Под Сенью Тёмных Богов

Глава 33 На перекрёстке судеб

Глава тридцать третья

НА ПЕРЕКРЁСТКЕ СУДЕБ

Всё утро восьмого дня Блеклого Урдана Стривар провёл на берегу морских врат Лаата. Сначала повторил вчерашний обход, заглянув на склады и торговые пристани, потом потёрся в толпе на таможне и незаметно выскользнул, когда понял, что ничего достойного внимания там не найдёт. И направился к рыбакам. С моря дул тёплый ветер; в небе кружили крикливые птицы, высматривающие возможность поживиться около разгружаемых рыбацких судёнышек. Здесь у рыболовных причалов было не так многолюдно, как в других местах лаатского прибрежья. Только рыбаки хозяйничали тут, выгружая улов и прямо на причале заполняя бочки рыбой и крабами. На странного чужака, что прохаживался по широким причальным настилам, пропитанным въевшимся рыбьим запахом, они посматривали исподлобья, старательно изображая, что посторонний их ничуть не волнует. Скорее всего, так оно и было, однако в их поведении ощущалась некоторая раздражённость, словно чужак одним только своим появлением вторгся в их налаженную и спокойную работу. Видимо, здесь нечасто появлялись те, кто не зарабатывал на жизнь рыбной ловлей. Стривар про себя пожал плечами, подумав, что пробудет на пристани ровно столько, сколько понадобится, а его присутствие рыбакам придётся потерпеть не так уж и долго.

Отсюда открывался наилучший обзор на всю губу, по берегам которой располагались морские врата Лаата. Море умиротворяющего тёмно-зелёного цвета сливалось у дальнокрая с небесной голубизной. С моря же приходили теплые воздушные потоки, прогревая Лаат и даруя его жителям возможность одеваться более легко, нежели в иных городах, отдалённых от побережья. По правую руку Стривар мог свободно рассматривать скопление купеческих судов, что теснились у торговых причалов. Толстобрюхи – большие купеческие корабли, названные по имени огромных китов и имевшие аж четыре мачты, соседствовали с кораблями поменьше – двух-трёхмачтовыми. Ещё неразгруженные или уже загруженные и потому заметно просевшие, и те, что стояли с опустевшими мурьями ‒ все они застыли у стенок, а по сходням туда-сюда сновали моряки и рабы-грузчики, выкатывая тяжёлые бочки, вынося огромные кули с товарами или большие ящики с длинными ручками, чтобы за них можно было ухватиться сразу вчетвером. Все товары уносились к складам и складским площадкам. В отдалении располагалось здание таможни, где помимо самих таможенников всегда находилось не менее полусотни городских стражников. А по левую руку хорошо просматривалась военная часть губы, где у причальных стенок собралось полтора десятка боевых кораблей. Все они были гребными и двух- трёхмачтовыми. За два дня пришелец успел убедиться, что вёсла и ветрила присущи совершенно всем заарским судам, во всяком случае, тем из них, что попались на глаза в лаатском прибрежье. Запирая вход в губу, на якорных стоянках виднелось ещё шесть боевых кораблей, что видимо должны были в случае чего пойти на перехват или немедленно начать погоню. А на берегу, в небольшой крепостице, примыкающей к военным причалам, возвышалась башня с довольно широкой площадкой у самого верха. На площадке покоились три виманы, что наверняка относились к воздушным силам прикрытия боевых кораблей. Или наверно эти виманы предназначались для разведки и дозора. Стривара жгло острое любопытство, но расстояние до башни не позволяло рассмотреть очертания летающих лодок, хотя заметно было, что они всё же имели некоторые внешние отличия. Однако ничего не зная о виманах, он мог только строить предположения об их возможных задачах и назначении. И сделав в уме зарубочку, пришелец припомнил случайно подслушанный чужой разговор, что где-то тут недалеко есть воздушная пристань, где несколько мастеров строят виманы не только по заказу киртамадских военачальников и орденских колдунов, но и на продажу. Что ж, коли Киртамад – торговая страна, то разве странно, что здесь можно купить даже виману? Стривар знал, что воздушные лодки стоят дорого, но не знал сколько именно. Не знал и того, как управляют ими и сколько человек необходимо для управления. Это ещё только предстояло выяснить. На случай, если морской путь станет невозможным. Правда, воздушный перелёт тоже мог оказаться сопряжённым с неизвестными пока трудностями, может быть даже неразрешимыми. К примеру, виманы могли быть под запретом для иноземцев. И поджав губы, он заставил себя отвернуться от далёкой башни, выбросив на время летающие лодки из головы.

Теперь он вновь осматривал торговые причалы. Сегодня был второй день его поисков или скорее разведки на местности. И множество подмеченных мелочей позволяло делать кое-какие выводы. Но прежде всего он искал рундийские корабли. Искал, но натыкался на один единственный, что прибыл сюда ещё вчера. Его можно было узнать по знамени на мачте. Хотя ветер был слабоват, но его хватало, чтоб увидеть, как развивается Белый Орёл на красном поле – знак Рундии. Стривар знал, что рундийские купцы не так уж редко появляются в Лаате, однако сегодня у стенки стоял всего один корабль из этой страны. И почему-то, в отличие от остальных судов, его моряки не сошли на берег. Вчера на его глазах по сходням сходили только владелец и его приближённые, после того как с корабля убрались трое таможенников и мытарь взял оплату пошлины. А на причале в это время показательно выстроились сразу три десятка лаатских стражников, словно оставшиеся на корабле рундийцы несли городу некую опасность. Среди стражников, кстати, большинство были рундами, а среди рундийцев, что маячили на корабле, были одни рунды. Получалось, рунды-киртамадцы против рундов-рундийцев. Несомненно, отношения между Киртамадом и Рундией основательно испорчены. Отчего и почему, Стривар, конечно, не знал, но чтобы не привлекать к себе внимания решил-таки не приближаться к кораблю, досадуя, что скорее всего придётся искать окольные пути к далёкому и загадочному царству под названием Рундия. Наверно надо заняться поисками купца, что отправляется туда и согласится взять с собой. Пусть даже купец загнёт любую плату. Сам вид стражников порождал нездоровое впечатление. Стривар не знал, можно ли в открытую расспрашивать о путешествии в Рундию или стоит всё же, опасу ради, не отсвечивать своим намереньем? Понятно, что найдутся купцы, что ходят к «враждебным берегам», ведь между странами не может не быть бойкой торговли. Тем более, когда на ней держится знать Киртамада. Но если к рундийцам относятся с таким подозрением, то как отнесутся к тому, кто желает отплыть в их страну?