Подарок на совершеннолетие

2 глава.

                                                                             2 глава.

Безудержный ажиотаж нашего дома, другим словом, кроме как «хаос», язык и назвать не повернется: люди снуют туда-сюда, подобно трудолюбивым муравьям, оглашая размеренную тишину нашего жилища своими разноголосыми окриками – подготовка к свадьбе идет полным ходом.

Через два дня Шарлотта станет женой моего отца, и это требует определенных усилий: в саду устанавливают праздничный павильон, дом украшают цветами, невеста примеряет свадебное платье... Не знаю, что заставляет Шарлотту нервничать больше: наличие самого этого платья, выписанного отцом из Милана, или семь десятков гостей, каждый из которых оказался неожиданно незаменимым на этом свадебном торжестве... И это при том, что невеста настаивала на скромном мероприятии с самыми близкими родственниками!

«Самыми близкими» – вот ведь сюрприз! – оказались семьдесят человек, из которых только десять были по-настоящему знакомы Шарлотте – остальные... знакомцы отца, которых в его бизнесе просто нельзя было проигнорировать. И, боюсь, невесту все это выбивало из колеи...

Намедни она ворвалась в комнату с бабочками с большими, перепуганными глазами:

– Не уверена, что все это переживу! – рухнула она на стул подле меня. – Наш торт будет в три яруса... Три, представь себе только! А кондитер переживает, что этого может не хватить...

Боюсь, я был неспособен посочувствовать ей в этом конкретном случае – нынче был полон жалости к себе, и иные проблемы казались слишком ничтожными и жалкими по сравнению с собственной бедой.

– Если бы ты собралась замуж за меня, – сказал я тогда будущей фрау Зельцер, – то тебе пришлось бы облачиться в костюм бабочки и слизывать крем языком прямо с его трехъярусной верхушки!

– Хочешь сказать, я должна радоваться, что не ты мой будущий муж?

– Хочу сказать, что тебе надо расслабиться и не накручивать себя по пустякам...

Шарлотта уткнулась лицом в свои ладони, словно все происходящее не укладывалось у нее в голове, а потом наконец улыбнулась... почти умиротворенно. Любишь кататься – люби и саночки возить! Иными словами: любишь моего отца – будь готова к публичности, и, думаю, она уже это уяснила.

А начиналось все довольно тихо: приглушенные перешептывания в столовой, робкие улыбки при нашем столкновении в коридоре, когда Шарлотта вдруг появлялась из комнаты отца, поцелуи на затемненной вечерними сумерками веранде... Одним словом, романтическая идиллия. И тут отец говорит мне: «Хочу сделать ей предложение. Давно пора бы решиться...»

– Так я думал, вы давно все решили. Выходит, нет?

– Выходит, нет, – повторил он задумчиво. – Просто я думал… – и увел разговор на другое.

Предложение Шарлотте он сделал уже на следующий день, а я все продолжал размышлять, о чем же таком он думал: о матери, Юлиане или обо мне... Теперь практически уверен, что все-таки именно обо мне: должно быть, ему казалось неуместным устраивать свою жизнь, не будучи уверенным в благополучии собственного ребенка – он всегда остро переживал за мою инвалидность, потратив огромное количество денег на консультации с врачами, которые как один твердили словно заученное: «Случай сложный, но иногда происходят чудеса!»

Наверное, поэтому я и поверил Стефани, когда она появилась вся такая уверенная... во мне и до боли оптимистичная. Только зря, выходит, поверил... Чудес не бывает. Но, возможно, Стеф все-таки права в другом: свадьба отца растревожила что-то в глубине моего сердца, что-то тщательно скрываемое все эти годы... Что-то под названием безысходность.

– Привет! – Шарлотта появляется из сада с огромным букетом цветов. – Как прошло занятие? Стефани уже ушла?

– Думаю, роль подружки невесты вскружила ей голову, – отвечаю не без улыбки, – так что она упорхнула на последнюю примерку в трепетном нетерпении.

На самом деле я ничего такого не знаю – Стефани почти не говорила со мной о свадьбе – но лучше эта полуправда, чем забивать головы невесты моими нынче безрадостными мыслями.

– Когда приедут Глория с Йоханном?

Шарлотта глядит на часы и постукивает пальцем по губам:

– Думаю, вот-вот должны подъехать. Не уходи далеко, встретим их вместе.

Я молча киваю и продолжаю в задумчивости следить за тем, как она расправляет в вазе букет садовых цветов.

Однажды я обещал Шарлотте фейерверк из тропических бабочек, устроенный в летнее время, говорил, что это будет незабываемое зрелище, и теперь намерен сдержать свое обещание... Правда, тогда я еще не знал, что случится это на ее собственной свадьбе, но тем интереснее сюрприз!

Специально с этой целью я вырастил два десятка Caligo Atreus, название которых в переводе с латинского означает «мрачные», однако, название не соответствует действительности: эти пестро окрашенные бабочки с сине-фиолетовым отливом верхних крыльев, представляются мне идеальным украшением для белоснежного платья невесты. Представляю, как ахнет Шарлотта, когда мой подарок вспорхнет в воздух, усеяв ее платье своим живыми, подрагивающими на ветру крылышками.

Уверен, она оценит мои усилия по достоинству...

Итак, помещаю своих бабочек в подарочную коробку, обвязываю ее красивым бантом и... выхожу из комнаты, чтобы отправиться в церковь Святого Себальда на венчание. Отец с Шарлоттой отбыли еще полчаса назад, а мне предстоит поездка с бабушкой, Йоханном и Анной, которая от нетерпения постукивает своим высоким каблучком, словно давно застоявшаяся в стойле скаковая лошадка.