Подмастерье. За час до заката

Леди Ариана (III)

Тупая боль сверлила виски. Мервин проснулся далеко за полдень, но, казалось бы, силы не то что не восстановились, а скорее даже убыли. Оторвать голову от подушки — подвиг, не иначе. А еще этот шум! Вжух! — свистел топор, хрясь! — удар лезвия о полено, бамс! — летят дрова на кучу им подобных. И каждый звук отдается в голове набатом.

Мервин сгибом локтя прикрыл лицо от солнечных лучей, проникавших в комнату. Перед сном он открыл ставни, чтобы хоть немного проветрить царящую в башне духоту, но теперь жалел об этом. От яркого света слезились глаза.

Шум во дворе стих, и Мервин услышал голос Виллирун, а следом — голос Эдельферда. Слов он разобрать не мог, но по тону понял, что ведьма и рыцарь о чем-то спорят. Впрочем, спорили они довольно вяло, словно не первый раз. Интересно, о чем?

Мервин, преодолевая слабость, сел. И в этот момент понял, что болит не только голова, но и вообще все тело. Ну конечно: прошлая ночь была непростой. Мервина гоняли по поручениям, швыряли об пол, резали битым стеклом, пытались убить деревянным мечом и вынуждали битый час травить байки.

В башню они вернулись на рассвете. Виллирун еще задержалась в мастерской, а его, Мервина, сразу отправила спать. Мервин не спорил. Едва рухнув в постель, он в ту же секунду отключился.

И проспал, похоже, немало, тогда как наставница давно на ногах. Эдельферда можно не учитывать, он, в конце концов, во сне вовсе не нуждается, пока ведьма делится с ним своей силой.

Мервин с трудом уговорил себя встать. Понуро добрел до угла, где стояло ведро с чистой водой, умылся. Начал искать одежду и запоздало сообразил, что уже одет. Вернее, не раздет с ночи. Вчера только и успел, что куртку сбросить да сапоги стянуть. Рубаха в крови, штаны порваны… Пришлось искать в сундуке замену. Хотя искать — громко сказано. Из Шабаша Мервин пришел налегке.

Стоит заглянуть на рынок. Не сейчас, конечно, но все-таки до того, как его скудные пожитки придут в негодный вид.

Голоса во дворе умолкли. Однако и стук топора не возобновился. Уж не собрались ли они обедать без него?

Мервин в спешке, прыгая на одной ноге, натянул сапоги и, забыв о головной боли, помчался к двери. Нет уж, даже находясь при смерти, обед он ни за что не пропустит!

Он не ошибся. Еды на столе еще не было, но Виллирун уже сидела на своем излюбленном месте с кубком вина в руке. Она окинула Мервина внимательным взглядом, и Мервин невольно выпрямился, одернул рубаху, пригладил волосы и с достоинством сел напротив нее. Впрочем, надолго достоинства не хватило. Мервин поставил локти на стол и ладонями обхватил голову, пытаясь хоть немного унять головокружение.

– Плохо выглядишь, – заметила Виллирун. – Не выспался?

Она издевается?

– Выспался, – буркнул Мервин. И опрометчиво добавил: – У вас тоже, между прочим, мешки под глазами.

В жарко натопленной комнате резко похолодало. Мервин с любопытством выдохнул морозное облачко.

За спиной раздался смешок. Эдельферд с подносом прошел мимо Мервина и накрыл на стол. Мервин сглотнул. Куски сочного жареного мяса наполнили рот слюной. Виллирун, бросив на рыцаря испепеляющий взгляд, прикрыла глаза и медленно выдохнула. Иней, едва было покрывший стены, исчез. Вновь стало душно.

– Расскажи-ка мне, Мервин, – начала Виллирун за трапезой, – как тебе удалось усмирить леди Ариану?

Мервин тоскливо посмотрел в тарелку. Похоже, спокойно поесть ему не дадут.

– Я ни при чем, – ответил он и встретил скептический взгляд наставницы. – Правда! Она чуть меня не убила!

– Но ведь не убила. Послушай, Мервин, берсерки не могут впадать в ярость, когда им заблагорассудится. Всегда нужен катализатор. То же самое с обратным процессом. Если берсерк уже пробужден, он не успокоится по одному своему желанию — просто потому, что желания такого у него нет. Усмирить берсерка можно двумя способами: либо лишить его дееспособности, либо развеять действие катализатора. С первым вариантом, как понимаешь, всегда есть сложности, особенно если ты не хочешь его убивать. А второй в нашем случае практически невозможен, потому что катализатором служит проклятие. Поэтому мне интересно, как это удалось тебе?

– Наставница, я правда не знаю, – вздохнул Мервин. – Я ничего не делал. Она просто пришла в себя и узнала меня. По-моему, это огромная удача.

– Уда-а-ача, – протянула Виллирун, и даже Эдельферд насмешливо хмыкнул. – Разве в Шабаше тебя не научили, что никакой удачи не существует? В нашем мире есть только случайность и необходимость. И моя задача как ведьмы не перепутать первое со вторым. Возможно, твоя встреча с леди Арианой — случайность. В нашем случае — счастливая, а потому ты зовешь ее удачей. Но если это было необходимостью, то об удаче говорить нет смысла. Сам мир распорядился нашей судьбой.

И без того гудящая голова окончательно опустела. Мервин скорбно глядел на остывшее в тарелке мясо. Философия в его утренние планы не входила, но разве ведьме возразишь?

– Ладно, я понял, – смирился он. – Наставница, но вы-то что все это время делали? Если бы вы нам помогли, леди Ариана не сбежала бы из замка!