Подземка

3

- Я знаю, что вам кажется, будто ничего и никогда уже не будет, как раньше, но убийство не выход, – голос Санни сорвался, и ей пришлось поглубже вдохнуть и успокоиться, чтобы человек напротив ее действительно услышал. В ушах колотилось эхо неровных шагов, под которое подстраивалось сердце, и, чтобы найти нужные слова, мало было просто говорить дежурные фразы, как в кино. Добраться до спрятанного под пальто болящего нутра можно только позволив своему нутру тоже открыться. – Вам плохо, вы все потеряли – это страшный удар по любой любящей душе, но вот я здесь, и у меня тоже глубокая рана на сердце. Она никак не затянется даже спустя много лет, но при этом каждую секунду позволяет мне чувствовать, что я живу. Поверьте мне. Вам не нужно уходить из жизни и… забирать с собой кого-то еще.
- Что здесь происходит? – Парень больше не топтался где-то неподалеку. Его широкие плечи вдруг закрыли обзор, и Санни едва подавила желание уткнуться в кожаную куртку лицом. От него веяло стальной решимостью ее защитить и при этом таким теплом, что успевшие собраться в уголках глаз слезы, черкнув по щекам, слетели в пустоту. – Детектив Доминик Гиббз, представьтесь и покажите ваши документы.
Он сделает только хуже – мелькнула запоздалая мысль, и Санни испугалась своей внезапной слабости. Нельзя разрывать зрительный контакт, когда от него зависит нечто большее, чем просто разговор между двумя незнакомыми людьми. Мужчине у стены до решающего шага оставалось так мало, что его мысли уже пахли холодной мертвечиной.
- Пожалуйста! – Она попыталась высунуться, но парень снова задвинул ее за спину.
- Медленно поставьте сумку на пол и поднимите руки. Не стоит делать резких движений, если вы не хотите неприятностей.
То, что мужчина прятал, хранилось не в сумке, догадалась Санни. Она была просто прикрытием – чтобы занять чем-то не находящие себе места руки. Должно быть, в ней лежали старые бумаги или просто тряпки из шкафа, которые он смахнул в нее перед выходом. То, ради чего, он все это затеял, могло храниться только под пальто – у сердца, которое казалось замерзшим, хотя билось так же размеренно, как и ее. Нет, быстрее, еще быстрее!..
Детктив Доминик Гиббз ошибся: вместо того, чтобы вызвать мужчину на откровение, успокоить его, он прыгнул – и все завертелось. Санни, поддаваясь трусливому порыву, опустилась на корточки и зажала уши ладонями так сильно, что не слышала больше ничего, даже собственных мыслей. Какими вообще могут быть мысли у человека, который знает, что через пару секунд взлетит на воздух вместе с еще десятком прохожих?
Мама тоже хотела, как лучше, когда закрыла все окна в доме и включила на полную газ. Она спросила:
- Какую сказку тебе почитать, детка? Про семерых братьев или Поля Баньяна?
А потом долго гладила Санни по волосам, чтобы та поскорее заснула и увидела прекрасные сны. Ее мысли не потеплели ни на градус, даже когда соседка почуяла странный запах в коридоре и воспользовалась запасным ключом, чтобы их спасти. И еще долго щипали морозом, стоило Санни к ним прикоснуться. В конце концов, мама была обречена так же, как и этот мужчина, потому что свою боль принимала за боль других и считала себя вправе избавлять от нее.
Как и в тот день, взрыва так и не произошло. Гиббз смог побороть демона в человечьем обличье, и Санни поняла это, перестав, наконец, мерзнуть. И не только от того, что на ее плечи легла черная кожаная куртка – человек, так сильно ее напугавший, больше ни о чем не думал, пребывая в глубоком бессознании – месте так похожем на то, куда он стремился.
- Ну и дела, школьница, - только и сказал Гиббз. – Как ты узнала, что под пальто у него взрывчатка?
Санни ничего не ответила, а потом платформу заполнили люди в форме, оцепили участок у стены и взялись за работу, на которую ей не хотелось смотреть.
- Возьмите, - сунула она куртку обратно. – Спасибо!
- Ты в порядке? – без улыбки спросил Гиббз. Сейчас он мало походил на насмешливого засранца, который делал вид, будто не лапает ее, пока она сидела у него на коленях совсем недавно. Он был бледнее обычного, и Санни подумала, что даже полицейские, обезвредившие опасного преступника, иногда могут чувствовать себя растерянно. – Я бы проводил тебя до дома, но, похоже, я тут надолго застрял. Оставь свои контакты, тебе придется прийти завтра в участок, чтобы дать показания.
Санни полезла в рюкзак за блокнотом, однако этого уже не потребовалось – Гиббз покачнулся и осел на пол, как сложившаяся от ветра бумажная кукла.
- Детектив Гиббз! Кто-нибудь! – слабо вскрикнула она. – Человеку плохо! - И попытавшись его поддержать, с ужасом увидела на своих пальцах кровь.
