Почему скрипка плачет?

Почему скрипка плачет?

Когда это было, разве кто теперь вспомнит? Только жил в горах человек. Ходил между небом и облаками, пас отары овец, слушал, как звенят ручьи, порождая реки, как воет ветер в теснинах ущелий, как шелестят капли росы, скатываясь с зеленых ладоней травы. И странное, непонятное чувство наполняло его потрясенную душу. В такие минуты забирался он на вершину самой высокой скалы и кричал, стуча кулаком по серой глыбе песчаника:

— О, Зевс, которого все называют великим, дай мне ЭТО! Дай, если ты велик!

Морщился владыка Олимпа, слушая эти крики. Очень уж мешали они размышлять о никчемности человечества. Наконец, призвал к себе Аполлона.

— Вот, — произнес Зевс, указуя перстом на скалу, — займись. Дай ему то что просит, но так, чтобы больше ничего не просил.

— Ты действительно готов заплатить настоящую цену за ЭТО? — спросил Аполлон человека, — заплатить, даже не зная ее?

— Да! — гордо ответил тот.

Когда свечерело, вернулся пастух домой. Но не нашел он у очага своей жены. Лишь висел на стене блестящий округлый короб с короткой и гладкой ручкой. Сердцем узнал он изящную голову, гордую шею, пышный бюст и широкие бедра любимой. Упал человек на колени и закричал:

— О Боги! Уж не смеетесь ли вы надо мой? Это ли есть настоящая цена за любовь, которую вы у меня украли?!

— Не мною придуман высочайший закон бытия, — тихо сказал Аполлон. — Все, чего люди стремятся достичь, приходит к ним только через боль и потери. Впрочем, готов ли ты отступиться?

— Нет! — воскликнул безумец, — Я и так уже заплатил слишком много!

Пошел человек искать утешения у своих престарелых родителей. Только пусто было в их доме. Над приземистой крышей висела луна, и ее прирачном свете, он нашел на пороге странный предмет, очень похожий на его пастушеский кнут. И увидел он в этом предмете согнутый годами позвоночник отца и седые волосы матери.

Ничего не сказал пастух, а молча, бросился в пропасть. Но поймали его налету сильные руки, и вкрадчивый голос спросил:

— Ты, кажется, опять недоволен?

— Да есть ли у вас, у Богов, справедливость? — сказал

потрясенный пастух. — Ты забрал мое детство, а что предложил взамен?

— Очень жаль, — лукаво вздохнул Аполлон, — а мне почему-то казалось, что ты способен идти до конца…

— Да! — закричал человек. — Да, я пойду до конца! И нет такой силы, которая меня остановит!

Он вернулся домой, чтобы обнять детей, но опять не успел. Захлебнулся их крик на трагической ноте, а округлом коробе, который висел на стене, застонали, затрепетали несколько окровавленных жил. И понял безумец, что лишился последнего — старости.

— Ну, вот, — сказал Аполлон, — ты получил почти все, что хотел.

— Почти все?! Но больше у меня ничего нет? — заплакал несчастный.

— Ошибаешься! У тебя осталась душа. Теперь от тебя зависит: примет ли она ЭТО, после того, что ты совершил.

С того самого дня не сходил пастух с иссеченной ветрами, вершины скалы. Кто знает, сколько бессонных ночей держал он в руках подарок Богов, прежде чем скрипка откликнулась — отозвалась голосами тех, кого он так бездумно променял на мечту?

Не потому ли скрипка всегда плачет, а если когда и смеется, то смеется сквозь слезы?