Подарок для дочери

1. Папы продаются!

1. Папы продаются!

– Рыбёнок, ты уже придумала, что хочешь на день рождения?

Последний штрих – поправляю заколку–уточку с розовым бантиком на голове своего чада. Непослушные белокурые прядки лезут в глаза, приходится спасаться таким способом. Все маленькие девочки, которых я знаю, любят косички, бантики, укладки всякие стильные и не очень, и только моя звезда отличается вечно распущенными волосами. Вот и спасаемся уточками – две, три, четыре. Никаких кос, хвостов, кудряшек. Не стоит заикаться с предложениями что–то сделать с ее прической. Вот куклам – пожалуйста, себе – нет.

– Я же русалочка, мама! – поясняет каждый раз с завидным терпением. – Где ты видела русалочек с косичками?

– А где ты видела русалочек с ножками, рыбка моя? Да еще таких болтливых? – подшучиваю. – Куда хвостик дела?

– А я наполовину русалочка. На верхнюю половину, – добавляет, искренне веря в то, что говорит.

И бездонные, голубого цвета детские глазенки при этом такие огромные, что возражать язык не поворачивается.

Поверить не могу, что через несколько дней моей Яночке исполняется шесть лет. Шесть!

Она у меня большая, рассудительная, самостоятельная девочка. А характер – ух! Не зря Янка родилась в год обезьянки. Такая же смешная и подвижная. А еще своенравная. Звезда, по–другому не назовешь.

До выхода из дома у нас еще двадцать минут. Остаются последние штрихи в сборах перед рабочим днем – у меня в кондитерской, у дочки в детском саду.

В данный момент Яна "работает" в собственном салоне красоты – уголок в детской с миниатюрным трюмо и диодной подсветкой по периметру зеркала. На столешнице детская косметика – блеск для губ, расчески, заколки, туалетные воды, лаки для ногтей. Набор практически ничем не отличается от моего, только брендами.

Мне нравится краситься рядом с дочкой, тем более сейчас у меня цель – выведать желание малышки. Пора узнать, какой подарок она хочет на день рождения. Взросление дочери хочется отметить пусть не с размахом, но впечатляюще для малышки. Нет большей радости для матери, чем восторг в глазах собственного ребенка.

Яна расчесывает Кларису, еще одну полурусалочку – блондинистую куклу ростом с мою дочь, с волосами до пола – подарок Янкиной крестной.

Любуюсь украдкой своей девочкой. Такая взрослая уже и в то же время маленькая, щекастая. Так и хочется потискать, как в младенчестве, зацеловать эти пухлые щечки, пяточки, животик до безудержного звонкого смеха моей крохи.

Но чем старше ребенок, тем меньше нежности. И это в шесть лет! Страшно подумать, что будет дальше.

Закончив с волосами дочери, остаюсь рядом наводить красоту себе.

Подкрашиваю ресницы тушью перед зеркалом, ожидая ответа со списком желаемых подарков.

– Да, придумала! Папу хочу!

Чертыхаюсь от неожиданности. Рука дергается, и кисточка тыкает в глазное яблоко. Больно, обидно и слезно. Успокоившись и поморгав, смотрю в зеркало на катастрофу на лице. Под глазом клякса из водостойкой туши. Ну как так–то?

– Да ну, Ян, зачем тебе папа? – взяв в себя в руки, ровным голосом даю понять, что желание сомнительное. Попутно смачиваю ватный диск мицеляркой. По–другому это черное безобразие не стереть. – У тебя уже есть я и Бориска.

Борис, услышав свое имя, дернул ушком, словно отгонял надоедливую муху. Свернувшись калачиком на кровати маленькой принцессы, делает вид, что спит, а сам ждет момента, когда за нами закроется дверь. Ведь тогда можно будет безнаказанно беспредельничать. Безнаказанно, потому что Янка всегда защищает эту наглую рожу со вдавленным в голову носиком. Оправдывает его тем, что котику одному скучно и он развлекается как может и на что фантазии хватает. И ничего, что у этого обормота целый игровой комплекс в несколько этажей, куча персональных игрушек и маленькая хозяйка, которая тискает его каждую свободную минуту. А платит он за это полосками от когтей на обоях, царапинами на мебели, затяжками на шторах и шерстью на одежде.

– Тебя и Бориски мне мало. Хочу еще папу! – требовательно поджимает губы Яна, глядя большими ясными глазенками на мое отражение в зеркале. – Мы с ним играть будем, в парк ходить. Он меня на велике научит кататься, на рыбалку поедем, в лес…

– Слушай, кнопыч, – перебиваю дочку, которая сейчас вспомнит все мыслимые и немыслимые возможности мифического папы. Подозреваю, бабуля заводила старый проигрыватель с песней "Папа может, папа может все, что угодно". Слышала я у нее однажды сие чудо советских времен, – я тут увидела такую очаровательную собачку. Сейчас покажу!

Бросив идею с макияжем, судорожно листаю в телефоне странички в инете, молясь поскорее найти хоть какое–нибудь подобие собаки. Как назло, в ленте одни кошки, еда и навязчивые советы как убрать лишний жир, которого, кстати говоря, у меня нет! Даже не смотря на специфику работы.

– Вот, смотри, какая прелесть.

Показываю первую попавшуюся собачку. Маленькая, желто–кофейного цвета и пушистая как облачко, с черными глазками–бусинками, кнопкой носиком и умненьким выражением мордочки. Прости, Борис, так надо.

– Смотри какая очаровашка. Хочешь?

– Хочу!

И я успеваю на долю секунды расслабиться.

– Хочу, чтобы ее папа подарил!

Да что ж такое? Дался ей этот папа! Ведь понятия не имеет какими бывают папы, а все равно хочет. Не возьму же я ей первого встречного! С мужиками в принципе сложно, а с папами тем более. Уж лучше собаку или две.

– Янусь, я не знаю где нам папу взять. Они, к сожалению, не продаются.

– Продаются, – уверено заявляет дочь. – Я видела.

– Где?

– В магазине.

– Каком?

– Щас.

Бросив недочесанную Кларису, Янка убегает из детской и вскоре возвращается с журналом в руках. Кладет его на столик, бесцеремонно сдвинув предварительно свою и мою косметику в сторону.

– Откуда у тебя этот журнал? – отгибаю край, разглядываю обложку. Еще вчера утром в нашем доме его не было.