Почему бы нет?

Почему бы нет?

1. Поцелуй Фортуны

Позднее Жаклин д’Артаньян повторяла себе, что рано или поздно её везение должно было закончиться. Нельзя постоянно надеяться на милости Фортуны – когда-нибудь она всё равно отвернётся от тебя.

Но Боже, почему это случилось именно тогда, на берегу, в пылу схватки с капитаном королевских гвардейцев?

Всё пошло не так с самого начала. Жаклин не сумела обойти преградившего ей путь Леона и после этого совершила главную ошибку – потеряла хладнокровие. От презрительного смеха капитана кровь бросилась ей в голову, и Жаклин отважно ринулась в бой, о чём тут же пожалела. Капитан был куда опытнее, она с трудом отбивалась от его ударов, а ноги между тем увязали во влажном песке. Жаклин допустила несколько ошибок в защите, а отступая, запуталась в рыболовной сети и рухнула навзничь.

Хорошим в этом было то, что капитан тоже зацепился за сетку и не смог удержаться на ногах. Плохим – то, что голове стало неожиданно свежо, и что-то мягко упало на плечи. Жаклин мельком оглянулась и едва не застонала от досады – чёрный парик, придававший ей пусть сомнительное, но всё-таки сходство с юношей, лежал неподалёку, чернея на светлом песке. Мало того, лента, стягивавшая волосы, каким-то образом развязалась, и теперь пышная золотистая грива рассыпалась по плечам Жаклин, позорно выставляя всему свету истинный пол своей обладательницы.

Капитан Леон вскинул голову и, не закончив выпутываться из сети, с изумлением уставился на свою противницу.

– Вы... девушка? – хрипло выдохнул он. – Жаклин д’Артаньян?

Когда-то давно они и правда были знакомы – капитану королевских гвардейцев, как и фрейлине королевы, положено знать в лицо всех и каждого в Лувре. Помнится, они видели друг друга в запутанных коридорах дворца, на празднествах и торжественных церемониях... Но это было в другой жизни – там, где был ещё жив отец Жаклин, где не было пропавших королевских сокровищ и угрозы, нависшей над Анной Австрийской.

А сейчас Жаклин была Жаком, и на её – его! – плечах лежала ответственность за спасение королевы Франции. Поэтому она поступила как мальчишка – крепче стиснула в правой руке шпагу, чудом не оброненную при падении, и рванулась вверх. Её ноги не запутались в сети: если удастся выиграть хотя бы несколько метров, она может сбежать...

План провалился ещё в начале – видимо, Фортуна окончательно отвернулась от мятежной дочери д’Артаньяна. Леон, так до конца и не высвободивший ноги, приподнялся, кинув шпагу, зверем бросился на Жаклин и повалил обратно на песок, крепко сжимая оба запястья девушки. Она пару раз дёрнулась, но поняла, что это бесполезно.

Было до того обидно и досадно, что хотелось плакать, но Жаклин, разумеется, не позволила себе этого. Она перестала сопротивляться и теперь просто лежала, лихорадочно перебирая возможности высвободиться. Заехать бы Леону коленом куда-нибудь по особо чувствительному месту – так ведь тут не развернёшься и не размахнёшься как следует. Только разозлишь капитана... кстати, интересно, а что он собирается с ней сделать? Не убьёт, это уж точно. Свяжет и потащит к начальнику порта? А её друзья, Анри, Рауль и Анжелика? Они ведь не уедут без неё? Вернутся на берег, и тогда их всех арестуют и отправят в Бастилию. А несчастная королева – что тогда будет с ней?

Жаклин в отчаянии посмотрела в сторону корабля – там виднелись красноватый камзол Анри, серый – Рауля и сине-красно-белая ряса Анжелики. Они всё ещё ждут её, надеются, что она вырвется, но долго ли это будет продолжаться? Ещё немного, и они бросятся ей на помощь. Нет уж, этого допустить никак нельзя!

От одной мысли о том, что она лежит на песке, в потрёпанной рыболовной сетке, под капитаном королевских гвардейцев, беспомощная и распластанная, вызвала у Жаклин волну жгучего стыда. Нет, её не должны застать в таком виде! Ни мужчины, ни Анжелика!

Мысль об Анжелике напомнила ей о случае на Королевской площади и подала идею – безумную, но не безумнее, чем мысль о том, чтобы вчетвером отправиться в никому неизвестную английскую таверну за сокровищами французской казны. Жаклин несколько раз глубоко вздохнула и перевела взгляд на Леона.

Он тоже пытался перевести дыхание, нависая над ней и по-прежнему сжимая её руки. Правда, хватка капитана слегка ослабла – видимо, его успокоила неожиданная неподвижность жертвы. Жаклин даже показалось, что он пробормотал что-то вроде извинений, но она была слишком занята перебиранием вариантов спасения и не расслышала его.

«Не можешь действовать как мальчишка – действуй как девчонка! Вспомни, что у тебя есть ещё одно оружие! Вспомни Анжелику!»

«У Анжелики получилось, значит, получится и у меня», – с этими мыслями Жаклин д’Артаньян вдохнула, словно перед прыжком в воду, рванулась вверх и крепко поцеловала капитана Леона в губы.

Перед самым поцелуем она зажмурилась, поэтому не видела, как изумлённо распахнулись глаза Леона, но ощутила, как дрогнуло и напряглось его тело. А затем что-то произошло, и он ответил на поцелуй со страстью, которой она никак не ожидала – да и он, судя по всему, сам от себя тоже не ожидал.

Это был не первый её поцелуй, но никогда Жаклин не ощущала себя одновременно беспомощной и полной власти. У неё перехватило дыхание, закружилась голова, и она почти не изображала слабость, когда разжала правую руку, выпустив шпагу. Леон, не прерывая поцелуя, левой рукой отбросил шпагу подальше и скользнул ладонью под спину Жаклин, приподнимая её. Теперь правая рука её была свободна. Они уже не лежали, а сидели на песке, и Жаклин вдруг стало невероятно стыдно при мысли о том, что их могут увидеть Анри, Рауль и Анжелика. Что они скажут? Осудят ли её? Правда, Анжелика тоже целовала капитана... но не так.