Ее оттеснили, а потом на все вопросы отвечали одним и тем же:
- Ждите, завтра вас вызовут. Никуда из города не уезжайте.
И все, как будто ничего сверхъестественного не произошло, и парень, которого подняли на носилки, сейчас откинет простыню и подмигнет:
- Вытри сопли, школьница!
Так и не дождавшись сносного объяснения, Санни с курткой в руках, на которую так никто и не обратил внимания, оказалась за желтой сигнальной лентой. В толпе на нее глазели, как на восставшего из небытия призрака, и Санни, вжав голову в плечи, покинула станцию на первом же подъехавшем поезде, пока жженый запах страха не заставил и ее лишиться чувств.
Ни ночью, ни на следующий день она так и не нашла покоя: все казалось, что что-то осталось недосказанным. Картинка, которую она запомнила перед тем, как Гиббз закрыл ее собой, словно сошла из дешевого дневного сериала, где слез и эмоций больше, чем холодного расчета. Но, кроме подсознательной тревоги, выложить на стол что-то более существенное Санни не могла. Она была студенткой, постигающей тонкости бухгалтерского учета. Не детективом, не психологом, не судебным медиком – никем из тех, кто так или иначе был связан с человеческой сущностью в самых ее низменных проявлениях. Но и обычной она тоже себя не считала, только от куртки и содержимого ее карманов, в которые Санни посчитала своим долгом залезть, ничем не пахло. Она могла чуять запах мыслей, а в ключах, водительском удостоверении и телефоне их не было.
Дождавшись к обеду звонка из полиции, Санни примчалась ровно в том, в чем в тот момент находилась – старых джинсах и затрапезной байке, на которой красовался логотип средней школы – ее было удобно таскать по дому, не боясь залить кофе или капнуть соусом. Поверх она натянула оказавшуюся вполне удобной куртку детектива Гиббза. Однако пришедший на беседу его старший коллега отвечать на вопросы отказался, предпочтя задавать их сам. Все, что его интересовало: кто, куда, как, зачем, но уж никак не «где же находится детктив Гиббз?». Санни, как могла, пыталась помочь следствию, но объяснить главного оказалась не в силах – как же она все-таки поняла, что вполне респектабельный мужчина в светло-сером пальто решил совершить подрыв станции? На слово «теракт» она вздрагивала и мотала головой, чем заставляла мысли детектива пахнуть подозрением еще сильнее.
В очередной раз пообещав никуда из города не выезжать, Санни в еще большем беспокойстве, чем раньше, вышла на улицу. Если бы Гиббз находился в тяжелом состоянии, об этом ведь уже сообщили бы в новостях? Ушлые журналисты могли докопаться до правды порой быстрее полиции, и Санни, окрыленная догадкой, купила в ближайшем киоске свежий номер первой попавшейся новостной газеты. Но как только она его развернула, телефон в кармане не ее куртки ожил.
- Кто это говорит? – голос в нем был слаб, но весьма и весьма узнаваем. – Школьница, ты что ли?
Как будто он тоже мог читать мысли, потому что Санни успела только что-то сдавленно промычать вместо приветствия.
- Я так и думал, что мои вещи у тебя.
Ну, связно говорит – значит, явно в здравом уме, однако Санни для вежливости поинтересовалась:
- Как вы себя чувствуете?
- А что, волнуешься?
- Вот еще. Хочу знать, куда отослать ваше барахло. Не очень хочется, чтобы меня привлекли за кражу, которую я не совершала.
- Ты могла позвонить кому-нибудь из контактов в телефоне. Неужели удержалась от любопытства?
- Отлично, мистер Шерлок Холмс, как бы я сняла его с блокировки? А вам, надо сказать, так никто за это время и не позвонил – видимо, маловато людей по своей воле захотело бы пообщаться с таким хамом, как вы.
- Давай, школьница, продолжай в том же духе. Ты лучше любого анестетика. – Голос в телефоне захрипел, как будто его обладатель внезапно испытал сильную, резкую боль. – Я запишу его на диктофон, чтобы слушать, когда мне будут обрабатывать швы.
- Что? Швы? Все так серьезно?
- Ты выдала себя, дурочка. Как можно быть такой наивной?
- Идиот!
- Ты забыла добавить «детектив», школьница.
Редкостный гаденыш.
- Куда мне отправить ваши вещи, детектив идиот? – как можно безразличней спросила Санни. – Вы можете продиктовать мне адрес… Хотя нет, давайте лучше я положу их в камеру хранения на вокзале и отправлю смс с номером? Я не очень хотела бы нести их в участок, потому что…
Потому что уже была в нем и даже словом не обмолвилась, что забрала их себе вместо того, чтобы еще вчера отдать кому-нибудь из его коллег.
- Или просто оформить доставку на имя кого-нибудь, кого вы знаете?
- Не дури, школьница. Просто приезжай.
- Что?
- Приезжай, говорю. Будешь заговаривать своей болтовней мои страшные и невероятно тяжелые раны.