Подъем

Глава 40

Не спрашивайте, зачем я сюда пришел. Зачем так тщательно брился и подбирал рубашку, которую Маша даже не увидит. Зачем выкурил уже две сигареты, если сердце все равно заходиться в волнительном ритме. Ведь можно списать мое появление на пороге Машиного магазина на банальное любопытство?

- Да что ж такое?! - первое, что я слышу, открывая дверь и входя в теплое уютное помещение. Я не успеваю оглядеться по сторонам, чудом увернувшись от слетевшей с полки коробки, и теперь удивленно разглядываю пойманный предмет.

- Простите! Боже, я вас не ушибла? - выглядывая из-за стеллажа, интересуется девушка с огненно-рыжими волосами, испуганно приложив ладошку к губам.

- Нет, - спешу улыбнуться и подкидываю картонный куб в руках, - я уцелел.

- Минутку, - она пропадает из виду, а через секунду уже оказывается рядом, смущенно забирая из моих рук трофей. - Я не специально. Задела, когда расставляла товар на полках. Вас интересует что-то конкретное?

- Нет. Я еще не определился. Могу пройтись? - спрашиваю, стараясь ничем не выказать охватившее меня веселье из-за гаммы эмоций на ее лице - испуг, удивление, смятение и, кажется, стыд за свою небрежность.

- Конечно, - скрываясь за лакированной деревянной конторкой, девушка открывает какой-то учебник, через полминуты уже напрочь забыв о моем присутствии. Я медленно прохожу вдоль стройного ряда товаров, то и дело замирая в изумлении рядом с творениями рук моей бывшей жены. Работы разительно отличаются от тех, что раньше украшали комнату в ее родительском доме, и я не удивлен, что Маше удалось создать себе имя среди хендмейд мастеров. Обстановка удивляет обилием цветов - яркие, насыщенные и заставляющие улыбаться оттенки, словно погружают тебя в сказочный мир, не позволяя отвлечься от многообразия ассортимента.

- Скажите, все это сделал один человек? - взяв в руки куклу с длинными тонкими ногами, не могу обуздать любопытства.

- В основном. Ни так давно Мария Михайловна наняла еще одного мастера. Трудно успевать в одиночку пополнять запасы. Сама же она предпочитает работать с куклами. Та, что вы держите в руках, одна из последних, - оторвавшись от чтения, сообщает мне продавец, постоянно отвлекаясь на прядку, лезущую в глаза. Она уже не раз сдувает ее, но, вконец устав от назойливого локона, все же отыскивает невидимку в стаканчике с мелочевкой.

- А это что?

- Наборы для лепки. Детские. У вас есть дети? Моя дочь просто обожает лепить, - лучезарно улыбаясь, делиться она со мной.

- Есть. Но, боюсь, сын уже вышел из того возраста, когда увлекаются подобным.

- Ясно. Тогда, может быть наборы для выжигания по дереву? Только на днях был привоз. Раньше мы здесь ничего подобного не продавали, так что, будете у нас первым, - девушка вновь подходит ко мне, указывая рукой на полки с наборами, а я перестаю ее слушать, заметив возникшую в дверях хозяйку. Маша удивленно проходится по мне взглядом, и, скорее неосознанно, поправляет воротничок своей персиковой блузы. Сегодня на ней черные широкие брюки, прекрасно подчеркивающие стройность бедер, а на голове красуется строгий пучок, позволяющий детально изучить черты ее свежего лица, не прикрытого волосами. Мы молчим, и ни один из нас не решается отвести глаз, словно мы два человека, объединенные общей тайной, и стоит словам сорваться с губ магия развеется…

- Мария… Михайловна, - рыженькая ей приветливо улыбается. - Я тут вовсю рекламирую новую продукцию.

- Спасибо, Нин. Привет, - это уже мне. Я откашливаюсь, и как-то нелепо улыбаюсь в ответ, махнув кожаными перчатками, удерживаемыми правой рукой.

- Проходил мимо и решил заглянуть… - для чего-то оправдываюсь.

- Ясно.

- Здесь мило. И твои работы впечатляют.

- Спасибо, - Маша поправляет браслет на руке, продолжая стоять на месте, а я теряюсь, не знаю, что же еще сказать.

- Как там Семен?

- Хорошо. Учителя в новой школе его нахваливают. Ты как?

- Нормально. Я… - перевожу взгляд на невольную слушательницу, тактично отошедшую к витрине и сейчас тщательно протирающую окно. - Может быть, выпьешь со мной кофе? Или могли бы пообедать?

- Не думаю, что это хорошая мысль, - бывшая жена явно смущается, хоть и старается ничем это не выдать. Лишь румянец на щеках, который ей никогда не удавалось контролировать сдает ее с головой.

- Я понимаю. Прости, что нагрянул так внезапно.

- Ничего. Мы рады любому клиенту.

Я киваю, натягивая на пальцы черную кожу, поправляю шарф и направляюсь к двери, чувствуя, как внутри все сжимается от неправильности происходящего. Ни так должна была закончиться наша история. Если бы я хоть немного постарался, приложил хотя бы чуточку усилий, мы могли бы прожить вместе всю жизнь или, на худой конец, расстаться по-человечески, чтобы потом не испытывать неловкость во время короткого разговора.

- Маша, - поддавшись порыву, останавливаюсь, ежась от ветра, проникающего в помещение через приоткрытую дверь, которую придерживаю рукой. - Прости, - и заметив, что она растерянно приоткрывает рот, продолжая сверлить меня глазами, добавляю, - за все.

***

Наверное, лучше поздно, чем никогда, осознать, что время слишком скоротечно, но, несмотря на прозрение, совесть все же грызет меня изнутри. Я смотрю на отца, нацепившего на нос очки, и словно вижу его впервые: слишком много седины в волосах, слишком явны морщинки вокруг глаз, губы стали тоньше, руки слабее… Он с интересом читает книгу - смолоду неравнодушен к фантастике - и, невзирая на толстые стеклянные линзы в металлической оправе, периодически щурится, слюнявя пальцы, чтобы перелистнуть страницу. Папа заметно высох: возраст берет свое, постепенно притупляя аппетит и делая человека хрупким, до того прозрачным, что каждая вена на его руках хорошо различима сквозь светлую кожу.

- Что ж ты меня как музейный экспонат рассматриваешь? - глядит на меня из-под бровей и вновь возвращается к чтению.