Поцелуй жертвенности

Что для вас значит поцелуй? Признак любви, привязанности? Что-то личное, интимное? А может, ничего? Так, пустячок, которым можно одарять везде и каждого?

Для нас с Катей поцелуй всегда значил многое. С поцелуя и началась наша совместная история. На вечеринке, когда нам было по девятнадцать и мы были пьяные.

А ещё свадьба…

Я помню её так хорошо, как будто дело было только вчера: её лицо, закрытое тонкой, слегка прозрачной материей; я, стоящий перед ней, весь такой разнаряженный. Волнуюсь, как подросток. Чуть дрожащими руками поднимаю вуаль и вижу её прекрасное личико: глубокие голубые глаза; аккуратный тонкий носик и такие же тонкие губки. И всё это словно… светится. Надеюсь, вы понимаете, о чём я. Начинают толкать речь, а конце – обмен кольцами. Ну а потом тот самый момент. Поцелуй уже не жениха и невесты, а мужа и жены. И вы двое растворяетесь в нём, не замечая ничего и никого вокруг. Эти губы просто сводят тебя с ума. Буквально овладевают всем твоим существом.

Но вот я открываю глаза, и уже нет ни свадебного платья, ни человека, который объявил вас мужем и женой. На место платья пришёл громоздкий скафандр, а вокруг вас извергаются какие-то мини-вулканы. Они плюются горячими сгустками лавы, или что там за хрень такая. Здесь, на этой планете, что-то на первый взгляд знакомое может оказаться чем-то неизвестным, если приглядеться как следует.

Катя смотрит на меня, затем опускает голову и смотрит уже в подземный тоннель, где далеко внизу течёт та же субстанция, что вылетает из вулканчиков вокруг вас. И растёт то, образцы чего мы взяли. Я не свожу с неё взгляда, в котором, я уверен, отчётливо читается осознанность всей плачевности ситуации. Мы допустили ошибку, взяв образцы того, чего не следовало и там, где не следовало. Но приказ есть приказ, мы не могли отказаться. Иначе мы рисковали бы потерять свои новые должности. Нет этих должностей – нет повышенной платы. А нет повышенной платы, значит, нет более комфортного обустройства нашей станции для нашего малыша. Он родился всего полгода назад.

Я держу Катю за руку, не хочу отпускать. Мозг отдаёт руке приказ сделать это, но она совместно с душой протестует.

- Прошу тебя… - говорит мне Катя со слезами на глазах. Её губы расплываются в грустную, раздирающую мне душу улыбку. – Так надо.

- Умоляю, давай свалим! – Корабль недалеко, ещё успеем…

- И ты простишь себе это? – прерывает она меня, однако упрёка в её голосе нет.

- Я не хочу тебя потерять!! – мой голос перестаёт справляться с дрожью.

- Я тоже. Я тоже, любимый. Но мы виноваты, и хочешь ты этого или нет, но незнание не освобождает нас от расплаты за ошибку. Подумай, сколько невинных жизней погубит наш эгоизм!

Думать не пришлось. Я это и так понимал. Но, чёрт возьми, почему хотеть сохранить жизнь любимому человеку – проявление эгоизма?

- Время на исходе, Дима!!

В этот момент я окончательно смиряюсь с положением.

- Я люблю тебя. – Я обнимаю её, заливаясь слезами. Хочу почувствовать тепло её тела, но скафандр не позволяет.

Она целует меня, страстно и жадно. Меня словно поцеловала сама жертвенность во плоти, ведь Катя всегда отличалась готовностью в любую минуту помочь окружающим. Даже во вред себе. Потом она ловко прыгает в тоннель. Я же стою и понимаю, что больше не увижу её. Что у нашего сына больше нет мамы. Образцы она вернёт, а сама так и останется там умирать. Но зато эта планетка будет жить. Её обитатели будут жить.

Тряска прекращается, воздух словно бы становится чище. Вулканчики тоже успокоились. Впредь этого не повторится, ведь я расскажу всё. ВСЁ. И больше на эту планету экспедиций не будет.

Но это позднее.

В этот момент я опустился на колени у затягивающейся дыры в поверхности планеты, куда прыгнула Катя. Опустился и зарыдал.

Сзади послышались тяжёлые шаги обитателей планеты.м