Поцелуй смерти

Глава 9

Сидя в пустом кабинете, Чонгук сосредоточенно запоминал все мероприятия, которые он должен провести сегодня ночью. На ночь его оставляли редко ввиду неопытности, ведь на ночном дежурстве необходимо было нести ответственность за всех больных в отделении, независимо от того, являешься ли ты лечащим врачом пациента или нет. На то, что ему их все же доверили, была причина.

Медперсонал, между собой, делил пациентов на три группы: без риска, под риском и безнадежные. Те пациенты, что хорошо поддавались лечению и не находились под риском смерти — без риска. Пациенты, у которых есть шанс на выживание, но все же имеющие проценты на летальный исход — под риском. И наконец те, чья вероятность на выздоровление равнялась нулю — безнадежные.
Жестоко?
Да. 
Бесчеловечно? 
Да.
Но таков ежедневный быт людей в белых халатах, которые смерть знают в лицо. Для них это не трагедия, это биология, с которой они ведут борьбу.

То, что Чонгука оставили на дежурство, говорило о том, что в палатном отделении нет пациентов под риском, имеются только без риска и безнадежные. Чон знал, что среди них есть Пак Чимин, и то, к какой условной группе он относился.

От Ви Чонгук узнал о нем немного, и многим из этого немногого являлось то, что Юнги неравнодушен к нему. Ангел неохотно рассказывал о них и прямо никогда не говорил об этом, но его завуалированные намеки лишь дополнили рисунок в голове Чонгука недостающими элементами. Он удивился бы этому еще две недели назад, но с появлением в его жизни множества необъяснимого, так или иначе связанного с Мин Юнги, Чон лишь принял этот факт, как один из очередных.

Закончив все запланированные процедуры, Чонгук взглянул на часы: время введения обезболивающего Пак Чимину. Именно с ним ему так хотелось познакомиться. Приготовив все необходимое, Чон направился к ВИП-палате по пустому, слабоосвещенному коридору. Ночью в палатном отделении всегда тихо, в отличие от реанимационной, где он оставался чаще, нежели здесь. Подойдя к нужной двери, молодой хирург только сейчас полностью ощутил то волнение, что охватило его перед встречей с человеком, чьим ангелом смерти является Ви. Человеком, который дорог Юнги, что уже выделяло его в глазах Чонгука.

Тихо постучавшись, Чон медленно открыл дверь и зашел в палату, окидывая взглядом освещенную приглушенным светом палату. Уловив движение на кровати, доктор неловко кашлянул, уведомляя пациента о своем присутствии.

— Уже время? — прозвучал сонный голос из-под одеяла.

— Извините, я разбудил Вас.

Сев на кровати, Чимин, прищурившись, посмотрел на вошедшего и был немало удивлен, узнав в нем Чон Чонгука, о котором они с Юнги говорили однажды. Он был его единственным другом, и Чимин невольно улыбнулся высокому брюнету.

— Ничего, это ведь для меня, — проговорил он хриплым ото сна голосом.

Глядя на теплую улыбку пациента, от которой его глаза превращались в полулунные щелочки, Чонгук сразу же проникся к нему с симпатией. Было в нем что-то очень располагающее, очаровательное. Но от вида его осунувшегося лица, выделяющихся костяшек на запястьях, от вида его истощенного тела Чонгуку стало не по себе. Он не единожды видел последствия беспощадности опухоли, но именно с Паком все было иначе. Возможно, все дело в его близости с Юнги, в его связи с Ви или в его теплой улыбке, к которой невозможно было отнестись равнодушно. Скорее все сразу, и, осознавая это, Чонгуку оставалось только догадываться, что чувствует Юнги.

На протяжении всего времени, пока доктор готовил шприц с препаратом, во время, собственно, введения обезболивающего, Чимин улыбался Чонгуку, что немного смущало врача и не осталось незамеченным пациентом.

— Ох, прости, я, наверное, выгляжу странно, без причины улыбаясь, — еще шире растянув губы в улыбке, говорит Чим. — Ты ведь Чонгук, верно? Друг моего лечащего врача — Мин Юнги.

— Да, — отвечает Чон, улыбаясь в ответ.

