Подъем

Глава 39

- Ты ему сказала? - Сергей раздевается, стоя перед раскрытым шкафом, и метким броском отправляет пуловер в бельевую корзину. Он неспешно натягивает на свое мускулистое тело черную майку и наклоняет голову то вправо, то влево, старательно разминая затекшую шею. Трудно сказать зол ли он, поскольку голос ничего не выражает, а считать эмоции по его затылку мне не под силу.

- Да. Он бы все равно узнал об игре.

- Почему бы не занести его в черный список? - избавившись от штанов, муж поворачивается ко мне, и я отчетливо различаю недовольный огонек в его глазах.

- Не могу. Он отец моего сына…

- Биологический. Это его максимум, - резким движением взяв с полки домашние спортивки, Титов прячет свои стройные ноги под темной материей, продолжая меня сканировать.

- Что если он исправился? Хочешь, чтобы потом я всю жизнь сожалела, что не помогла собственному ребенку наладить отношения с папой?

- А ребенка ты спросить не хочешь? Может, ему и не нужно это общение?

- Ему тринадцать. Гормоны берут свое. Боюсь, что когда он повзрослеет, может горько пожалеть, что в свое время был столь категоричен!

- Ты его выгораживаешь?

- Кого?

- Бывшего мужа?

- Нет. Что ты, и не думала! Просто не мешаю ему бороться за внимание ребенка.

- Ты серьезно? Он столько лет им пренебрегал, а ты решила его пожалеть?

- Я никого не жалею! Я лишь не подливаю масло в огонь. Пусть делает все, что хочет - я Сему не принуждаю его прощать! - и сама не замечаю, как начинаю заводиться, вслед за Сергеем повышая тон.

- Нельзя быть такой наивной. Пора бы уже здраво взглянуть на вещи! - теперь он старается говорить тише, видимо, опасаясь, что дети услышат нашу ругань.

- Да что с тобой? Я же не привожу его в дом и не заставляю Сему общаться с ним! Я лишь дала ему расписание тренировок! Что плохого в том, что он пришел на игру?

- Дело не в игре! А в том, что ты уже готова его простить!

- Не неси ерунды!

- А как это называется? Он названивает тебе через день, а ты даже не думаешь сбросить вызов!

- Ты что, ревнуешь? - усаживаюсь на кровать, ошеломленная догадкой.

- Кого?

- Меня. Или Сему. Я уже и сама не знаю!

- Бред. Просто меня раздражает твое всепрощение и мания помирить всех, кто, по сути, в этом и не нуждается!

- Ты ревнуешь, Сережа! - тычу пальцем в его грудь, даже не собираясь слушать его оправдания. - Разве я дала тебе повод? Я с ним не вижусь, не говорю о прошлом, не вспоминаю с ним за чашкой кофе нашу совместную жизнь…

- А не мешало бы! Может быть, хоть тогда отрезвела и вспомнила, с кем имеешь дело!

- Ни один ребенок в этом мире не заслуживает расти без отца! И даже если я буду трижды дурой в твоих глазах, я все равно не стану мешать Андрею!

- А что поменялось? Не так давно, ты и слышать о нем не хотела!

- Знаю, - вспоминаю свой первый разговор с Медведевым в осеннем парке. - И до сих пор считаю, что он должен сам возвращать Семена в свою жизнь. Сергей, - говорю спокойнее и кладу руку на его плечо, - я лишь дала расписание…

- Я в душ, - снимая с плеча мои пальцы, муж решает взять передышку. - И будь добра ему объяснить, что он потерял право звонить тебе по вечерам…

Я отбрасываюсь на подушки, нервно растирая кожу лица, и прислушиваюсь к шуму воды, доносящемуся из ванны. Все сложно. И оттого, что по вине бывшего мужа мне приходится ссориться с Сергеем, мне хочется выть. Казалось бы, я только-только начала радоваться жизни, обрела семью и надежное плечо, а он вновь ворвался вихрем в мои будни.

- Мам, - Сема тихонько стучит и приоткрывает дверь, не решаясь проходить внутрь. - Соня перемазала пол красками. Я мыть не буду.

- Господи, - вымучено негодую, глядя в потолок, и подскакиваю с постели. - Пошли.

- Видела, папа приходил? - спрашивает меня, пытаясь завлечь сестричку игрушкой, пока я отчаянно оттираю пятно с белого ковролина, кажется уже поцарапав кожу на пальцах.

- Да, - я сдуваю локон и прохожусь рукой по лбу, стирая проступившую испарину. Краска клякса из насыщенного красного перешла в светло розовый, значительно увеличившись в размерах. - Из чего их делают?

- Он меня ждет после тренировок, - Семен продолжает, пропуская мимо ушей мое недовольство купленной акварелью.

- Да?

- Ага. Сидит в машине через дорогу. Иногда стоит и курит…

- Тебя это пугает? - и сама смущаюсь, с трудом представляя, что бы почувствовала, видя, как мой отец молчаливо следит за мной через лобовое стекло.

- Нет, - еле заметно улыбается, качая своей головой, наверняка, думая про себя : “Девочки такие девочки”.

- Так, значит, не подходит?

- Нет.

- Не мог бы ты отвечать поразвернутей, - смеюсь бросая в его сторону облачко пены. - Чувствую себя следователем на допросе.

- Я думаю, он ждет, что я сам подойду.

- А ты непоколебим, как скала? Бедные девчонки! Боюсь представить, как придется трудно твоим подружкам, стоит хоть раз оступиться, - смеюсь, оглядывая пол перед собой.

- Это другое. Он постоянно обманывает. Дает обещания, но слово не держит.

- Сем, я на твоей стороне, но не могу не признать, что он все же старается. Не припомню, чтобы он так упорно чего-то добивался. Кроме работы, конечно.

- А тебя? Он что, не ухаживал?

- Ну, - смеюсь, откладывая губку в сторону, и складываю руки на коленях. - Я влюбилась сразу, как только его увидела. Ему не нужно было поджидать меня у университета. Была бы посмелее, скорее сама бы помчалась встречать его с работы.

- А он? Он тоже сразу тебя полюбил?

- Не знаю. Но я ему точно нравилась, - улыбаюсь и замираю, вспомнив, как начинался наш роман. - Определенно, я была очень даже ничего…