Под Сенью Тёмных Богов

Глава 39 На последнем шаге

Глава тридцать девятая

НА ПОСЛЕДНЕМ ШАГЕ

Указующий Харол Шип зажмурился – усталым глазам требовался отдых. Оценка увиденного выразилась лишь одной мыслью:

«Это похоже на побоище…»

Мертвецы выглядели зловеще, слабый ветер колебал огни закреплённых на колах светочей и казалось, что в трепетании света и теней истерзанные тела пошевеливаются. Шла на исход ночь, когда Шип прибыл в разгромленное стойбище гостей из Хеона. То, что произошло несколькими часами ранее, настолько дерзко, что он ‒ глава лаатского отдела ордена ‒ явился сюда лично.

И теперь неспешно прохаживался вдоль выложенных в ряд погибших охранников. Убитых стащили в одно место, как только отпала надобность в дальнейшем изучении следов боя. У всех при осмотре обнаружены раны от обыкновенного оружия. Лишь четверо из убитых застрелены и только у одного из них – сотника – смертельная рана от зачарованной стрелы. Сотник оказался единственным, кто имел колдовскую защиту. Но она не спасла его от чар «разрыва». Да и не самые простые взведённые заклятья, что таились в напитанных волшбой наручах и кольцах, он так и не успел применить.

Коранта подглядывала из-под сереющих туч, Урдан блистал светлым ликом. Ночь стремительно таяла, но мгла всё ещё не растворилась. Шип огляделся, скользя глазами по привязанным к колам светочам. Среди огней кипела суета.

Ко времени его появления, чтящие совместно с Тайной Стражей успели наглухо оцепить хеонскую стоянку и теперь общими усилиями заканчивалось изучение следов ночного побоища. Необходимо, насколько это только возможно, выяснить даже малозначительные обстоятельства налёта. Ибо случившееся всколыхнуло всю купеческую верхушку Лаата. Всколыхнуло по одной простой причине: в той или иной степени каждое из влиятельных семейств имело в Хеоне хотя бы один источник дохода. А то и по нескольку. Поэтому, весть о гибели Офаэоба – доверенного лица казначея царицы Дементии ‒ заставила лаатскую Тайную Стражу рыть землю не только образно, но и буквально.

Как уже бывало в прошлом не единожды, в расследовании стражи и чтящие действовали совместно. Но кайваниты, естественно, преследовали свои цели. Впрочем, на взаимодействии это никак не отразилось.

«Подобный налёт совершают только от отчаянья», ‒ размышлял Шип, прохаживаясь вдоль окровавленных тел. «Не удивлюсь, если в этом деле вскроется второе дно».

Отвернувшись, Шип оглядел два сгоревших шатра, поодаль от них деловито сновали братья-чтящие, а у непострадавших загонов следователи Тайной Стражи всё ещё не унимались в попытке выведать что-нибудь ценное у выживших сартвешей. Шип прекрасно понимал причину их рвения, однако сам он довольно быстро махнул на хеонцев рукой. Попытка взять показания лишний раз уверила указующего в скудоумии простых охранников. Те будто не замечали большинства вопросов, хорошо хоть показали место гибели колдуна. И надавить-то на сартвешей особо не надавишь! Будь они киртамадцами, Шип не задумывался бы о средствах допроса. Но они ‒ торговые гости и подданные Дементии и поэтому приходилось ограничиваться ровно теми средствами, что приняты в Киртамаде в подобных случаях. Всё это несколько раздражало Шипа. Ведь до сих пор неясно, кто совершил налёт и какова цель налёта. Непонятно, какие потери у налётчиков и есть ли они? Тела не обнаружены, значит, их или умудрились забрать с собой, или их и не было. На одном из загонов сбит замок, но никто из рабов не воспользовался случаем и суматохой, чтобы сбежать. Впрочем, ждать от хеонских рабов иного было бы странно. Свидетели же из соседних обозов оказались, мягко говоря, малоценными. Ночной бой они наблюдали с пятисот-шестисот шагов, кроме того в это время царила редкостная темнота и шёл сильный дождь. Но, однако, все свидетели утверждают, что видели необычайной яркости вспышку, да такую, что по их словам, в становище сартвешей стало светлее, чем днём. Описание вспышки, конечно, удивило Шипа, но не могли же все свидетели, причём поголовно, сойти с ума? Если здесь было применено какое-то странное и неизвестное колдовство, то этим должны незамедлительно заняться орденские заклинатели. К сожалению, из-за обстоятельств с делом «Зовущих», указующий имел в своём распоряжении всего лишь одного заклинателя. И за братом Афроном уже послан вестовой. Заклинатель должен вскоре прибыть, останки хеонского колдуна ждут его, чтобы поведать свои тайны.

Харол Шип чувствовал растущую досаду: среди хеонцев погибли все те, с кем можно было поговорить. И Офаэоб, и его сотник, и колдун могли бы пролить свет на обстоятельства налёта. От простых же сартвешей нет никакого толку. Хорошо уже, что хотя бы останки своего колдуна показали – выгоревшее до белой сажи пятно, изрядно размытое прошедшим дождём. Даже сейчас, когда небо прояснилось и всё вокруг погружено в обычные сумерки, это пятно вряд ли бы само по себе привлекло внимание следователей. И только вблизи от него Шип ощущал какие-то странные излучения, которые не мог с точностью соотнести ни с какой известной ему волшбой. Оставалось только дождаться брата Афрона. Пусть он, вооружённый необходимым оборудованием, попытается установить, что это за колдовство.

Когда к стойбищу подъехали пятеро конников, Шип первым направился к ним. Всадники сразу же покинули сёдла и двое из них – начальник лаатского отдела Тайной Стражи Фаршаф и хеонец в купеческом одеянии – незамедлительно направились навстречу. Охранная свита осталась при скакунах, при разговоре она была лишней.