Победитель

Победитель

Победитель

Полинялый пес Буян заботливо припудрил мелкими комочками глины пятно  на столбе и затрусил к своему дому; иногда он оста­навливался и снисходительно оглядывался на летящий из-за ограды злобный раскатистый  лай 6еснующегося на цепи здоровяка кобеля. Добежав до жилища, Буян повернул последний раз  морду  в сторону доносящегося харканья-гавканья, мотнул головой, будто прогоняя назойливую муху,  и,  с  удовлетворением потянувшись, улегся перед крыльцом.

Личная жизнь Буяна образовалась с появления на свет от чистокровной лайки Эльбы, которая случайно, впопыхах спуталась с кем-то из разношерстной  своры. Хозяин ради быстрого избавления от позорного  потомства раздал за бесценок повизгивающих малышей. Так Буян попал в руки Дмитрия.

На судьбу Буян не роптал и не жаловался.

Ему, в отличие от других деревенских псов, всегда перепадала  похле6ка, а временами, по праздникам, и о6глоданная сладкая косточка. Когда щенок подрос, Дмитрий выбрал время и направился в областной центр делать собаке требуемые прививки. Там, в узком помещеньице за решетчатыми окнами, пожилой ветеринар сощурил правый глаз, оглядел щенка со всех сторон, открыл ему рот, осмотрел зубы и четким почерком  вывел в регистрационном  удостоверении напротив графы «порода» –  «метис лайки». Потом достал из ящика стола шприц, вогнал в правое бедро вакцину и передал жалобно скулящего щенка Дмитрию. На Буяна надели настоящий кожаный ошейник с металлической бляхой, и он стал несказанно горд тем, что ему выдали собачий документ, где он значился под номером Н-454/2.

Хозяин  Буяна  обожал охоту. С трудом дождавшись, когда щенок окреп, набрал кость и раздался в плечах, он принялся его натаскивать. Очень смущали Дмитрия короткие кривоватые ноги собаки, но Буян доказал, что умеет бегать не менее быстро, чем чистокровки. Дмитрий и не требовал от него величавой царской осанки, лишь с надеждой ждал проявления в подопечном инстинктов охот­ничьей собаки.

В предвкушении сезона охоты уши пса вставали торчком, грудь расправлялась, он  вилял хвостом. Буян ласкался у ног хозяина, задавая тем самым вопрос, когда же начнется его дело, его песья великая радость.

Буян окончательно вырос, стал заводилой среди собак  деревни и преданным другом Дмитрия. Он распознавал настроение хозяи­на, сразу улавливал по интонациям в голосе его душевное состояние, по неторопливой поход­ке определял усталость, по улыбчивым веселым глазам – доброжелательность. Буян охотно отзывался на просьбы и точно испол­нял приказы, глядя своими умными глазами в лицо хозяину, сопереживал в трудные минуты, позволяя потихоньку чесать себя за ухом. И терпеть не мог, когда его гладили посторонние; он взъерошивался, принюхивал­ся к запаху незнакомых рук, огрызался, и чужие отстранялись от недружелюбной собаки. Не любил также Буян, когда Дмитрий выпивал стаканчик-другой. Тогда, несмотря на его команды и тщетные заигрывания, Буян старался скрыться с пьяных глаз, забивался под крыльцо, под машину или просто убегал в ботву, где ложился между окученными грядами и презрительно фыркал, отгоняя от себя тошнотворный запах. Но видеть Дмитрия подвыпившим случалось не так часто, поэтому для Буяна на всем белом свете не было никого лучше хозяина...

Ближайший лес жители называли Казенным. Это название сохранилось от старых дореволюционных времен. Самая большая и непроходимая его часть была заказником – там охота категорически запрещалась, а на отдельных участках от золотистых падей Лосиного леска до неблизкой железнодорожной станции разрешался отстрел зверя по лицензиям. На этом участке, как только отрывался сезон, Дмитрий с верным другом Буяном промышлял уток и зайцев, отводил душу, и, надо сказать, не6езуспешно.

В жизни Буяна иногда происходили со6ытия и неприятные. Самым отвратительным оказался приезд в Еремейцево Алексея Хаблова. Гражданин Хаблов, в прошлом майор, ныне законный пенсионер, поторговавшись со здешней бабкой, купил под дачу пустующий дом в середине деревни, обнеся его для начала высоким частоколом, увлекся огородничеством, садоводством и всем тем, чем занима­ются ушедшие на покой дачники: копал, полол, поливал, доделывал и переделывал. При этом Алексей Митрофанович Хаблов имел свою корыстную цель – развести на участке клубнику и, реализовав товар, на вырученные деньги поменять чихающий чахнущий  «Москвич» первого выпуска на блестящие «Жигули» последнего.

Халов въехал в Еремейцево на упомянутом потертом «Москвиче» 6ез детей, но нагруженный необходимым хозяйственным скарбом, с толстой женой  Анной, одновременно страдающей от переедания всеми болезнями века, и восседающей на переднем сиденье немецкой овчаркой по кличке Узгур.

Буяну было, по  правде сказать, начхать на все приезжее семейство и его движимое имущество, если бы  не громадный кобелина Узгур, который сразу начал третировать нашу деревенскую собаку,  завидуя ее справной сельской верткости и проворству, умению охотиться и не огрызаться по мелочам; если бы не Узгур, который сразу полез грудью вперед брехать перед другими собаками о своих городских подвигах, стараясь занять главенствующее положение среди  аборигенов: Шарика, Пирата, Стрелки и одной совсем безымянной, мотающейся по  задам  огородов колченогой суки.  Но всем старожилам деревни, кроме колченогой, занявшей на всякий случай  нейтралитет, не понравились повадки выскочки. Узгур рассвирепел, и дело кончилось тем, что задиристый чужак в жаркой драке изрядно попортил бока нашему герою –  Буяну.

Узрев свою лайку, поджавшую хвост, ковыляющую к дому с изодранной шкурой, Дмитрий вскипел и пылко предупредил гражданина Хаблова, что, если тот не посадит овчарку на цепь, он пристрелит бешеного волкодава.