Подземка

Подземка

Перед началом нужно сказать, что я против грубого отношения к животным, как к конкретным из этого рассказа, так и ко всем. Те из них, кто был выбран для сюжета, просто хорошо в него вписываются и показывают ситуацию такой, какой я себе её представляю. Спасибо.

Мне никогда не приходилось жаловаться на то, как я живу. Во-первых, никто бы не слушал, во-вторых, это не была какая-то очень плохая или очень хорошая жизнь, она всегда была нормальной. Вполне нормальной, чтобы жить, вполне нормальной, чтобы ожидать чего-то большего. Но в то же время слишком нормальной, чтобы её любить и слишком нормальной, чтобы на что-то жаловаться. Сидя ночью в пустой круглосуточной аптеке, часто находишь себя за такими вот пространными размышлениями. Сначала они кажутся верхом поэтического слога, а потом наутро из приятной темноты выходят настоящие очертания вещей – однобокие и угловатые, тогда такие мысли кажутся глупыми, и про них легко забываешь. Но потом они возвращаются следующей ночью за разглядываем коробок Афлубинов и бутылочек сиропа доктора Тайса. С ними приходят другие они – надежды, что вот сейчас произойдёт что-то, чего ты не ожидаешь, хотя бы, что кто-то зайдёт ночью и купит тот матрасоподобный пояс для осанки, который подпирает стену в углу уже третий год. Но нет, ничего не происходит, кроме дребезжания метро снизу, на котором стоит наш небольшой магазин, да и метро потом закрывается. Такое состояние специалистами называется “апатия”, а я же просто называю его “магия нашего городка” в котором вообще ничего не происходит, вернее не происходило.

Ничего не происходило до того момента пока нашу станцию не закрыли. Вот просто так, пришёл мужичёк в форме, за ним несколько сварщиков, они громко переговаривались с самого утра и, по словам моей сменщицы, силой мата и электрода  всё-таки запечатали тоннель. По словам же “сведущих бабушек” станцию внутри заварили полностью, в туннеле поставив металлическую перегородку. Не смотря на то, что это было самое значимое происшествие с тех пор, как полиция нашла у одного мужика наркотики (он был таксидермистом и зашивал траву прямо в брюхо набивным енотам) к вечеру толпа потихоньку расходилась, пока не была окончательно разогнана мужичком в форме. После его отъезда у входа только одиноко стояла одноногая табличка “Не работает”.

          Наш магазинчик не трогали, потому, и только потому, что это была единственная аптека в нашей местности, а людям свойственно болеть, даже если они живут почти у черты города. В любом случае, это хоть и ненадолго, но разбавило нудные разговоры между народом, да и мне подкинуло несколько интересных загадок, над которыми  теперь можно было подумать ночью во время недельной смены ценников.

Зачем закрыли станцию? Как теперь люди будут ездить на работу? Неужели кто-то думает, что это  поменяет мировой бюджет и поможет выйти из кризиса?

И если убрать цель с управлением городским бюджетом, то смысл закрытия сразу же терялся. Непонятно было вообще, зачем это нужно и поменяет ли это хоть что-нибудь. Но в первую же ночь после закрытия станции мне пришлось признать, что это поменяло некоторые вещи. Во-первых, им удалось выгнать живущих на станции бомжей, так что за ночь ни один из них не заходил за боярышником, что, конечно же, не могло не радовать. А во-вторых, наверное, бабушки были правы и старую станцию действительно заварили металлической стеной, потому что снизу теперь слышался низкий гул, как из ракушки, хотя раньше в такое время было тихо. Звук этот был низкий, протяжный, как сквозняк, но и сквозняк периодически останавливается, а этот продолжался до самого утра. Даже наутро он не исчез, его просто заслонили обычные звуки улицы - дети кричали друг на друга из-за игрушки, какой-то усатый мужчина отряхивал свою машину от инея. Теперь ему, видимо, придётся это делать каждое утро, потому что следующая станция была за несколько кварталов отсюда. Девушка, которая меня сменяла, опаздывала, ей пришлось идти пешком около получаса по той же причине. На мой рассказ о гудении снизу она ответила: “Если там что-то живёт, понятно, почему станцию закрыли”. Не скажу, что приняла её выражение, как глупую шутку, мне не приходилось никогда встречаться с потусторонними вещами, но сама перспектива чего-то нового и необычного мне понравилась, хоть и была на первый взгляд полным абсурдом.

Так началась новая смена в самой дальней аптеке нашего города, и пока я не растеряла энтузиазм между полочками и шкафчиками, рассказываю. Наша аптека была надстроена над самой аркой метро, туда можно было подняться на ступеньках и по пандусу с обеих сторон. Сама арка внизу тоже не представляла собой ничего грандиозного, она была даже ниже других арок в нашем городе, но одна отличительная особенность всё-таки у неё была. Это не сразу бросалось в глаза, как например, если бы это был огромный золотой гусь на фасаде, нет. Но чем дольше смотришь, тем сильнее понимаешь, что чего-то не хватает. И если приглядеться, то можно понять, что это двери. Арка в метро без дверей, без крутящихся стоек, просто пустой проход, от которого сразу идёт узкая лестница, которая, наверное, в пять раз уже самого входа. Не представляю, чей гений такое придумал, но слышала много историй о том, как в толкучке там ломали ноги руки и остальные части организма. Возможно, это и было причиной закрытия станции, не знаю. В любом случае, время шло, а станцию так и не открывали, никакие работы там не велись, из чего следует вывод - повесить табличку “не работает” намного выгоднее, чем исправить.

           Сам гудящий звук я слышала ещё долго, каждую ночь, пока не выпал первый снег. Он шёл целый день и всю ночь - аномально долго для раннего ноября. Конечно же, погода была тёплая, и все эти белые кучи быстро таяли, в том числе и у аптеки. Только если по городу вода стекала в ливневые каналы, то здесь вода таяла и потихоньку уходила под магазин, вернее туда – в саму станцию. Обычно в дни, когда так сильно шёл снег или дождь, перед входом ставили заборчики, чтобы вода не уходила вниз, но теперь никто об этом не заботился.