Побочные эффекты

Глава 4

Глава 4

— Красное?

— Не-а. Чуть коричневеет, а так…

— Hett nalap! — я впервые за долгое время позволила себе выразиться вслух на родном языке. Тот самый дурманящий состав, который, как я подозревала, использовали храмовники, у нас никак не выходил, и это была последняя попытка и последняя ложка Девичьего Стыда.

— Что?

— Ничего. Не слушай меня вообще, тебе нельзя. Оно хоть густеет?

— Не-а. Может, муки добавить?

— Во-первых, муки у тебя нет. Во-вторых, ты что, сдурела?

— Я в соус всегда добавляю!

Я шлепнула себя ладонью по лбу. Нет, Винка, конечно, делает определенные успехи, но без моего руководства у нее вместо чая из тысячелистника от чесотки вышли бы щи, причем отменные. Эх, сейчас бы щей...

На кухне воняло так, что нам пришлось замотать носы тряпками. Дышать стало тяжелее, а вот от запаха это помогло мало. Я уже подумывала открыть окно, наплевав на всю осторожность, в конце концов, сейчас во многих домах стоял смрад от варки чего угодно — некоторые оголодавшие и особо бедные уже дошли до поедания ботинок. Честно говоря, мы и сами уже готовы были кору грызть и спасались только хвойным отваром. Купленные несколько дней назад продукты, как мы ни старались их растянуть, все же подошли к концу, в основном, из-за больной Виролы, которую мы откармливали как на убой. Оставалось надеяться только на деньги от продажи снадобий, и сегодня мы спешно добивали остатки ингредиентов — Вальвес обещал забрать товар уже этой ночью.

Мы в последний в этом месяце раз устроили на кухне полный хаос, стремясь выжать из привезенных травок все. Я бы с куда большим удовольствием занялась снадобьями с добавлением металлов (были в Спутнике Снадобника и такие, хотя бы то же заживляющее), но нужного оборудования у нас не было. Зато мы заняли своими отварами не только собственную, но и соседскую посуду. Уже чего-чего, а всевозможных кастрюль, котелков и железных мисок в городе было в избытке — сказывались ближние шахты и слава города кузнецов. В Травячках у мамы, помню, был отличный алхимический комплект и даже украшенная форма для пилюль. Между прочим, все истской работы, привезенное за какие-то совсем уж сумасшедшие деньги. Жаль, что мы смогли взять с собой все необходимое, а сейчас все наше добро в лучшем случае перепродано, а в худшем — и от Травячек осталась лишь моя память.

От обилия травяного пара и жаркой печки становилось уже совсем дурно, и полуденное солнце прохлады не добавляло. Еще немного — и мне самой понадобится что-то восстанавливающее, вот только рецепта лекарства от долгого пребывания в тесном распаренном помещении я в книжке еще не видела. Чуть более привычная Винка держалась молодцом, позволив себе только подвязать подол и распустить ворот рубашки. Как только ее хватает выполнять все эти храмовые предписания… Я бы повесилась.

— Девочки мои, что у вас творится? Смердит нещадно даже здесь! — послышался сверху голос Виролы.

Сестричка встрепенулась и испуганно посмотрела в сторону лестницы.

— Готовить учимся, матушка! — откликнулась я и тут же поймала укоризненный взгляд Винки, — Ну что? Где я соврала?

Этих праведниц что, специально учат такому взгляду? Не удивлюсь, если они часами сидят и тренируются.

— Надо ей все же как-то объяснить, Рауха. Это ведь против закона и против бога.

— А дурью вас опаивать не против… чего угодно?

— Какой дурью? — опешила она.

Я помолчала. Однажды мне придется все объяснить, но так не хотелось это делать прямо сейчас! Подготовиться бы, доказательства собрать. В конце концов, сходить в храм самой и понюхать, что им там дают. Впрочем, возможно, именно сегодня и лучший момент. Пока Вирола не уволокла доченьку биться лбом об пол перед статуей.

— Сядь, — махнула рукой я.

— Убежит же!

Содержимое кастрюльки предупреждающе булькнуло. А, ну его, все равно не вышло!

— Если все еще не покраснело, можешь уже выливать. Видать, травки уже выдохлись. А может, это я неправильно перевела, почем знать… Я уже и язык-то потихоньку забываю.

Винка послушно выплеснула в ведро неудавшееся снадобье и уселась напротив меня.

— Скажи-ка мне, сестричка, — начала я, — как пахнет в храме и как проходит ежедневная утренняя молитва?

— Пахнет медом и немножко специями. Помнишь, папа раньше покупал какой-то дорогой коричневый душистый порошок? Кажется, что-то ореховое… И Арника как-то раз его просыпала, вот крику-то было! Ты знаешь, я недавно видела ее, худющая...

— Давай ближе к делу.

— Ну, мы вместе с Наставником Баданом возносим молитву Хранителю и благодарим его за очередной день жизни, просим его помочь нуждающимся и наградить тех, кто в поте лица…

Я закатила глаза. Стоило только завести разговор о храме, как Винка садится на любимого конька и превращается в проповедницу.

— А потом мы беремся за руки, и Наставник дает нам испить благословленное Хранителем вино… Ну, это не вино, конечно, вино дорогое. Потом слушаем Наставника, Ты бы послушала, как рассказывает Наставник, так хорошо на душе становится…

— Стоп. Что за вино? Цвет, запах?

— А вот как те цветочки пахнет. Красное, прозрачное. Ты знаешь, — Винка хихикнула, — Только ты не говори никому! Мне иногда кажется, что статуя Хранителя мне улыбается. Наставник сказал, это значит, что на меня Его благодать сходит.