— Я Чимин. Очень приятно.

— И мне, — искренне ответил доктор.

— Давай без формальностей, — свесив ноги с кровати, Чимин смотрел на младшего, словно знал его давно.

— Хорошо, — широко улыбнулся Чонгук.

— Ты, должно быть, особенный человек, раз смог подступиться к доктору Мину, — желание Чимина снова уснуть сошло на нет, а беседа с этим приятным доктором сейчас была более предпочтительна.

— В моем случае ведущую роль скорее сыграла упертость, — усмехнувшись, Чонгук запускает пальцы в свои волосы. — Если и есть для него кто-то особенный, так это, пожалуй, больше о тебе, — вернув руки в карманы халата, Чон подмигивает Чимину, чем дает понять, что знает о их связи.

Чим, опустив глаза, улыбается и, кажется, смущается, что не может не умилять Чонгука, наблюдающего за этой картиной. И он думает, что интересно было бы посмотреть на Юнги рядом с Чимином. Возможно, хотя бы в его присутствии, старший улыбается. Чонгуку пока не довелось стать свидетелем этого редкого явления.

— Что ж, я пойду, ты отдыхай, — проговаривает доктор и разворачивается к двери.

— Я вряд ли теперь усну, может посидишь со мной? — с надеждой просит Чимин, не желая провести остаток ночи пялясь в потолок. — Или у тебя, наверное, есть дела, — быстро сдает назад старший, глядя на удивленное лицо Чонгука, что обернулся к нему у выхода.

— Нет, я уже все закончил, — довольно отвечает Чон, поняв, чего от него хотят. — Только ты бы лучше поспал, — серьезно говорит доктор, все еще держась за ручку двери.

— Я и так целыми днями сплю, — отмахивается Чимин, подобрав ноги под себя. — Тем более сейчас, действительно, не хочется.

— Ну, тогда почему бы нет, — открыто улыбаясь старшему, Чонгук возвращается и садится на стул у кровати.

Чимин поражается тому, насколько сильно меняет эта широкая улыбка лицо младшего: за считанные секунды Чонгук из серьезного взрослого мужчины превращался в озорного юнца, который так напоминал Чимину его младшего брата. Не замечая хода минутных стрелок, они говорят обо всем: о новых фильмах, о последних событиях в спорте, о чем-то, чему нет определенного названия. Чимин давно не следит за этими новшествами, но молодой доктор так непринужденно и легко подстраивается под это, что Чим не чувствует себя оторванным от времени, каким является. Он и забыл, когда в последний раз столько смеялся, какого это надрывать живот, утирая слезы от непрекращающегося хохота, как это — говорить просто ни о чем с другом. Хотя Чонгук им еще не был, Чимин очень благодарен ему за то, что он вновь дает себя почувствовать молодым и не обремененным.

                                                                      *                       *                     *

Тихо закрыв за собой дверь в палату, за которой спал Чимин, Чонгук, достав телефон, посмотрел на время: четыре часа утра. Усмехнувшись, доктор посчитал, что больше трех часов пролетело незаметно за их веселой беседой. Пак все же уснул, хотя пытался сопротивляться усталости.

Медленно улыбка стала таять на лице Чонгука, который с каждым шагом дальше от палаты осознавал неизбежность того, что этот светлый человек умрет. Сам не понимая как, он снова оказался на пустой лестничной площадке. Чон сел на ступеньку и несколько минут смотрел перед собой, погруженный в свои мысли. Хоть и не видел ангела, Чонгук прекрасно чувствовал то, что он рядом еще с момента знакомства с Чимином. На какую-то долю он понял, каково Юнги, видящему ангела смерти, что заберет человека, который дорог тебе.

— Он, правда, хороший, как ты и говорил, — через некоторое время задумчиво произносит Чонгук.

— Да, — слышит он ответ позади себя.

— Ви.

— М?

— Каково это, забирать жизнь? — спрашивает Чонгук. — И по каким параметрам выбирается человек, которому нужно умереть?

Ви молчит и, глядя на спину перед собой, чувствует вину, которую не должен чувствовать. Он знал, что в один день этот разговор состоится. Знал и боялся того, что он станет последним между ними.

