Я тебя (не) помню

Глава 5

Олег Иванов, оперуполномоченный уголовного розыска 

 22 августа

 Я подошел к мусорному баку, жестом попросил дворника отойти в сторонку и стал доставать оттуда пакеты, совсем позабыв о том, что могу испачкаться. Дворник что-то кричал о чистоте, Анатолий тоже что-то говорил, когда я потянулся, чтобы открыть один из пакетов, и обнаружил стопки аккуратно сложенных пеленок и крошечных детских ползунков и распашонок. Я пораженно уставился на эту груду одежды. Кажется, Катя покупала такие же вещи нашей дочери, приговаривая, какая та будет в них красивая.

В соседнем пакете обнаружилось несколько женских блузок и платьев, явно тщательно выглаженных совсем недавно и также аккуратно сложенных. 

Я усмехнулся про себя: Сериков был аккуратистом до мозга и костей – аккуратный почерк, аккуратная одежда, – и даже здесь остался верен себе, аккуратно сложив вещи жены и дочери перед тем, как избавиться от них.

– Олег, прекрати, – услышал я наконец голос нашего эксперта. – Ты портишь улики. 

Анатолий схватил меня за руку и, несмотря на свое хрупкое телосложение, держал весьма крепко. 

– Какие улики? – спросил я. – Ты что, не понимаешь? – Я не удержался от усмешки.

Я не мог понять, как такие очевидные вещи не доходят до него.

– Это он. Сам все сделал, сволочь...

Назвать Серикова человеком я не мог, хотя людей повидал всяких. Я видел убийц, видел насильников, но выродка, не пожалевшего собственного ребенка, грудного младенца, мне довелось встретить впервые. 

– Эта мразь… 

В конце концов, у меня самого был ребенок, и я не понимал, как так можно, такое просто не укладывалось в голове.

Анатолий продолжал с серьезным видом глядеть на меня, чуть нахмурив лоб, но руку так и не отпустил.

– Нет, это ты не понимаешь, мальчик, – тихо сказал он. – Кто ты? Ты судья, который может вынести приговор? Или следователь?

– Но… – начал было я. 

Анатолий покачал головой. 

– Ты опер, и твое дело – искать людей. Так занимайся своим делом и не мешай другим. Или хотя бы перчатки надень! – чуть ли не прорычал эксперт, достал из чемодана пакеты и принялся упаковывать улики, едва слышно бормоча, что в его время такого беспредела не было. 

Мне стало стыдно.

Уже вечерело. Я бросил взгляд на детскую площадку, где бегали малыши под присмотром своих мам. Одна девочка с визгом скатилась с горки. Несколько детей весело возились в песочнице. О чем-то оживленно беседовали сидевшие на лавочках девушки. Красота – вот только на одну мамочку с ребенком стало меньше.

– Да было бы кого искать.

Анатолий оторвался от работы и кисло посмотрел на меня. 

– А доказательства искать не надо? И трупы, если ты так уверен? 

Давно меня не попрекало старшее поколение. Впрочем, Анатолий – мужик опытный, может, и посоветует чего. 

– А ты не так  уверен? 

– Работать здесь надо, Олежа, работать. Но дело мутное. – Эксперт провел рукой по седым усам. – Зато шеф с тебя три шкуры спустит, если не найдешь ничего: все-таки ребенок пропал. Так что иди займись делом.

– Может быть, материал не мне отпишут и сдирать шкуру шеф будет с другого.

Анатолий лишь усмехнулся на это.

– Серикова позови – вещи опознавать. Ибо даже если материал отпишут не тебе, сегодня все-таки отработать придется.

Я вернулся к Юле и Кириллу в квартиру пропавшей. Судя по неприятному взгляду, которым наш следователь окидывала Серикова, мои подозрения она явно разделяла. По крайней мере, девушка очень расстроилась, когда выяснила от участковых, что с оружием мужа пропавшей все было в полном порядке: разрешение у него имелось, и вообще он являлся заправским охотником.

– Охотились на кого-то крупнее зайцев? – не удержался я от вопроса с намеком.

Сериков намека не увидел.

– Нет, – с сожалением произнес Кирилл. – Далеко было ехать.

К моему удивлению, вещи, найденные мной и Анатолием, он узнал. Мастерски состроив гримасу удивления, достал из пакета одну из вещей и заявил, что это Наташино любимое платье, без которого она бы точно никуда не уехала.

То, что Наташа уехала не сама, понимали мы все. Уже сидя в машине, Юля громко причитала при нас с Анатолием, что она точно знает, что Сериков убил свою жену, и как вообще такие люди живут. В этот раз уже я осадил девушку, заявив, что у нас нет доказательств его вины, нет доказательств даже того, что было убийство. Юля со всей горячностью, свойственной юности, хотела с этим поспорить, но никаких аргументов, кроме своих подозрений, не нашла. Зато мы все дружно пожалели того человека, которому достанется этот материал. 

 23 августа

Утром я узнал, кому так не повезло. Этим человеком оказался я. Причем шеф сам вызвал меня к себе в кабинет и вручил материал, обрадовав новостью, что докладывать я буду каждый день.

Владимир Геннадьевич был несколько задумчив. Брови были нахмурены, руки сложены в замок. По его лицу можно было точно сказать: не нравилось ему это дело. Я уже думал, что он тоже уверен в виновности Серикова, но, как выяснилось, шефа беспокоило другое.

– Смотри, Олег, дело может выйти громкое, поэтому под мой личный контроль. – Владимир Геннадьевич вздохнул: – Будем надеяться, не убийство.

Мне тоже искренне хотелось верить, что девушка с малышкой живы. Очень хотелось, вот только обстоятельства исчезновения говорили против этого.

– Убийство в этом квартале нам всю статистику испортит.

Первым указанием шефа было узнать все данные о младенце. Документов ребенка в квартире не обнаружилось, поэтому Юля все записывала со слов отца. Серикова Алена Кирилловна, родилась четвертого августа этого года в нашем городе. Малышке было все несколько недель от роду.

 Запрос, отправленный в ЗАГС, результата не дал. Точнее, работник ЗАГСа сообщил, что такое свидетельство о рождении не выдавалось, и это поставило меня в тупик. После нескольких звонков я выяснил, что это не ошибка, а действительно на это имя не существовало ни свидетельства о рождении, ни медицинского полиса.