Под топотом копыт

Под топотом копыт

Яркий свет ударил в глаза, оглушив мое сознание.

По правилам места, где находился, меня скинули с кровати. Девушки-бабушки как пчелки-трудяги налетели на мою постель, пытаясь заправить ее.

Каждый день, в течение шести лет, утро начиналось с одной и той же процедуры. В коматозном состоянии я сидела на полу загаженной камеры и смотрела на свинцовую краску зеленого цвета, сбитую со стен. На хлипкий пол, который вот-вот должен был надломиться под моим телом. Потертая мебель. Невыносимая вонь.

Подошла огромная женщина. Злостно смотря на меня, ехидно улыбнувшись, оголяя свой кровавый оскал, потирая руки кровавой тряпкой.

— Дурук, морику? — оглушающим угнетающим криком, она пронзила мой разум.

— Одевайся!!! — пчелки-трудяги подлетели ко мне.

В лицо кинули лохмотья — засаленные и порванные вещи отдавали кислятиной. Не было выбора. Нехотя, с брезгливостью, надела лохмотья.

Я не могла прийти в себя. Каждый день одно и то же. Я знаю, что сейчас залетят в комнату бабульки-девчульки, схватят меня за руки, поволокут пыточную. Все так и произошло. Лица бабулек издевательски украшали доброжелательные улыбки, писклявый голос сдавал их намеренья:

— Курочка моя! Пойдем!!!!

Я попыталась ухватиться за ножку кровати.

Старушки обернулись в титанов, выворачивая мне руки, хватаясь цепкими руками, выдернули меня из уголка.

Я сопротивлялась.

Укусила старуху за руку. Она взвыла как волк, бросив меня на пол. Через мгновение ее заменили. Другая без каких-то либо эмоций, поволокла мое тело по полу дальше. Я всеми силами пыталась ухватиться за все, до чего могла дотянуться: углы, косяки…

По длинному коридору, где мерцал тусклый свет, многие бедняжки бегали туда-сюда бездумно. Кто-то выглядывал украдкой из-за углов, в ожидании возможности улизнуть отсюда или выкрасть последние крохи еды.

У большой железной двери стояли десятки девчат, ожидая звонка.

На все помещение разнесся животрепещущий крик — Несси. Через мгновение в полуобморочном состоянии ее выносили из закутка. Из последних сил она пыталась указать жестами, чтобы я билась до конца.

До сих пор не могу понять, осознать, что они хотят от нас?

Десятки рук вцепились, раздирая на мне вещи. Загнав в холодный чан, включив брандспойт, обдали ледяной водой. Я терпела. Похотливые руки трогали все части моего тела. Я сидела тихо. Резкие движения приводили к оплеухе. Вырвали с прежнего места, усадили на стул и начали зашвыривать меня тканью со следами свежей крови. Кинув в меня лохмотья, приказали одеваться.

Как всегда!

Выйдя из пыточной, я поковыляла в большую комнату. Все как один смотрели на часы, ожидая звонка. Этих девчат я называла: «щенята Павлова».

Звонок не заставил долго ждать. У всех обильно полилась слюна изо рта, двери открылись, толпа двинулась, унося меня по течению.

Крутые повороты и грязные стены не пугали. Резко обрывающая лестница — вот, что было самое страшное, но я потихоньку преодолевала ее. Высота лестницы была умопомрачительно гигантская. Аккуратно перебирая ноги, двигалась к цели, каждый раз кто-то да толкал меня, намериваясь столкнуть.

На лестницу вышел Он! Его синий костюм окропленный кровью каждый раз пугал меня. Ибо на этом костюме была и моя кровь. Его квадратное бородатое лицо с татуировкой слона приводило меня в неописуемый страх.

Он остановился на первой лестнице. Грозно гаркнул! Я боялась ускорить шаг, чтобы не навернуться с лестницы. Опустившись на пятую точку, скатилась по лестнице, словно с горки. Но это совсем не принесло мне радости. Напоследок махнув рукой в сторону монстра, я побежала в зону приема пищи.

Подошла к миске с пайком, уселась на хлипкий ржавый стул. Словно свиньи, все доедали свою еду. Стол и пол были невыносимо грязными. Грязь из-под ног перемешивалась с едой, которая падала из ртов. Вид тараканов и прочей живность уже не приводил меня в страх — свыклась.

Взглянув в миску, обескуражено поняла, что нам давали на завтрак опарыши. Схватив последний кусок черствого заплесневевшего куска хлеба, жадно начала поглощать его, запивая затхлым подобием чая. Жирная погнутая алюминиевая ложка не фиксировалась в руках, потому решила есть руками. Все те, кто сидел за столом, грозно повернулись в мою сторону, захохотали, вгоняя меня в краску.

— Баг ду ба! — вскликнула большая женщина.

— Я не могу ее удержать! Смотри, она выскальзывает из моих рук — чуть не плача, я попыталась объяснить, но толи язык был мой не поворотлив, толи она не понимала мой язык.

Резким движением руки, она всунула ложку в руку, чуть не переломав мне пальцы.

С горем пополам запихав еду в рот, я закончила прием пищи.

Опять схватили за руки бабульки-пчелульки, утянули меня по лестнице вверх.

Все словно послушные болонки выстроились вряд вдоль обшарпанной стенки, продвигаясь к окну, где выдавали пилюли, от которых у меня тряслись руки и ноги, а голова не могла соображать.

Я показала всем своим видом, что отказываюсь пить отраву. Чудовище в белом халате все кричала, вкладывая таблетки в мою ладонь. Я отбросила их. Я жить хотела в чистом уме и сознание.

Женщина в белом дала указание служанке и сама встала у выхода, покачивая головой как маятник.

— Тики-таки, тру-баба, — говорила она.

Через мгновение появился Слон. Натягивая на руки накрахмаленные резиновые перчатки, он встал надо мной. Я пыталась не показывать виду, что Слон страшен. Но это было не убедительно. Он рассмеялся, что-то говоря женщине в белом.

Я решила бежать. Прыгнув влево, кувыркнувшись через голову, ринулась к выходу. Но его рука остановила меня, одним ударом уложив на лопатки. Сильной рукой он пытался разорвать мою челюсть. Пчелки-бабульки, сочувственно, как рабыни, держали мои руки что есть мочи. Только Он вскинул хобот верх, завизжал, указывая, что он властелин. Его слюни разлетелись по всей комнате.

Женщина в белом запихивала в мою глотку коричневые таблетки. Достав помойное ведро с водой, влила содержимое на меня. Он закрыл мой рот, зажал нос, ожидая, чтобы я проглотила таблетки.