Подарок к празднику

Подарок к празднику

Пылесос ровно гудел, старательно помогая Наташе подготовить их маленькую уютную квартиру к празднику. Праздник, первый, весенний, ещё с нерастаявшими снегами и заморозками по утрам, холодными ветрами и гудящими трубами каминов. 8 марта. Наташа выглянула в окно и улыбнулась – сотни мужчин носились по городку с букетами цветов, с подарками и тортами!

А что, интересно, подарит ей Андрей? В прошлом году этот праздник она провела в одиночестве, а потом и Пасху, и свой день рождения. И день рождения Андрея. И их профессиональный праздник – День медика. Пролетело лето, потом осень, выпал и растаял первый снег, а она всё ждала, ждала, ждала... Он прилетел под Новый год – худой, остриженный, уставший, загорелый до черноты. Невероятно родной и чужой одновременно. Он молча обнял её и замер. Она что-то пыталась сказать сквозь слёзы и нервный смех, но потом тоже замерла и только через несколько долгих мгновений услышала отчетливо своё имя:

– Наташа...

И всё. Только имя. Тихо, как стон, как боль, как признание в любви. Она помнила, как долго он сидел в ванной, как тихо текла вода, а она подходила на цыпочках к закрытой двери, поднимала руку, чтобы постучать, но потом прикладывала ладошку к губам и также неслышно уходила в комнату к праздничному столу. Он появился в дверях, постоял, потом сделал несколько шагов к столу и вдруг засмеялся, лихо открыл бутылку шампанского, разлил шипучее вино по бокалам, сел рядом, обнял за плечи и опять замер. Она повернула голову и увидела, что он уснул. Глубоко и спокойно. Наташа с улыбкой смотрела на его уставшее лицо, подрагивающие ресницы и тихо улыбалась. Как долго его не было...

Где-то раздался телефонный звонок, Наташа выключила пылесос, быстро пошла в спальню, схватила телефон и радостно выкрикнула:

– Да, я слушаю!

– Наташ, привет, как ты там?

– Всё хорошо, ты не волнуйся, Андрей... А ты... скоро?

В трубке раздались мужские голоса, шум хлопнувшей двери и усталый, но такой родной голос произнёс:

– Прости, я задерживаюсь, тут больных привезли. Я позвоню, ладно?

Наташа закусила губу, нахмурила лоб, а в притихшую трубку бодро проговорила:

– Конечно, конечно, у меня всё хорошо, я подожду. Пока.

Телефон умолк, а она ещё долго смотрела в окно. Опять одна...

Наташа ещё раз посмотрела на стол и медленно поднялась. Надо всё загрузить в холодильник, разогреть потом всегда можно. Вечер медленно прокрался в широкие окна и скрутился мягким пушистым котом на подоконнике. Двое суток. Почти двое суток Андрей на работе. Сначала дежурство, потом тяжёлый больной, потом привезли пострадавших в ДТП, потом опять операция... «Извечный круговорот больных в природе», как однажды смеясь сказал один из хирургов. И так каждый день, независимо от времени суток, времени года, из месяца в месяц, из года в год.

Андрей позвонил два часа назад и предупредил, что ещё немного задержится. Наташа закуталась в широкую шаль и подошла к окну. Уже стемнело, зажёгся свет в окнах, за которыми люди праздновали, говорили тосты, пили холодное шампанское, смеялись и желали друг другу любви и счастья. А она стояла в одиночестве у окна, спрятавшись в темноте от холодного северного ветра. Часы мелодично пробили ещё один прошедший час. Наташа отошла от окна, кутаясь в тепло пушистой шали и пряча нос, опустилась в кресло и поджала под себя ноги. Она смотрела на качающиеся ветки деревьев за окном, вспоминая их первую встречу в операционной... его смеющиеся глаза, когда она попросила его присесть, потому что не смогла надеть на него стерильный халат... его крик, когда она сорвалась с лестницы, оступившись на ступеньках от усталости после суточного дежурства... его первую командировку... и тиф... потом малярия... жёлтая кожа и красные глаза... новые звёздочки на его погонах... её учеба в институте и распределение в маленький городок на три года... его приезд... её слезы... их первая ночь...

Наташа открыла глаза и поймала себя на мысли, что сидит в кресле, в полной темноте и улыбается своим воспоминаниям. А как-то летом они ездили к морю! Две недели наедине, без звонков и сообщений, только он и она. И ласковое тёплое море, солнце, горячий воздух, далёкие горы и их любовь... Ненасытная, бесстыдная, откровенная, до слёз, до дрожи, до крика...

По стеклу застучали капельки ледяного дождя. Весна капризная в этом году – то солнышко, то снег. Вот опять прошелестели колесики шестерёнок в старых часах, сейчас по квартире разольётся тихий звон. Где-то громко говорит телевизор, шумят машины, гудит лифт. Лифт? Андрей! В замке завозился ключ, Наташа рванулась в коридор, путаясь ногами в шали, выскочила из тёмной комнаты и зажмурилась от яркого света лампы.

– Ты чего в темноте сидишь, малышка?

– Так просто теплее как-то. Ты есть будешь? Или сначала в душ? – Она стояла посреди коридора, стягивая в кулак шаль у шеи и наблюдая, как Андрей медленно снимал грубые ботинки, вешал куртку в шкаф, нашаривая ногами тапочки. Потом подошёл к ней, обнял и прижался щекой к её макушке.

– Я немного посижу, хорошо? Ноги болят...

Она сидела на диване, рассматривая спящего мужа и качая головой. Опять уснул в линзах, а завтра будет бурчать, что глаза печёт. Руки холодные, перчатки не надел, дышит тяжело, ещё бы – почти двое суток без сна. Она протянула руку и погладила коротко остриженные волосы. Андрей улыбнулся сквозь сон и тихо прошептал: