Подари мне семью

Глава 1

Кира

– Нам надо расстаться.

– Я беременна.

Произносим одновременно. Только Лебедев вслух. А я мысленно.

В заднем кармане моих потертых джинсов лежит тест с двумя полосками. Пятый по счету. Ошибки не может быть.

– Кира, родная… дело не в тебе…

Обычно непрошибаемый, Никита мнется и избегает смотреть мне в глаза.

Плохой знак.

– А в ком?

Усмехаюсь хрипло и силой сцепляю пальцы. Не хочу показаться истеричкой, но что-то едкое, черное, кипучее бурлит в груди. Требует говорить гадости. Подталкивает швырнуть в красивое гладко выбритое лицо парня, стоящего напротив, какое-нибудь отборное ругательство.

Не швыряю. Молчу, закусив нижнюю губу. И все еще рассчитываю, что поймала слуховую галлюцинацию.

– Понимаешь… Даша ждет от меня ребенка.

Лебедев выдыхает глухо, со свистом. А у меня земля уходит из-под ног. Кто-то безжалостный резко сжимает сердце и выбивает весь кислород из легких.

– Мальчика? Девочку?

Спрашиваю зачем-то после тяжелой продолжительной паузы и улыбаюсь. Хотя сейчас моя улыбка наверняка напоминает оскал раненного животного.

– Пока не знаем. Срок еще маленький.

Судорожно сглотнув, отвечает Никита и сосредоточенно ищет на моем лице признаки подступающего припадка. Не находит. Закладывает большие пальцы за ремень идеальных со стрелками брюк и выдавливает бесполезное.

– Извини.

– Да ладно, Лебедев. Нормально все.

Снова ухмыляюсь. Покачиваюсь с пяток на носок и удерживаюсь от того, чтобы не похлопать его по плечу. Это будет явный перебор.

– Правда?

Рентгеновский взгляд. Высоко изогнутая бровь. Сомнение.

– Правда, расслабься. Рада за вас.

Откровенная ложь застревает в горле колким стеклом. Режет язык до крови. Медленно убивает. И я хочу сбежать подальше от разбирающего меня на запчасти человека до того, как слезы прорвут плотину и покатятся крупными бусинами по щекам.

Никита останавливает.

– Ты домой? Давай отвезу.

– Не надо. Сама как-нибудь.

Отчаянно мотаю головой и торопливо срываюсь с места. Несусь так, что ветер шумит в ушах, и в глубине души надеюсь, что Лебедев меня догонит, обнимет, успокоит. Скажет, что это все – нелепая шутка.

Не догоняет.

Конечно, он вернется к бывшей. Даша – перспективная девочка из хорошей семьи. Их отцы дружат. Я же короткий эпизод в его жизни. Глупый спор, который он выиграл и который теперь можно забыть.

В подъезжающий автобус запихиваюсь с трудом. Он переполнен людьми – кто-то едет на обед, кто-то возвращается с учебы. Тесно, душно, жарко.

Проталкиваюсь к единственному свободному пятачку и прислоняюсь лбом к стеклу. Оно не приносит долгожданного холода. Тошнота подкатывает волнами. Проносящиеся мимо дома размываются.

– Девушка, вам плохо?

– Водитель, останови!

– Помощь нужна?

Надо мной склоняются люди, лица которых я не могу разобрать. Предлагают наперебой воду, влажные салфетки и чудом откуда-то взявшийся нашатырный спирт.

– Нет, спасибо. Просто голова закружилась. На улице станет легче.

Киваю с благодарностью и вываливаюсь на тротуар. Перед глазами мелькают разноцветные круги, желудок сжимается, и спустя несколько секунд меня выворачивает наизнанку.

Плохо. Гадко. Больно.

Хочется опуститься прямо на асфальт, свернуться клубочком и не двигаться, пока в ушах не перестанет гудеть губительное.

«Нам надо расстаться».

Просыпаюсь. Резко приподнимаюсь в кровати и отбрасываю в сторону одеяло. По спине катится липкий пот, ночная рубашка прилипла к телу.

Семь лет прошло с того дня, как мы с Никитой расстались, а я до сих пор вижу кошмары с его участием. Намного реже, чем в первый год, но все еще проживаю ту боль, что он мне причинил.

Острую. Адскую. Непереносимую.

– Успокойся, Кира. Это всего лишь сон. Просто сон.

Возвращаюсь к подобию порядка. Хлопаю себя по щекам и медленно опускаю ступни на пушистый ковер. Хоть до того, как прозвенит будильник, остается полчаса, лежать в постели бессмысленно.

Лучше наспех умыться и заняться чем-то полезным. Например, приготовить завтрак. Сварить кашу, неторопливо нарезать хлеб на ровные треугольнички, уложить сверху листья салата, ветчину, сыр, после чего отправиться будить сына.

– Митя, медвежонок, вставай. Опоздаем.

Полминуты смотрю на спящего сынишку, после чего мягко треплю его по плечу и не ухожу, пока он не начнет ворочаться и не распахнет сонные глаза – такие же большие и серые, как у его отца.