По ту сторону Солнца 2 том

Глава 63. Сказка в моей жизни

— Мам, привет! Почему редко приходишь? — переступив порог, спросила я.

— Лиза, здравствуй, доченька! Что ж я буду надоедать, соскучишься, сама придешь, — ответила мама.

— Мам, это из-за Андрея?

— Нет, Андрей тут, ни причем, — поспешила она защитить его. — Просто я вижу, что тебе стало лучше, и решила не надоедать своей болтовней. Да, и Андрей более подходящая для тебя компания, чем мать-старуха.

— Мам, ну какая ты старуха?! — воспротивилась я.

— Какая, какая? Обыкновенная старуха, — засмеялась мама, и в подтверждение вокруг глаз и на щеках появились глубокие морщины. Боже, я ведь, даже не видела, как стареет моя мама! Боль в груди вновь вернулась. Я стиснула зубы — эта боль навсегда останется со мной. Она затихает, пропадает на время, но совсем избавиться от нее я не смогу никогда. Как никогда не смогу вернуть потерянные годы.

— Как Андрей? У него все хорошо? — спросила мама.

— Нет, у него все плохо: он безнадежно влюблен.

— Лиза, ну неужели ты ничего к нему не чувствуешь? Неужели то, как он к тебе относится, не трогает тебя?

— Мам, он не заслуживает того, чтобы я была с ним из жалости.

— А разве кроме жалости он не вызывает никаких чувств? — с упреком спросила мама, она явно приняла его сторону. Я вспомнила то дружеское объятие, из-за которого Андрей расстался со своей невестой и ощущения, которые возникли у меня. Мама заметила, что я задумалась, и с интересом посмотрела. Я же пожала плечами и улыбнулась.

— Лиза, вот и обрати на это внимание, — произнесла мама, будто прочитав мои мысли. Неужели ее способности развились до такой степени? Нет, не может быть, читать чужие мысли нас не учили. Да и я намного раньше заметила бы необычные возможности мамы. Просто она мама, и слишком хорошо меня знает. Я кивнула и поспешила проститься. Не желая углубляться в размышления, я сразу же отправилась домой.

— Привет! Прогуливалась? — спросил Андрей, когда я пришла.

— К маме заходила.

— Чего тогда нос повесила? — поинтересовался он, видя мое грустно-растерянное настроение.

— Ничего.

— Может, расскажешь?

— Я пропустила момент, когда мама из молодой женщины превратилась в бабушку. Вот и все.

— Иди ко мне, — сказал Андрей, распахнув объятия. Я, не задумываясь, прижалась к его груди. Мне захотелось, чтобы меня пожалели, как маленькую девочку, и я тихо расплакалась, роняя крупные капли слез. Я почувствовала себя защищенной рядом с ним. В его руках мне было спокойно и надежно. Когда слезы высохли, Андрей принес ужин и покормил меня.

— Спасибо, что ты у меня есть, — сказала я, глядя в его красивые глаза. Он чмокнул меня в макушку и пошел в душ.

Мысли об Эламе начали просачиваться в мое сознание, замелькали какие-то воспоминания. Нож в груди прокрутился, медленно обжигая сердце. Счастливые моменты из прошлого причиняли боль в настоящем. Прерывистое дыхание мешало нормально вдохнуть. Я устала от боли, устала страдать, я не умерла, выдержала, а значит должна жить, а не существовать, перебирая болезненные воспоминания. Я силой затолкала их в кладовку своей памяти и захлопнула дверь. Закрыв глаза, я представила, что Андрей вновь обнял меня, постепенно спокойствие вернулось.

— Какую сказку рассказать моей девочке? — спросил Андрей, присаживаясь на пол возле моей кровати. Его лицо находилось совсем близко, я посмотрела вверх и, улыбнувшись, ответила:

— Расскажи про спящую красавицу.

— Может «Три поросенка»? Ее я лучше помню, — предложил Андрей. Я помахала головой, дав понять, что ничего другого слушать не хочу.

Он задумался и спросил:

— Это та, где принцесса уколола палец, уснула и ее только через сто лет смог разбудить поцелуем принц?

Я кивнула и посмотрела на его мужественное лицо. Как впервые я разглядывала его глаза, нос, губы, а он в растерянности пытался вспомнить сказку.

— Я, по-моему, ее уже рассказал. Во всяком случае, добавить мне нечего, — улыбнулся он, а я как завороженная любовалась его улыбкой. Мне вдруг захотелось почувствовать вкус его губ, и я прошептала:

— Поцелуй меня.

Он удивленно наклонил голову влево и вопросительно посмотрел, ожидая подтверждения услышанному. Я закрыла глаза и чуть разомкнула губы. Андрей очень осторожно коснулся губами моих губ, я не шелохнулась, он продолжил целовать меня так нежно, будто боялся причинить боль. Андрей провел рукой по моей щеке, и я открыла глаза. Мы встретились взглядом, меня словно пронзило огненной стрелой. Я боялась пошевелиться, чтобы не спугнуть, то чувство, те ощущения, которые внезапно возникли, а он, зная меня, понял, что поцелуй не напугал, не вызвал гнева и боли. Андрей понял, что я проснулась и снова поцеловал, потом бережно коснулся рукой щеки, шеи, как будто гладил куклу из хрупкого фарфора, боясь неловким движением разбить ее.

— Скажи, когда остановиться, хорошо? — прошептал Андрей, и я кивнула, хотя уже понимала, что не скажу этого никогда.

Солнце только всходило. Андрей крепко спал, отвернувшись к окну. Я осторожно встала и вышла. Бежать. Мне хотелось бежать куда-нибудь подальше от мыслей, ощущений, от его поцелуев и ласк. Я быстро оделась и выскочила на улицу. Словно опаздывая, я стремилась, куда-то вперед подальше от дома, подальше от него. Этого не должно было произойти, для меня давно все кончено. Быстрый шаг превратился в бег, я бежала, считая шаги и гоня от себя мысли. Со страхом я ждала боли пронизывающей насквозь, она все реже стала приходить. В груди сжималось при мысли об Эламе, но это не страшно, это почти не больно, это я могу пережить. «Две тысячи семьсот тридцать один», — задыхаясь, вслух произнесла я и остановилась. Нет, так нельзя. От себя не убежишь. Я часто слышала и не понимала, зачем люди бегают от себя. Теперь же я сама бежала, причем в прямом смысле. Андрей любит меня, всем давно понятно. А со мной-то что? Любовь для меня синоним боли, а испытывать боль я не хочу, да и, по-моему, уже не смогу. Или смогу? Как мне теперь вести себя с ним? Сделать вид, что ничего не произошло? Жестоко, он этого не заслужил. Да и я не смогу, не получится. Мне же хорошо с ним, спокойно. Ночь была волшебной, я словно в сказке побывала. Все получилось само собой. Не хочу ничего придумывать. Мы столько прошли вместе, я должна быть с ним честной. Пусть будет, как будет.