Подмастерье. За час до заката

Эрстан (II)

Мервин проснулся в поту и с грохотом сердца в ушах. Увидел над собой незнакомый потолок, незнакомые стены, незнакомую обстановку. Прикрыл глаза и медленно выдохнул.

Все в порядке. Он в Эрстане, в башне ведьмы. Уже утро?

Сквозь открытые ставни пробивался солнечный свет. За ночь комната проморозилась, свежий весенний воздух разогнал не только духоту, но и всякое понятие о тепле. Мервин поежился, откинул одеяло, потянулся, радуясь погожему ясному деньку за окном…

Подождите, день? Только не говорите, что он проспал рассвет!

В Шабаше к распорядку дня относились строго.

Ученики вставали до рассвета, завтракали, занимались уборкой, поручениями наставников и всякими бытовыми делами, а потом до заката зубрили свитки и практиковали магию. Проспавших или иначе провинившихся, если не повезет, били плетьми. Если повезет, отправляли драить котлы на кухне. А в самом худшем случае могли поручить дежурство на выгребных ямах.

Ха-ха-ха. Интересно, кто занимается всем этим в башне Виллирун?

Солнце стояло уже высоко, приближаясь к зениту. Поздновато для завтрака. Интересно, почему ведьма его не разбудила? Нет, то есть, Мервин не столь важная птица, чтобы его будила ведьма, но она могла послать рыцаря, а потом велела бы высечь нерадивого ученика плетьми или еще что-нибудь. Может, она забыла о нем? Или ей плевать, где он и что делает?

Мервин похолодел. А что, если она передумала? Вдруг она просто выставит его за порог? И это в лучшем случае! Она может сообщить Шабашу, что он сбежал, или взбунтовался, или оскорбил ее, — и тогда его нарекут отступником, а с отступниками разговор короткий. Вжух, бах! — и нет головы.

Спешно одевшись и натянув сапоги, Мервин, путаясь в ногах, вывалился из комнаты и скатился по лестнице вниз. Внизу он услышал звон столовых приборов и робко заглянул в обеденный зал по соседству с кухней.

В зале царил полумрак. Дневной свет едва проникал сквозь маленькие окна, а огонь камина скорее способствовал теням, чем разгонял их. Виллирун сидела за столом и задумчиво размешивала еду в тарелке. Ее рыцарь стоял у камина. Почему-то он уже был раздражен. Его лицо казалось бесстрастным, но дело было не в лице. Его раздражение ощущалось иначе: в упрямо вскинутом подбородке, в сложенных на груди руках, в напряженной спине.

– Доброе утро, – произнес Мервин, и слова глухо повисли между ними тремя. – То есть, уже день, да? Я сильно проспал? Мне очень жаль, обещаю, наставница, такого больше не повторится!

Эдельферд бросил на него короткий взгляд. Виллирун отложила прибор и ответила:

– Нет. Ты вовремя. Садись за стол.

Мервин сел. Было довольно глупо сидеть перед пустым столом, но он чувствовал себя не в праве намекать на это ведьме. Та сидела напротив и глядела, казалось, сквозь Мервина. Затылком Мервин ощущал ответный взгляд на ведьму, потому что камин, а значит, и Эдельферд, находился как раз за его спиной.

Никто не произнес ни слова, но напряжение заметно возросло. Еще бы чуть-чуть — и воздух заискрился.

– Эдельферд, – нарушила молчание Виллирун. – Принеси Мервину завтрак.

О! Так вот в чем дело! Рыцарь во всем прислуживает ведьме, но явно не хочет прислуживать ее нежданному ученику, правильно? Из-за этого он раздражен?

Мервин опустил голову, желая провалиться сквозь землю. В их склоках нет его вины, так почему он чувствует себя виноватым?

В конце концов, Эдельферд просто кукла! Его мнения никто не спрашивает. Он создан ведьмой, чтобы беспрекословно служить ей, даже если ему это не нравится. Хотя в Шабаше учили, что куклам не может что-либо не нравиться. Они ведь даже не живые.

За спиной почудилось движение. Рыцарь холодно сказал:

– Как прикажете, госпожа, – и вышел из зала.

Мервни остался с Виллирун наедине. Он поднял голову и встретил ее взгляд. Взгляд был задумчивый. Ведьма изучала его, изучала как лягушку под разделочным ножом — без особых эмоций, но со слабым интересом. Будто прикидывала, чего от него ждать и чем он будет полезен. Да и полезен ли вообще?

– После полудня ты пойдешь с Эдельфердом в город, – произнесла она. – Эдельферд покажет тебе рынок и познакомит с торговцами. С завтрашнего дня ходить за припасами будет твоей обязанностью. Денег с тебя не возьмут. Как мой подмастерье, ты имеешь право брать в лавках что угодно и когда угодно. Если нужна новая одежда, или сапоги, или чернила, — просто попроси.

Мервин слыхал, что ведьмы никогда ничего не покупают, но к магам их привилегии не относились.

– Да меня же побьют, – сказал он. – В смысле, я же чужак, меня никто не знает!

– Верно, – согласилась Виллирун. – Именно поэтому после полудня ты пойдешь с Эдельфердом в город, а вечером мы поужинаем в замке лорда Теодрика. Я представлю тебя ему и его придворному магу.

– Вы возьмете меня в замок? Но я совсем не знаю этикета и всего такого...

– Неважно. Просто молчи и держись позади меня. За господский стол тебя не посадят, а со слугами сам разберешься.