Побег по-эльфийски, или Хочу дракона

Глава 1. Не ходите девки замуж

Элли

От моего яростного гневного вопля в тронном зале зазвенели стёкла. Звонкий голос переливами колокольчиков, эхом отразился от белоснежных стен, увитых серебристым вьюнком, и оглушил придворных. Яркие сверкающие магические бабочки встрепенулись с цветков и вспомнили, что им положено порхать по помещению, а не сидеть словно статуи. Они принялись беспорядочно мельтешить перед глазами, осыпая всех золотистой пыльцой, на которую у меня была аллергия. К слову, именно поэтому они всегда изображали истуканов, чтобы не вредить единственной наследнице и любимой дочери Владыки эльфов Илларианэля Традинора.

Владыка, он же по совместительству мой папенька, скривился, стараясь не оглохнуть, и покачал головой. Во всех семьях существует «головная боль». Например, Илларианэль смотрел исподлобья на свою главную проблему — дочь, то есть на меня. А вот я злобно сверкала на него фиалковыми глазами и прикидывала, сколько мне понадобится времени, чтобы разрушить весь дворец до основания. Может быть, тогда до отца дойдёт, что я не пойду замуж за этого надменного принца южных земель Равиалина.

Словно в насмешку над моими страданиями, одна из бабочек попыталась сесть мне на нос, но я с раздражением её смахнула. Правда, глаза тут же начали слезиться, что было очень даже в тему, но рано. Нос покраснел и слегка распух, я почесала красное пятно на руке, которое осталось после пыльцы, и чихнула.

— Эллириана, прекрати истерику, — очень спокойно произнёс Владыка.

— Никакой свадьбы! — вновь завизжала я на одной ноте, но резко замолчала, стоило заметить, как небесно-голубые глаза отца потемнели.

— Ты выйдешь замуж! Это приказ! — холодный голос прозвенел в тишине тронной залы, и придворные вздрогнули, так они не реагировали даже на мои крики. Дело в том, что отец впервые отдал приказ мне.

— Но, отец… — я вновь попыталась достучаться до голоса разума родителя.

— Хватит! Мне надоели твои постоянные безрассудные выходки, капризы и истерики, — повысив голос, оборвал меня отец на полуслове. — Я сказал, что свадьба состоится через неделю!

Ощутив, как задрожали мои губы, я поняла, что сейчас начну реветь по-настоящему, а не из-за какой-то там пыльцы. Потому тряхнула головой, откидывая за спину платиновые пряди волос, развернулась и опрометью бросилась в свою комнату. По пути я проклинала всех южных принцев, жестокую судьбу и бабочек с их пыльцой. Между тем пятен на руках становилось всё больше, а слёзы уже ручьём стекали по моим щекам.

— Ни за что! Никакой свадьбы! — прогундосила я. — Вы ещё все пожалеете. Будете лить слёзы о несчастной принцессе Эллириане!

Каким конкретно образом заставить всех пожалеть, я не знала. Зато жалость к самой себе уже выплёскивалась через край. Принц Равиалин Паринор  был самой худшей партией, которую мог подобрать папенька. Я встречала принца несколько раз, когда тот приезжал к нам в королевство Эрилонию.

Первая наша встреча произошла, когда мне исполнилось от силы лет сто двадцать. Будучи совсем ребёнком, я сразу невзлюбила этого самодовольного индюка. К тому моменту, принц Равиалин уже справил своё трёхсотлетие и вошёл в возраст, когда эльф становится взрослым. Не спорю, он был красив, как и все южные эльфы — высокий, статный, с иссиня-чёрными волосами, алебастровой кожей и точёными чертами лица. Только в его зелёных глазах всегда плескалась издёвка и холод.

Возможно, именно из-за чувства превосходства над окружающими, Равиалин был таким снобом. Как же — красавчик эльф, наследный принц, завидный жених! Он постоянно кривился при виде маленькой эльфийки с всклокоченными волосами, из которых торчали ветки и насекомые. А я в свою очередь выливала на него всё презрение, на которое была способна. И чтобы проучить мелкую невоспитанную принцесску, как он меня назвал, Равиалин заявил, что на такой уродине никто и никогда не женится. Только не учёл этот хам одного — обижать женщин нельзя! Пусть даже это очень маленькая эльфийка.

Тогда я подкинула в постель принцу червяков, пиявок и тараканов. Визжал изнеженный красавчик громко, с чувством и расстановкой. Вылетев из комнаты, он до того забавно скакал по коридору стряхивая с себя насекомых, что я не смогла удержаться и расхохоталась, чем выдала себя с головой. Мой смех не мог унять никто, даже лекари не справились. Два дня, я как безумная издавала лишь нечленораздельные звуки со всхлипами.

Отец строго наказал меня в тот день и закрыл в тёмной каморке. Но даже сидя в полумраке, я не могла успокоиться. Вспоминала танец «принца тараканов», как я прозвала в тот день Равиалина, и вновь заходилась в приступе неконтролируемого смеха. Помню, папенька испугался, что дочь сошла с ума, поскольку хохот не прекращался до поздней ночи. Конечно, лекарь успокоил родителя, что с дочерью всё нормально, просто ей очень весело.

Хотя папенька всё равно неимоверно переживал. Всё же я была его единственной дочерью, и он всегда меня сильно любил. Недаром же отец так и не женился повторно, поскольку я не одобрила ни одну кандидатуру на роль жены Властелина. Просто они все хотели власти и люто ненавидели меня. Я такие вещи сразу вижу — чувствую, когда меня не любят. Только я не понимала в то время, что все мои слова воспринимались, как капризы маленькой девочки. Ну и ладно. По крайней мере, у меня нет злобной мачехи, а отец впоследствии и сам убедился, насколько ужасными были все те женщины.

Так вот, вся та история первой встречи с Равиалином закончилась не очень приятно. После моей выходки, принц тараканов разозлился и вместе со своими друзьями из свиты, вдоволь посмеялся надо мной. Они искупали меня в дворцовом пруду на потеху всем придворным. Было обидно, стыдно и очень неприятно. С тех пор мы вели холодную, а временами очень даже горячую войну. В ход шли все мелкие пакости, которые могло придумать наше извращённое эльфийское воображение.

Всё внезапно изменилось десять лет назад, когда принц Равиалин приехал в Эрилонию для продления договора между нашими королевствами. Вместо привычной колкости или насмешки, в глазах эльфа зажегся недобрый огонёк любопытства. Он целый день наблюдал за мной, словно я была диковинным зверьком. Мне казалось, что взгляд принца оставлял на коже липкий след, до того неприятно это было.