Подсолнухи

Подсолнухи

Когда-то давно пепельные клубья низких туч размазались по небу и навсегда застыли, как гуашь на холсте. И не вспомнишь, сколько лет прошло с тех пор, рисунок неба оставался все таким же. Бесконечная дорога была исполосована трещинами, ее обтекали выжженные кислотными дождями жухлые поля, от которых с редким порывом ветра несло гниющей реальностью.

В воздухе раздался гортанный рокот.

— Блин … — беззвучно прошептала девушка. Она замедлила шаг. Ладонь сжала рукоятку топора покрепче. Поправив капюшон на голове, она нервно оглянулась по сторонам.

Черная тень упала на голову. Капюшон не помог — кто бы сомневался? В голову впились острые когти. Обух топорика, выпавшего из рук, звонко ударился о старое дорожное покрытие.

Смоляной хищник догадался стянуть капюшон. Вереща и скрипя, он путался в черных локонах. Когда она пыталась сбросить его, он только яростнее царапался и клевался.

Из глаз от боли посыпались искры. Птица не собиралась отпускать свою добычу.

«Эта тварь, что, с голодухи в себя поверила?!»

Девушка нащупала трепыхающиеся крылья птицы и как следует за них взялась. Собрав все силы, она потянула их в разные стороны. Птица мерзко и неистово завизжала. Коготки ослабели. Девушка с силой впечатала тело хищника в асфальт. Она поморщилась, услышав неприятный уху хруст при ударе. Животное издало последний жалобный скрипучий звук и умолкло.

Девушка поправила растрепавшиеся волосы и вернула капюшон на место. Ощущение когтистых лап осталось на макушке, царапины жгло.

Она сняла изношенный синий рюкзак и оттянула собачку, раскрывая его. Присев на корточки, она тщательно осмотрела животное.

Трупогрызы — так она звала этих животных с крысиной мордой и нелепо коротким зубастым клювиком. Птица черной кляксой распласталась на асфальте. Ее перья острые, как ножички.

За последнее время напало три таких — явление необычное. Раньше им хватало падали: их добычей были трупы крупных животных или людей, которых либо не успели закопать, либо сделать это было уже некому. Они вили свои гнезда прямо в трупе, обосновывались преимущественно в ребрах и питались изнутри мертвечиной до тех пор, пока не останутся одни кости.

Дни, месяцы, годы или черт знает, сколько прошло, а пропитание у них стало заканчиваться только сейчас и только в последние пару дней они бесстрашно бросались на свежачок. Благо, они еще не додумались передвигаться стаями, иначе пришлось бы в разы хуже.

А пока — хищник, искавший добычу, сам стал добычей. Девушка закинула трупик в рюкзак и застегнула молнию. Она удовлетворенно вздохнула. Потребность в отлове пищи отпала. Можно считать, сегодня повезло. Добывать еду становилось все сложнее.

Поднявшись, она набросила рюкзак на спину и завязала в узел лямки под грудью. Остается отыскать место, пригодное для остановки. Девушка надеялась, что полоса везения продолжится и она успеет до темноты найти какой-нибудь домик или сарай, иначе придется топать через смердящее трупными испарениями поле до ближайшего островка из кустов и деревьев, чтобы соорудить там шалаш и разжечь костер.

***

Темнело. Впереди поле обрывалось, начались заросли мертвых деревьев. О том, что праздник везения продолжался, указывал сгорбившийся дорожный знак. Надпись, которую девушка с трудом прочитала из-за развившейся на металле коррозии, гласила, что впереди расположен населенный пункт под названием «Светлое».

***

Чистому асфальту пришел конец. Дорога уходила в глубину леса, некоторые деревья переломились и перегородили ее собой. Какие-то деревья упали друг на дружку, образовав своеобразный туннель. Девушка остановилась, оценивая ситуацию. Там намного мрачнее, чем снаружи, перспектива пролазить через полосу препятствий в темноте, почти на ощупь, тревожила до мурашек. Но деваться некуда, где-то после зарослей, по идее, стояло поселение.

В поселениях не было людей. Хотя раньше девушка находила там тела, и довольно часто, но со временем все растащили трупоеды.

Селена охотилась на трупоедов, чтобы хоть изредка почувствовать вкус еды. Что удивляло — сама она еще жива. Как так вышло, что все человечество вымерло, словно какие-то динозавры, а не самая выдающаяся представительница своего рода до сих пор без какого-либо смысла бродила среди останков былой жизни — загадка, ответа на которую не найдешь, как не ищи. Но девушка не особо заморачивалась на эту тему и просто шагала куда-то вперед.

Древесина некоторых деревьев от старости мягко продавливалась. Более молодые опавшие части кроны были твердыми и гладкими и формой напоминали искривленные рога, сброшенные мифическим оленем-гигантом. Их извилистые концы острые, как копья. Девушка осторожно пролазила через них.

Совсем непроходимые места тоже были, но девушка благополучно преодолела их топориком. В памяти не зафиксировалось, когда этот предмет появился в ее обиходе. Закрадывалось даже предположение, что топорик родился на свет вместе с ней, сразу же в ее руке. Так ловко она с ним управлялась, будто тот являлся естественным ее продолжением, как катана у крутого самурая.

Заросли протягиваются метров на пятьсот. Девушка почти не поранилась, даже рюкзак остался в порядке. Она преодолела последние метры и вышла на свет, правда, вечерний, но это все-таки лучше, чем вообще без него.

Как она и думала, за стеной иссушенных деревьев скрывалось поселение. Девушка порадовалась. Давно ей не попадались деревни. Можно отыскать какую-нибудь полезную вещичку. Она вышла из леса на перекресток, от которого в разные стороны тянулось множество однообразных улочек. Вдали над всеми постройками скромно высилась одна-единственная серая пятиэтажка. Наобум выбрав один из путей, девушка отправилась осматривать дома, чтобы найти подходящий для ночлежки.

Дорога стала каменистой, она связывала соседние дома. Крепче сжимая топорик в руке, девушка осторожно шла вдоль жилой зоны.

— Вот дерьмо, — от ее присутствия в окнах стал зажигаться свет. Девушка ускорила шаг. Мрачные безжизненные здания вдруг заиграли уютом, зазывая к себе на теплый ночлег.