Побережье Ведьм I. Пробудившееся пророчество

Пролог

Терзая плоть, рождая тлен, костры горят.

Суд правой веры инквизиторы вершат.

Их пастырь, вглядываясь в ночь, зовёт к мечу.

И шепчут тёмные уста: «Я отомщу».

«Минет два срока и еще пол срока, и отверзнутся врата там, где не ждали. И явятся в свете люди с двумя обличьями. Тогда исполнится мир враждами и распрями, ужасами и человекоубийствами. И кто был светел, станет гоним и уловляем для жертвования на закланиях сумеречным богам. А кто был тёмен, обретёт силу и власть безграничную. В те дни чёрные реки истекут с брега на брег и сметут своими горячими водами двенадцать твердынь. Нефела скроет Солнце, и его беззащитные храмы предстанут на поругание и разорение. Зло и ненависть, словно ржавчина, изъедят сердца слабых.

И поднимется нещадный жезл тёмного чародея на главы царственных отпрысков и в страшных муках растворятся они на глазах у вопиющих родителей. Тогда падёт вождь вождей, повторяя путь невинных своих отроков и отроковиц.

Не станет места надежде и кто не погибнет, слезы того не иссохнут, глад и мор будут уделом его...»

Дейр, правитель мудрейшего из народов, очнулся ото сна и попытался встать, но истощённое двухнедельным воздержанием от пищи тело, нехотя выполняло желания воспаленного сознания. Лишь на секунду приподнявшись, измождённый мужчина разочарованно повалился на прежнее место. Чудный сон с призрачным, похожим на облако, крылатым существом, вещающим что-то страшное и непонятное, был ничем иным, как признаком неизлечимой болезни, уже успевшей поразить жену Дейра, Линду.

Заразный недуг, вызывающий помутнение рассудка, не мог остановиться на одной жертве. Не в его это правилах. Захватив Линду, и тем самым, сделав ее супруга несчастнейшим из мужей и отцов, душевная проказа решила не останавливаться на достигнутом и добить повелителя могучей страны, овладеть его телом, смутить его душу. А после взяться за остальных жителей ещё необжитого острова. Теперь не оставалось сомнений, корсмензия, так ведуны прозвали новую напасть, будет разить на все стороны.

Мужчина вздохнул. Глупец, он думал, что переселение спасёт его народ. Наивный мальчишка, он вёл людей неведомыми тропами и верил, что там, на другом конце света, их ждёт избавление от мучительной болезни, но оказалось, он ошибся...

От корсмензии нет спасения.

Правитель не боялся за себя…, теперь не боялся: ни безумия, поразившего когда-то многих его соплеменников, ни смерти, способной сейчас одновременно решить все его проблемы.

Дейр с апатией смотрел в своё будущее.

Несколько дней назад при ужасающих обстоятельствах он потерял единственного сына, почти утратил любимую красавицу жену, лишился некогда непоколебимой власти.

У него ничего не осталось.

Правитель возвёл глаза к звёздам, сияющим за открытым окном, и понял, что в этом мире его ничто больше не удерживает. Он уже мёртв. И несколько шагов по шаткому карнизу могут распутать тугие узлы, навязанные непредсказуемо жестоким провидением.

Найти бы силы для этих нескольких шагов.

Дейр снова попытался встать, но тщетно. Тогда он соскользнул на пол и пополз в сторону манящей зияющей дыры окна, в лоно, ведущее к бесконечному пространству, к звёздам, к свободе от невыносимой боли, с которой он больше не в состоянии жить.

Дейр не понимал, как подобное могло случиться. Как он, сильный человек, за спиной которого ещё вчера стояли не только его родные, но и целые народы, сейчас на четвереньках волочит обессиленное тело навстречу смерти, жаждет её, осознавая, что, сделав этот страшный выбор, открывает врата ада.

Даже так, на локтях и коленях, он еле передвигался. Все его члены протестовали, но он продолжал отчаянно тащить бренную плоть свою к намеченной цели. Дейр никогда не сомневался и не останавливался на полпути. Вот и сейчас его уверенность была непоколебима, вера в правильность намерений тверда, как гранит.

Несколько шагов отделяли его от обрыва за окном. Конец терзаниям уже близко. Скоро мгновенная физическая мука от удара о камень освободит вчерашнего правителя от надвигающегося умопомешательства, от сердечных ран, от пытки под названием жизнь. Надо только встать на ноги, пройти вдоль письменного стола и дотянуться до подоконника.

Дейр ухватился за край столешницы и начал осторожно подтягиваться. Наконец ему удалось приподняться и сесть в кресло. Переведя дух, мужчина положил руки на стол. Ухоженные пальцы казались прозрачными, кожа выглядела сухой и сморщенной, синие нити вен вызывающе выпирали на кистях.

Наверное, он стал похож на старика.

Дейр пошарил по столешнице в поисках зеркальца жены, запустил дрожащие конечности под кипу неразобранных листов папируса, собственноручно исписанных сонетами, сочиненными в честь любимой.

Вдруг, неяркий блик мелькнул между бумагами, как будто одна из звёзд покинула небеса, чтобы прочесть недавно рожденные утончённые строки и, замечтавшись, забыла, что ей пора занять место среди сестёр и озарять Вселенную тихо брезжащим светом.

Дейр откинул бумаги и увидел незнакомый свиток.

Странный голубой свёрток слегка мерцал. Правитель развернул лист папируса и нашёл внутри перо. Сама же бумага оказалась чиста.