти болезненной. — Тебе нельзя. Что бы там ни происходило, ты должна оставаться здесь.
      — О чём ты говоришь? Кейтаро, ведь он… Он сам на себя не похож! — в порыве недоумения воскликнула куноичи, начиная остервенело вырываться.
      — Нет! Нельзя! — клон разомкнул цепкие пальцы, но весьма неожиданно обнял непокорную, пресекая каждую попытку к побегу. — Нельзя!
      — Да что значит «нельзя»?! Отпусти меня! — Мидори пришла в неуправляемое неистовство, и теневому клону не оставалось больше ничего, кроме как применить запрещённый и опасный приём, дабы успокоить разбушевавшуюся принцессу: молниеносно отстранившись от неё, он неуловимым движением накрыл ладонью выпирающую девичью ключицу, а после с силой надавил указательным пальцем на исток сонной артерии, перекрывая кровоток.
      Мидори слегка изумлённо охнула и, непонимающе округлив глаза, моментально почувствовала предательское головокружение, а через миг потерялась в накрывшей вдруг темноте.