Под крылом Совы

Предисловие

За окном свирепствовал снег и студёные ветры. С берега обычно спокойное, пусть и холодное, море казалось практически чёрным. Его гул проникал даже сквозь деревянные стены, для крепости обложенные булыжником и залитые жидким камнем. Насыпная земляная крыша упорствовала стихии, только голос моря был сильнее. В моменты, когда рёв сине-серого великана становился вовсе громким, женщина в доме, сидящая у горящего очага, беспокойно поднимала голову, отходя от дремы, и вглядывалась в скупом свете огня в лицо спящего у нее на руках маленького ребёнка. Но дитя продолжало сладко посапывать, надув розовые губки. Любуясь крошечным личиком, молодая мать вспоминала о подрастающих сёстрах чада, отчего вскоре становилась печальной – если бы не этот притихший комочек, появившийся у неё лишь день назад, она бы давно уже готовила сладости в зимнем убежище своей семьи для дочек и мужа, уехавшего всего несколько часов назад. Боги, несколько часов её мужа не было рядом, а она уже так соскучилась по нему! Если бы не малыш, если бы не он…

- Тише, кроха, всё хорошо… - женщина принялась баюкать завозившееся дитя, и от подступившего к её горлу кома ей стало совсем уж горько.

Это не её сын. Она выносила его и родила его, но это не её сын. У малыша глубокие глаза цвета янтаря, совсем как у её мужа, такой же носик, но у этого ребенка совсем иной отец. Совсем иной отец, который не видел его настоящей матери до тех пор, пока у нее заметно не округлился живот.

От воспоминаний о госте, пришедшем в этот самый дом, нелии показалось, что по её спине пробежал морозец, даром, что она сидела близко к огню. Юному нелию, одетому в кожу и кольчугу из мелких колец, даже представляться не стоило – за него говорило его лицо, а, если быть точнее, рисунок, сделанный бело-голубой краской на правой половине лица. - Князь, Ярчайший Князь, властитель всех земель, простирающихся от западных холмов всего юго-западного побережья до южных скал и всех ледяных просторов вглубь берегов. И, не смотря на свои тринадцать лет, этот юнец внушал к себе неподдельное уважение, даже отсутствуя ныне.

- Вашему сыну дарована большая сила, - без лишних вступлений начал тогда он, оставив солдат за дверью. Коротко опустив взгляд с лица жены рыбака на её живот, юный Князь нахмурился. Под этим взглядом женщине стало не по себе – про её положение знал тогда лишь муж, но как-то про это узнал и юноша, придя с этим известием из своей далекой крепости. О молодом правителе ходила разная молва, но рассказчики сходились в одном – молодой воин Императора ни в чем не уступает иным Князьям и Княгиням, если даже не превосходит, и такая неизвестность пугала.

- Но откуда… - осведомленность Князя лишала дара речи, а ещё больше – его присутствие в хлипкой хижине, а не в покоях крепости.

- Он без слов позвал меня, - не сводя взгляда, юноша попытался улыбнуться, но только тряхнул головой. – Этот ребенок будет очень сильным, и сильнее с каждым годом.

- Вы хотите взять его в Снежную Стаю? – голос супруга нелии дрогнул, а после стало неспокойно и женщине, ведь любимый мужчина, кажется, нашел единственную причину присутствия Князя, пришедшего за ещё не родившимся солдатом своей персональной армии.

- В иной бы раз – да, но не в этот, - бледно-серые глаза Князя больше походили на кусок мутного льда. – Но этот случай уникальный. Нет, дитя не станет частью Снежной Стаи, по крайней мере, не для знающих о его происхождении. О, мальчик возглавит Стаю… В своё время…

Проснувшийся карапуз начал капризничать, поэтому женщина снова стала успокаивать его. Младенец захныкал, сжав кулачки и тряся ими перед собой.

- Ну, ладно тебе. Не плачь… - нелия прижала крошку к себе, начав напевать колыбельную. – Тише, тише…

К шуму моря добавились голоса, храп уставших лошадей и ворчание кильруоков. Лишь осознав скорую близость расставания, женщина с болью взглянула на ребенка, поняв, что месяцы подготовки прошли даром. Мысль о том, что она скоро с мужем вернется к дочкам, но без малыша, походила на кошмар.

Звуки становились всё громче. Шаги приближались к домику, а когда дверь открылась, внутрь вошла незнакомая нелии женщина в форме княжеской стражи, держа в руках толстый сверток одеяла.

- Простите, но уже пора, - произнесла она мягко и, как показалось жене рыбака, с сочувствием.

- Конечно, - жена рыбака всё равно медлила, вставая и передавая кроху в чужие руки. Оказавшись у солдата, малыш перестал плакать и недовольно забурчал. Оставшаяся на месте мать сжала руки у груди, не зная, куда их деть без привычной тёплой тяжести. Спохватившись, она ахнула, едва не кинувшись к сыну, которому уготована иная родня. – Простите, Ярчайший Князь… Обещал… Имя…

- Фануиурэ́м. Фарэ́м, - откликнулась женщина в кожаной броне, заворачивая дитя в одеяло.

- Фарэм, - эхом повторила нелия, запоминая, кому теперь будут адресованы почти все её молитвы не только по пути в убежище, но и всю оставшуюся жизнь.