— Не знаю, поверишь ли ты мне…

— Поверю, — перебивает его Чонгук. — Тебе я верить буду всегда, — тихо, но уверенно, добавляет он.

Тепло приятно разливается по телу, и Ви одними губами улыбается, когда слышит последнее предложение из уст доктора.

— Ангелы смерти — это последнее звено во всей цепочке, длина которой даже мне неизвестна. Мне очень жаль, но на твои вопросы я не знаю ответов. В тот момент, когда открыл глаза, я знал, кем являюсь и в чем мое предназначение. Думаю, что мы не знаем ответов, потому что вопросов возникать у нас не должно по сути, — печально закончил Ви и опустил голову, огорченный тем, что не может ответить единственному человеку, которому он хотел бы отвечать.

— Прости, — просит Чонгук, услышав в глубоком голосе, который так полюбил, вину, он опустил лицо в ладони и потер глаза. 

Быстро встав со ступеньки, доктор обернулся к ангелу не готовый к тому, что увидит через мгновенье.
Развернувшись на лестнице, Чонгук замер с широко распахнутыми глазами. Перед ним стояло самое прекрасное создание, что ему довелось видеть за всю свою жизнь. Сколько раз он пытался нарисовать в голове его образ, исходя из скудных пояснений Юнги, сколько раз пытался вообразить себе его, но сейчас, изучая Ви сантиметр за сантиметром, он понял, насколько был далек от представшего перед ним чуда. Ему было достаточно того малого, что он имел, для того, чтобы влюбиться, но теперь, Чонгук уверен, что увяз в своих чувствах еще глубже и сильнее. Увиденное развидеть невозможно, к счастью или нет — Чон еще не знает. Насколько упростилась бы задача, если бы эта чуть смугловатая гладкая кожа просвечивала темные вены под ней, или если бы эти тонкие длинные пальцы заканчивались черными острыми когтями, если бы он увидел все, о чем мог бы подумать человек, представляя ангела смерти. Но все не так, все слишком прекрасно.

Глядя на молодого юношу, что опустил голову, отчего его светлые, с золотым отливом волосы спали на лоб, на тонкое тело в молочного цвета вязанной кофте и белых штанах, на огромные темно-серые крылья за его спиной, Чонгук, кажется, забыл, как дышать.

— Ви…

Ангел поднял голову, и Чонгук, наконец, смог увидеть его лицо полностью. Карие глаза, обрамленные густыми ресницами, завораживали. Слишком красив, слишком нереален.

— Ты видишь меня? — Ви нерешительно спустился по ступенькам босыми ногами к оцепеневшему Чонгуку и, приблизив свое лицо к его, повторил свой вопрос: — Ты теперь можешь меня видеть? — ответом на его вопрос были глаза доктора, которые неотрывно следили за передвижением ангела.

Едва заметно кивнув, Чонгук медленно потянулся рукой к бархатной на вид коже щеки и снова заглянул в глаза напротив. Когда рука достигла желанной поверхности, пальцы почувствовали только некую уплотненность, как будто сжатого воздуха, и ничего больше, что не могло не опечалить, отчего Чонгук разочарованно выдохнул. Но он тут же забыл об этом, стоило ангелу улыбнуться ему необычной улыбкой и «положить» свою ладонь на руку у своей щеки.

С минуту они смотрели другу другу в глаза, наполненные радостью и трепетом. Человек, потому что видит того, кого, как он думал, может никогда не увидеть. И ангел, от того, как этот человек на него смотрит.

Мечтал ли он когда-нибудь о том, что станет однажды объектом такого взгляда?
Мечтал. С того дня, как впервые увидел его.

Поднявшись на ту же ступень, на которой стоял Ви, врач отметил про себя, что ангел немного ниже него. Стоя совсем близко к тому, кого дотронуться не мог, Чонгук улыбнулся и скользнул беглым взглядом по лицу Ви, дольше задержавшись на притягательных губах, вновь вернулся к теплого оттенка карим глазам.

— Я тебя вижу, — ответил Чонгук чуть запоздало, но это было уже неважно.